— Видишь, Лоцман, она прекрасно понимает, с чем ей предстоит столкнуться, — чуть склонив голову, назидательно произнесла богиня тиншельтов, — ты бы выдержал? А она? Впрочем, кто знает, как все сложится. Что значит для замыслов Великих Сил жизнь какого-то человека? Одной больше, одной меньше, и если понадобится…

— Клянусь, если с Тайри что-то случится, я… — вскинулся зеленоглазый маг, не понимая, с чего вдруг горячая волна золотого пламени стала подниматься внутри. Зато он ясно осознал, что стоит лишь пожелать, и можно справиться даже с такой противницей, как Двуликая. В запале он не заметил, как богиня отступила на шаг, и неслышный для смертных ветер всколыхнул волосы, закрывающие половину ее лица.

Ледяные пальцы целительницы вцепились в его запястье, и волна успокоилась.

— Не клянись, Дар, ты и так уже сделал для меня больше, чем возможно, — с отчаянной нежностью произнесла леди Даллет, и продолжила, меняя тему, совсем с другой интонацией, — хотела бы я услышать нечто более конкретное относительно Города, хотя бы в той части…

— Всему свое время, — остановила ее Двуликая, — скажу только, что вы сейчас там, где наиболее необходимы. Почему так — объяснить не в моей власти, цели и пути Создателя не всегда ясны даже для меня. Если Ему будет угодно — все может измениться.

— Спасибо, Милостивая, и на этом, — разочарованно вздохнула Тайри.

— Я знаю, что множество вопросов жжет вам язык. Мы встретимся еще раз, тогда, возможно, у меня будет право ответить на некоторые из них. Идите, ваши друзья уже беспокоятся, — Двуликая резко взмахнула рукой, и все вокруг окутал непроглядный туман.

— Ты сердишься, о Двуликая, значит ты неправа! — из молочно-голубоватого марева выступила высокая фигура в сером плаще.

— Я была неправа тогда, когда согласилась содействовать твоим замыслам, Неумолимый! — зло бросила хозяйка храма.

— Ты уже пожалела о сделанном добре?

— Конкретно это добро, похоже, слишком дорого мне обходится!

— Я думал, тебя не нужно было предупреждать, что шутки с чужой памятью плохи, а девочка слишком умна, и ее не стоит разыгрывать втемную… — нарочито разочарованно протянул Неумолимый.

— Надо было мне оставить все, как есть. Уж как-нибудь сами разобрались бы потом с Отступником, может, он и вовсе бы оставил наш мир в покое. Что значит жизнь одной наглой девчонки…

— Неужели ты думаешь, что я просил о чем-то малозначимом, о Милостивая?

— Мироздание вряд ли бы заметило ее отсутствие.

— Сразу — безусловно. А потом оно лишилось бы одного дракона-Хранителя редкой силы, четырех миров, один из которых ключевой, а также одного из Ключей Творения. Я уж не говорю о том, что не родились бы ее дети, тоже будущие драконы-Хранители. А теперь остуди свой гнев, усмири гордыню и подумай, на какую чашу Весов лег бы твой поступок?

**** **** ****

Мутная мгла рассеялась, перед Дарреном и его спутницей снова лежал знакомый коридор с оплавленным орнаментом на стенах. Арка слабо угадывалась в переплетении знаков и листьев, но теперь это был всего лишь рисунок на приглушенно светящемся камне.

— Что-то вы долго, — набросились на Хранительницу и Лоцмана друзья, когда те вернулись к ночной стоянке каравана, — мы уже начали беспокоиться. Что там было-то?

— Ничего особенного, — пожал плечами Лоцман, — просто Двуликой вздумалось с нами поговорить.

— Ну вот, — огорчилась Одри, — а мы с Габриэлем тут торчали. Жаль.

— Ну, кто-то же должен был охранять это сонное царство, — напомнила леди Даллет, — впрочем, у вас все впереди. Госпожа тиншельтов сказала, что нам предстоит еще одно свидание. Ничего утешительного она нам не сказала, ну хоть про опасности проговорилась. Мы предупреждены, надеюсь, что успеем вовремя понять, как справиться с бедой, — Тайри тяжело вздохнула, — будите наших сонь, друзья. Иначе мы будем ползти до Города неделю.

Когда караван, возглавляемый маленьким отрядом Хранительницы, вышел из прохладного сумрака под полуденное солнце Города, его встречало множество людей: Мудрые, купцы, мастера — все, кто мог прийти. Настоятель Храма и найденыш — в первых рядах.

