— Прости…

От его твёрдого голоса не осталось и следа. На меня смотрел испуганный мальчишка, шепчущий извинения. Я опустилась на дно ванны, погружаясь по плечи в ароматную пену. Замёрзшую кожу не приятно покалывало. Роберт присел на пол, обречённо глядя на меня. Он снова открылся для меня с новой стороны. И если это игра, то я готова поверить в её правдивость.

— Прости, что не смог защитить тебя.

В его глазах было такое отчаяние, а губы искривились от болезненных воспоминаний. Внутри меня что-то лопнуло от этого взгляда и дрожащего голоса. Как будто всё вдруг стало не важно. Обман, предательство. Был важен только он.

— Ты защитил. Он не успел…

Я не смогла завершить предложение, до сих пор не веря тому, что всё позади. Я шептала успокаивающие слова, которые нужны были нам обоим. Мужчина приложил палец к моим воспалённым губам, заставляя замолчать. Моё тело от выпитого алкоголя и горячей воды расслабилось. Я прикрыла глаза, кожей чувствуя его взгляд. Он уже не пугал, а наоборот успокаивал.

Клубы пара уже осели на поверхностях ванной комнаты, а я всё так же сидел на полу рядом с бортиком и медленно поглаживал кончиками пальцев лицо Бэмби. Она мирно дышала, но хмурила брови, наверняка переживая во сне всё снова и снова. Как жаль, что я не могу забрать все эти воспоминания. Разбитые губки приоткрылись. Положив подбородок на вторую руку, я видел, что даже действие алкоголя и горячая вода не до конца помогают ей выкинуть весь тот ужас, что произошёл с ней.

Моя маленькая и такая ранимая малышка. Я ненавидел себя за эту боль, что причинил ей из-за своего вспыльчивого характера. Просто всё так навалилось разом… Знаю, что это не оправдание, поэтому ненавидел себя ещё больше. Ненавидел, что из-за меня она оказалась в том чёртовом переулке. Что чуть было не опоздал. Чуть было не сломал ей жизнь… Эта ненависть останется со мной навсегда.

Кажется, даже Джошу не желал смерти настолько сильно, как тому ублюдку, посмевшему желать её. Я думал, голыми руками разорву его. Глотку перегрызу зубами. От вспышки адреналина я перестал соображать. Жажда его крови до сих пор пульсировала в моих висках. Взрывала голову. Если бы это было возможно, то я снова и снова бы ломал его голову об асфальт, каждый раз с упоением бы наслаждался видом растёкшихся по нему мозгов.

Я потрогал рукой остывшую воду. Затем тихо встал и аккуратно подхватил девушку, прижимая к себе. Она не проснулась, лишь простонав, прижала тонкие пальчики к моей груди. Не обращая внимания на свою намокшую одежду, одним пальцем подхватил тёплый халат с вешалки и вышел в гостиную.

Усадил её к себе на колени, укутав в халат. Сам прижался щекой к её макушке, впервые пожалев, что в квартире нет камина. Теплота и его мягкий свет дополнительно бы создали чувство защищённости, которое ей так нужно сейчас. Хотя какой из меня к чёрту защитник? От меня лишь одни проблемы.

Она лежала тихо, словно мышонок. Я надеялся, что сон даст ей хоть небольшую передышку. Я не представлял, как теперь смогу её отпустить. Как разжать объятья и отпустить её на волю в этот жестокий и беспощадный мир. На полном серьёзе зародилась мысль оставить её себе. Посадить под замок. В клетку, словно райскую птицу. Так её никто не обидит. Хотелось уберечь её от всех проблем, а их будет много, если я не найду в себе сил отпустить.

Моя жизнь никогда не была спокойная. Куда бы я ни шёл — всегда гибли люди. Плохие люди. Но и у них были семьи. Были те, кто их любил. Кто рыдал на могилах. Я тоже не ангел. Интересно, а Мишель скорбела бы по мне? Не хочу знать.

Я крепче прижал её в руках, вдыхая сладкий запах. После всех этих мыслей вдруг появилось ужасное свербящее чувство, что скоро что-то произойдёт. Скоро я вот так не смогу обнять моего оленёнка. Грудь сдавило тяжестью предчувствия неминуемого.

