В распахнутой двери появился встревоженный Степан. Быстро оценив ситуацию, он схватил девку и скрылся с глаз. Я сжал кулаки, пытаясь обуздать порыв разбить о стену не только бутылку, но и чью- то определённую голову.

Полицейский участок находился в самом сердце города Лаваль на улице Сен — Мартен. Неприметное серое двухэтажное длинное здание украшала лишь арка перед входом и мигалки патрульных машин, выезжающих на вызов. Полицейские в традиционной чёрной форме мало чем отличались от копов в Новом Орлеане. Не думал, что когда-то сам к ним приду.

Ещё в юности, побывав по ту сторону решётки, я пообещал себе быть осторожнее. С Анной чуть было не попался, но в целом, я — законопослушный гражданин. Точнее аккуратный и продумывающий наперёд…

Они меня не трогали, у меня к ним претензий не было. И все довольны.

Претензия была только к одному человеку. Прислонившись спиной к своей чёрной неприметной машине, каких в городе сотня, я наблюдал за ним. Макс пружинистой походкой вышел под моросящий дождь, поёжившись от непогоды. Его расслабленное лицо исказила гримаса отвращения, когда через несколько шагов он заметил меня.

Оглядываясь и вжимая голову в плечи, тот просеменил быстрыми шагами в мою сторону.

— Чувствую себя бойфрендом, дожидающимся свою ненаглядную возле школы. Что такое, Макс? Чем ты не доволен? Предпочитаешь помоложе?

Я с наслаждением заметил, как у подошедшего ко мне человека заскрипели зубы от еле сдерживаемого гнева. Он бы с удовольствием пустил мне кровь, но был слишком труслив, да и камеры на парковке неустанно следили за каждым шагом. Я ухмыльнулся, стряхивая с волос капли холодного дождя.

— Какого чёрта тебе здесь надо? У нас был уговор.

— Да. Только этот уговор ты нарушил, приятель. И вообще, я пришёл не к тебе. Дожидаюсь шефа Броше, — я равнодушно отвернулся от собеседника, скрестив руки на груди и устремляя всё внимание на парадный вход.

— З-зачем тебе мой босс? Зачем, Роберт! Мы же договаривались!

— Не вопи. На нас уже косо посматривают. Что ты так завёлся? Если тебе нечего скрывать и все условия были соблюдены, то и волноваться не о чём.

Мой спокойный тон ещё больше взбесил Макса. Он схватил меня за пальто, приблизив свою перекошенную рожу. Глаза, как две спелые красные вишни готовы были вылезти из орбит, а из уголка приоткрытых губ стекала ни то слюна, ни то капля дождя. Я, как энергетический вампир, наслаждался его бешенством, его ненавистью и отчаянием. Вкушал этот восхитительный десерт и представлял, что будет дальше.

— Нападение сотрудника полиции на простого законопослушного налогоплательщика… Ай-ай-ай. Что же скажут твои коллеги, когда узнают правду?

Он дёрнулся, отпуская ткань из захвата. Вся спесь слетела с его напыщенной физиономии. Макс отошёл на два шага, ладонью потирая шею, как будто галстук слишком сильно передавил её. Ни к месту вспомнились пожелтевшие отпечатки этих ладоней на белой коже моей Бэмби. Сжав кулаки, постарался взять контроль над закипающими эмоциями. Они не помощники в этом деле. Они всегда слишком сильно мешают, затуманивая разум. Поэтому давным-давно я научился держать их под замком, отпирая лишь находясь наедине с собой и боксёрской грушей, набитой песком.

— Что тебе нужно?

— Наконец-то правильный вопрос. Нужно немного ускорить процесс по нашему с тобой делу.

— Месяц ещё не прошёл. К чему спешка?

— Другой вопрос. К чему девушка тебе? Я думал, ты вышвырнешь её ещё неделю назад.

— Ну как?.. Привык.

— Привык бить беззащитных женщин, не способных дать тебе отпор? Ммм? Или привык оставаться безнаказанным, трахая несовершеннолетнего сыночка своего босса?

— Тишшше! — Макс вздрогнул, снова косясь по сторонам, боясь быть услышанным. — Говори тише! Роберт, богом прошу! Мы же договаривались с тобой! Ты хочешь испортить мою жизнь? Почему? Это личная неприязнь ко мне или ты всех на свете ненавидишь?

— Потому, что такая мразь, как ты не заслуживает спокойно топтать эту землю, не говоря уж о том, чтобы прикасаться к Мишель.

— Всё из-за неё? Из-за девки, которая случайно оказалась в твоём поле зрения? Ты захотел очередную игрушку, а страдаю я? Да ты выкинешь её через пару дней или недель! Может быть, мы и познакомились с тобой не случайно? Ты всё это планировал, сукин сын!