— Откуда они узнали? — удивилась Одри.

— Скорее всего, Герт предупредил, — улыбнулся Даррен, — он, все-таки, Смотрящий сквозь Время.

— Или кто-то из наших решил поговорить с Мудрыми через Хрустальный источник, — предположил один из лесных магов.

— Скорее всего, сама Майлин, — кивнула Тайри, — она так и собиралась сделать, когда мы войдем в Тоннель.

Первая победа — еще не победа, думала Тайри, но для горожан это было не так. Возможность снова безопасно путешествовать в Арашамф и отодвинувшаяся опасность голода обрадовала и вдохновила людей. Восторгу лесовиков, что считали себя навечно запертыми в Городе, просто не было предела. Даже скептически настроенные Мудрые вынужденно признали, что предсказания древних сбываются одно за другим, и у них нет оснований не доверять пришлым магам. Лоцман про себя пересчитал синие плащи: Командора среди встречавших не было. Наверное, до сих пор пытается вычислить, стоит ему проявлять благосклонность к Хранительнице или выгоднее будет отправить ее куда подальше. Он склонился к уху Тайри и спросил едва слышно:

— Стоит ли рассказывать им о нашей встрече с Двуликой и о предупреждении?

— Нам в очередной раз не поверят, а когда все случится, еще и виновными объявят. Достаточно того, что мы будем начеку, — ответила леди Даллет, тревожно заглядывая в глаза собеседника. Но нет, зеленый огонь уже ушёл из них, и зрачок перестал быть вертикальным.

Больше всех возвращению Хранительницы радовались трое: найденыш, наконец-то, почувствовавший себя в безопасности, отец Грант — потому, что он мог теперь исполнить задуманное, и Герт, который сам себе не мог объяснить ни изматывающего беспокойства, когда ее не было, ни близкого к эйфории облегчения, когда Тайри благополучно вернулась.

Настоятель Храма всех Светлых Сил, что называется, «взял быка за рога», даже не дав путникам отдохнуть с дороги:

— Ну что, надумали, госпожа Хранительница? Сколько этот славный юноша еще будет жить безымянным?! В конце концов, это опасно и для него, и для вас. Командор Ордена пока молчит, но я догадываюсь, что он замышляет. Вам не понравится…

Тайри устало прикрыла глаза и улыбнулась примирительно:

— Успокойтесь, отец Грант. Дайте нам хотя бы пару дней на отдых и подготовку. Я согласна, пусть будет по-вашему.

— Да хоть неделю! — щедро позволил верховный священник и ушел, чуть ли не напевая. Он решил, что в путешествии произошло нечто, заставившее будущую “нареченную мать” и зеленоглазого волшебника принять его предложение. Нечто, равноценное знамению, или какому другому чуду. И оказался по-своему прав.

Тайри, проводив настоятеля, смогла, наконец, спокойно посмотреть на себя в зеркало. Да, миледи, подумала она, критически разглядывая свое отражение, в таком виде идти в Храм на торжественную церемонию — верх безобразия. Кольчуга и грубая кожаная куртка — не слишком-то подходящее для этого одеяние. А если учесть, что соберется пол-Города… Как там говорил Герт — серебристый шелк или зеленый бархат? Ну, допустим, что шелк несколько не к месту и не по погоде, а вот бархат — самое то. Можно, конечно, напрячься и создать платье при помощи магии, но здешние потоки уж больно неподатливы, еще расползется такое на глазах у всех. Проще спросить у Герта или еще кого, где тут приличная лавка с тканями и достойный доверия портной. Тем более, времени достаточно. И для Одри нужно тоже заказать обновку… Кстати, где она?

Оказалось, лесная колдунья пришла к той же мысли, и, со свойственной ей практичностью, уже разузнала у Поющей Стихиям, где в Городе можно приодеться. Она как раз туда и направлялась, когда ее окликнул знакомый, чуть дрогнувший от волнения голос:

— Одри! Ты далеко? — смущенный найденыш стоял на пороге их дома, краснея и тщетно пытаясь спрятать улыбку.

— Вовсе нет, — улыбнулась в ответ Одри, — на соседнюю улицу, к портным в гости. Собиралась прикупить кое-что к твоему Наречению. Честно говоря, мой походно-боевой наряд мне порядком надоел.