Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Помрачневший господин Заразиха попятился, поклонившись, и смотрел на наследника Ирисов угрюмо — вовсе не такого исхода он ожидал!.. Что же до трясинницы — ее надежды были скромнее, да и обвинения ей предъявляли не столь серьезные, так что дама Живокость попросту рассыпалась в извинениях и заверила, что Ирисова Горечь впредь будет самой гостеприимной усадьбой всего Лесного Края. Челядь неуверенно рукоплескала и восславляла милость Его Цветочества, а сороки, безуспешно пытавшиеся скрыть разочарование, выкрикивали, кружась над троном: «Помилование! Помилование! Казнь лгуньи Джуп не состоится! Что за удивительная новость!..»

Джунипер, уже потерявшая всякую надежду, онемела от неожиданности. Ей захотелось воскликнуть: «Не может быть!» или «Поверить не могу!», но переменчивый принц Ноа вновь мог обидеться на то, что она не верила в его благородство или еще какую-то нелепость… А ведь судьба Мимму еще не была решена! Не забыл ли принц о волшебнике? Или — что еще хуже, — не придумал ли для него особый приговор?!

— …Что же до волшебника Мимулуса, — Ноа посмотрел на мэтра Абревиля с нескрываемым презрением. — Вот уж кого бы я с удовольствием бросил на пару часов к пиявкам!.. Совершенно бесполезный маг! Но Джунипер, полагаю, не уйдет без тебя, Мимулус, а я не желаю ее задерживать. Так что проваливай, крючкотвор, и никогда не возвращайся в Лесной Край!

— Доброта нашего принца безгранична! — завопили сороки. — Обманщики прощены и свободны!..

— О, я не знаю, как вас и благодарить! — закричала Джуп, прыгая на месте от счастья и лихорадочно обнимая Мимму.

— С превеликой радостью, — процедил несколько ошарашенный Мимулус, которого слова принца и обрадовали, и уязвили одновременно. Безусловно, оказаться на свободе вместо того, чтобы быть казненным — просто великолепно. Но явное пренебрежение, которое принц неизменно выказывал к мэтру Абревилю, задевало гордость последнего. Его Цветочество счел нужным отметить благородство поступков Джуп, но ни словом не упомянул главное — бесстрашие чародея, похитившего проклятие из-под носа дамы Эсфер. Касаемо прочих подвигов — Мимулус не был уверен, что заклинанием, облепившим перьями Ранункуло-Отравителя, следует гордиться, но все же эти чары позволили им сбежать к мосту, и уж хотя бы за них Ноа мог поблагодарить росендальского мага, а не обзывать его бесполезным!..

— Неблагодарный, предвзятый принц!.. — прошептал он ревниво.

— Он просто мало тебя знает, Мимму, и ты ему пока что не нравишься, — тихонько вздохнула Джуп.

— Нет уж! — не согласился мэтр Абревиль. — Все дело в том, что ему нравишься ТЫ!..

Но Джуп, не помнящая себя от счастья, пропустила мимо ушей его сварливое бормотание, в котором было куда больше значения, чем могло показаться со стороны — и даже больше, чем считал сам волшебник.

Глава 58. Самое удивительное происшествие из тех, что случались в Ирисовой Горечи

Суд чертовски утомил и запутал всех его вольных и невольных участников. Джуп с Мимулусом, впрочем, были счастливы оттого, что вот-вот окажутся на свободе, сороки удовольствовались тем, что им дали повод накричаться всласть, а слуги попросту радовались завершению тягомотного разбирательства.

И только старый гоблин Заразиха вместо того, чтобы тихо удивляться своему везению вместе с госпожой Живокость, мрачно озирался, скаля страшные клыки и побулькивая, как кипящий чайник. Разумеется, он был всего лишь управляющим, второстепенным героем истории принца Ноа, которому полагалось смиренно соглашаться с любым решением своего господина. Но в тот миг, когда принц огласил приговор, Заразиха почувствовал, что теряет всякую надежду на достойное будущее, а с этим он смириться никак не мог.

— Остолопы! — закричал он на слуг, потрясая когтистыми скрюченными от злости лапами. — Чему вы радуетесь? Разве вы не поняли, что наш господин обрек себя на гибель?! Недолго осталось роду Ирисов, если он отпустит девчонку!

— Это не твоего ума дело, Заразиха, — холодно ответил на это Ноа, не позволив слугам толком расшуметься.

— Неправда! — запротестовала и Джуп. — Мы направляемся в Росендаль, чтобы снять проклятие!..

Но гоблин лишь презрительно фыркнул, показывая, как мало верит в ее слова.