— Аккуратнее в выражениях. Спроси Эйдена, что за такое бывает. Что, кто и почему, тебя не касается. Ты нарушил наш уговор и должен понести за это наказание. Так что то, что стало с твоим дружком, покажется тебе наименьшим из зол.

— Эйден? Что ты с ним сделал, сукин сын?!

— Тебе стоит не о нём переживать.

— Я выполняю наше условие!

— Напомни-ка о чём мы договаривались? — я поднял задумчивый взгляд к серому небу, которое низвергало на головы жителей поток холодного осеннего дождя.

Глаза собеседника забегали из стороны в сторону, судорожно соображая, как много я знаю и как бы красочно приврать мне, спасая свою дешёвую, но единственную шкуру.

— Я…мы не…Мишшель…кхм.

— Так. Дальше. Не торопись.

— Я ничего не делал! Эта сука сама вынудила меня! Я не прикоснулся к ней! Как мы и договаривались! Она сама уйдёт от меня! Я не прикоснулся… Зачем она тебе? Она же никто!

— Макс… Макс… Макс… — я сокрушённо покачал головой, как будто отчитывал провинившегося ребёнка. — Ты совсем не умеешь врать, приятель. Придётся мне передать твоему боссу конверт с занимательными фотографиями. Хочу предупредить, что ты до отвратительности фотогеничен на них. Лишь бы его не парализовало, когда он увидит лицо своего сына на них рядом с тобой. Обидно будет.

— Нет! Роберт! Дьявол… Ты же не сделаешь этого! Дай мне шанс! — его ноги дрогнули, и он чуть было не упал на сырой асфальт. Отвратительно. Он готов валяться в ногах, лишь бы его маленький грязный секрет никто не узнал. Ничего нового. Так часто бывает. У каждого в шкафу припрятан ящик Пандоры, открыв который, ты становишься единоличным хозяином его жизни. Без крови и рукоприкладства.

— Что ж с тобой делать..? Я даю тебе шанс. Сегодня. Ты сделаешь это сегодня. Но если я узнаю, что ты хоть пальцем её ещё раз тронул, то я сам лично принесу этот конверт, перевязанный бантиком. И не рассчитывай, что сможешь скрыться от меня.

— Я сделаю! Всё сделаю, — он затрясся с новой силой, кланяясь мне, словно господину.

— Я не могу убегать от проблем, Натали. Сегодня мы поговорим с ним и разберёмся во всём. Я знаю, что он любит меня, — попытка подруги уговорить меня перебраться к ней провалилась с треском.

— Любит?! Идиотка! Ты посмотри на себя! Ты выглядишь, как жертва домашнего насилия. Тот блеск в глазах и задорная улыбка, которые были когда-то, исчезли. Передо мной не моя подруга Мишель, а испуганная и потерянная девчонка, у которой мозги набекрень, — напротив сидела Натали и крутила в руках чашку кофе. — К чёрту… Официант! Двойной виски пожалуйста.

Она так сочувственно смотрела на меня, что хотелось дать ей подзатыльник. Только не это. Сочувствие — это мерзко. Начинаешь чувствовать себя жалким ничтожеством, не способным справиться с проблемами. Жизнь в отчем доме должна была закалить меня, превратить в расчётливую и хладнокровную, такую же, как и отец. Вместо этого я пошла не понятно в кого своим мягким и всепрощающим характером.

— Я сама его прибить готова. Мы через столько с тобой прошли вместе не для того, чтобы потом в морге опознавать твой труп. А ему, я уверена, это сойдёт с рук.

Я закатила глаза от драматизма девушки, которая залпом выпила горький напиток, даже не поморщившись.

— Не выдумывай. У него тяжёлый период в жизни. Это пройдёт, — не знаю, кого я убеждала этим, себя или её.

Я подскочила, как и парень, сидящий недалеко от нас, когда ладонь подруги с грохотом обрушилась на столик.

— Когда ты уже откроешь глаза, дура?! Он поднял на тебя руку. Сегодня один раз, завтра другой, а послезавтра свернёт шею просто от того, что плохое настроение, а мясо пережарено, — Натали наклонилась к моему лицу, прошипев. — Только и делаешь, что выгораживаешь его! А он хоть раз защищал тебя от своего дружка — кобеля? Да тот на его глазах в трусы к тебе лезет, а ему плевать! Эта мразь, которого мужчиной назвать язык не поворачивается, хоть раз узнал, что творится у тебя в душе? Почему ты ищешь оправдания его поступкам, вместо того, чтобы помахать ему ручкой?