— Даже если ты не лжешь, Джунипер Скиптон, кто поручится, что вы с волшебником доберетесь до Росендаля? Да и велика ли польза от городских магов? Вначале они не поверят вам, затем примутся разбираться, записывая все на бумагах с печатями, и придут к согласию, когда будет слишком поздно!

— Да нет же!..

— Именно так оно и будет! — рявкнул Заразиха. — Безнадежная затея!

— Ваше Цветочество!.. — вскричала Джуп, поворачиваясь к принцу, сложив руки в умоляющем жесте.

— Ваше Цветочество!!! — заревел и старый гоблин. — Не отпускайте их!

— Что значит — «не отпускайте»?! — закричал и Мимулус, испугавшись, что Ноа может передумать. — Приговор был оглашен, мы свободны!

— Светлейший принц, подумайте о великом роде Ирисов! — не унимался Заразиха, который от отчаяния позабыл обо всякой почтительности. — Конец династии! Конец Ирисовому владычеству!..

Принц, мрачная решимость в котором все заметнее сменялась затравленной злостью, слушал, как они перекрикивают друг друга — рев Заразихи, выкрики Мимулуса и жалобные просьбы Джуп слились вместе, порождая нестерпимый заунывный звук. К тому же слуги, наслушавшись печальных предсказаний Заразихи, всхлипывали, вздыхали, утирали носы рукавами и кисточками хвостов, а затем то из одного, то из другого угла начало доноситься тоненькое подвывание и хныканье: челядь пугало будущее, где нет владычества Ирисов. Подневольные гоблины и кобольды побаивались своего капризного господина, но еще больше они страшились остаться ничейными. Тут вдобавок захлопали крыльями растерянные сороки, сообразившие, что в рассуждениях Заразихи есть зерно истины, и вскоре к реву, вою, крикам и всхлипыванию добавился заполошный треск:

— Как же это? — вопила Сплетня. — Жизнь принца на волоске!

— Кровь стынет в жилах! — не отставала от нее Небылица. — Близится гибель великого рода!..

— Вот! — торжествующе ревел Заразиха, как будто только болтовни сорок не хватало для убедительности его речи. — О чем я и говорил! Вы обрекаете себя на гибель, Ваше Цветочество!.. Неужто вы не подумали?.. Не соизмерили?!

Тут терпение принца истощилось и он, резко поднявшись со своего места, выкрикнул:

— Молчать! Всем молчать!.. — а когда вконец потерянные, оглушенные страхом слуги его не послушались, он, выйдя из себя, сбежал по ступенькам в зал и кричал то на одних, то на других бедолаг, пока не раскашлялся, согнувшись пополам. Не будет преувеличением сказать, что все оцепенели от ужаса — так явно это печальное зрелище перекликалось с мрачными речами домоправителя.

Вновь только одна Джуп бросилась к принцу, чтобы поддержать, но Ноа не принял ее помощь, огрызнувшись:

— Мне не требуется твоя забота!

— Совершенно верно! — господин Заразиха тут же появился рядом, услужливо подставляя свои лапы. — Вам определенно требуется ее смерть — полезнее для вашего здоровья ничего не придумать!..

— Не смей!.. — прошипел принц, не приняв помощи ни от него, ни от госпожи Живокость, также попытавшей счастья в надежде вернуть королевскую милость.

— Подумайте как следует, Ваше Цветочество, и вы поймете… — хлопотал вокруг него господин домоправитель, то нашептывая, то почти крича; то раболепно целуя принцу руки, то скалясь от злости, которую не в силах был скрыть. — Не торопитесь, ведь на весах ваша судьба, ваша жизнь!..

— Не хочешь ли ты сказать, Заразиха, — Ноа распрямился и расправил плечи, хоть это далось ему непросто, — что я принимаю решения, не подумав? Что мой приговор — это прихоть, а не королевская справедливость? Что я слишком глуп, чтобы сознавать последствия своих собственных слов?!

Гоблин забормотал: «Что вы!.. Что вы!..», но принца было уже не остановить.

— Ладно, пусть будет по твоему! — громко и яростно воскликнул он. — Да будет известно всей Ирисовой Горечи!.. Пусть стены моего родового имения станут свидетелями!.. Я, Ноа из рода Ирисов, повелеваю отпустить Джуп Скиптон и волшебника Мимулуса, сознавая все возможные риски и последствия! Я в полной мере понимаю, что проклятие может меня убить — и скорее всего убьет! Я поступаю так, потому что не боюсь смерти. И еще — потому что не хочу более возвращения прежней жизни! Ни то, ни другое не кажется мне веской причиной для того, чтобы забрать жизнь у Джуп Скиптон, которая… — тут он запнулся, но продолжил звенящим, как струна, голосом, -…которая была добра ко мне! Пусть эта доброта была в чем-то притворной… но даже такой не было раньше в моей жизни!..

74
{"b":"828855","o":1}