Небо за окном уже поменяло свой цвет. Очередной осенний день вступал в свои права. Это была чертовски длинная ночь, наполненная болью, горечью и страданиями. Нужно было оставить её в прошлом, чтобы как-то жить дальше.

Тихо встав, я направился в её спальню. Мою постель хотелось просто спалить. Уложил девушку на мягкие простыни, аккуратно освобождая свои онемевшие руки. Проснувшись, она навряд ли захочет меня видеть. И что-то мне подсказывает, что не захочет больше никогда. Я не смог сглотнуть слюну, горло сдавило. Расплачивайся за свои поступки, приятель. Карма — она такая.

Мишель нахмурила носик, но не открыла глаза. Лишь ухватилась рукой за мою разорванную на груди рубашку с каплями крови. Её губы едва заметно задрожали, как будто была готова расплакаться.

— Не уходи.

Этот шёпот оборвал всё внутри. Как гантелей в солнечное плетение. Как резкий спуск на американских горках, когда захватывает дыхание. К чёрту всё. Я был ей нужен. Не смотря ни на что. Нужен! Не смотря на всю боль и страдания. Быть может, проснувшись, она прогонит меня, но как я мог отказаться, если каждая клеточка моего тела вопила, желая быть рядом?

Я скинул грязную одежду и аккуратно забрался к ней под одеяло, прижимая к себе. Я чувствовал, как она выдохнула, кладя голову на мою грудь. Как будто только рядом со мной могла спокойно уснуть и чувствовала себя в безопасности. Глупая.

Я же наоборот. Рядом с ней чувствовал себя самым уязвимым человеком на свете. Один лишь её взгляд, и я готов разрушить города и жизни. Одно лишь слово, и я бросился бы в пропасть. А если о моей слабости узнают другие… Я прижал её ещё крепче, боясь думать даже об этом. Какого чёрта я не отпустил её в тот самый первый вечер? Оно надо было? Но вернув бы всё назад, я поступил бы так же.

Спустя несколько часов, когда чёрная ночь сменилась серым утром, Мишель зашевелилась в моих руках. Я так и не сомкнул глаз. Я всё лежал и думал о том, что чувствую. Всю ту гамму эмоций, ранее неведомых мне. Нежность, страсть, страх, ярость.

— Который час? Мне пора на работу, — она смешно прищурилась, выплывая из глубокого сна.

— Не пора. У тебя выходной. Спи.

Она привстала, удивлённо смотря на меня.

Я был просто не готов отпустить её в этот мир. Не готов выпустить из объятий, страшась, что каждая минута может стать последней. С ней снова могло что-то произойти. Случайный прохожий мог оказаться очередным уродом, решившим посягнуться на чужое. За каждым углом могли скрываться головорезы Александра. Да и чего греха таить? Я боялся не только этого. Боялся, что выгонит. Будет презирать. Проклянёт.

— Прости, — чёрт возьми! Рядом с ней я превращаюсь в хлюпика, готового просить прощения. Но я чувствовал, что должен это сказать.

— За что? Ты спас меня, Роберт. Не знаю, как бы я жила, если бы…

— Шшш… Не смей думать об этом. Всё позади, — всё так же не повышая голоса спросил. — Зачем ты пошла туда, глупая?..

Она замолчала, пряча взгляд. Лишь когда я решил, что ответа не будет, моя малышка ответила:

— Не хотела вам мешать.

Я закрыл ладонью лицо, вспоминая события вчерашнего вечера. Александр. Жаркий секс с моей нимфой. Её ответ. Моя ярость. Какая-то шлюха. Потом это всё… Этих событий хватило бы на год вперёд. Потом, когда она уйдёт, у неё останутся лишь эти воспоминания. Лишь боль и горечь. А как ты хотел, приятель?

— Я — эгоист, Мишель. Я хотел причинить тебе такую же боль, как сделала мне больно ты… Но сделал лишь хуже нам обоим. Я знаю, что это не оправдание и не жду, что ты простишь меня. Это всё из-за меня. Я всегда всё ломаю своими же руками. Я так страстно желал, чтобы ты была моей, что это ослепило меня. Ты самое дорогое, чего у меня нет.

Она лежала тихо, не произнеся ни слова. Я прижался губами к её макушке, вдыхая её запах, которого всегда будет мало.

— Александр…

Я чуть напрягся. Совсем забыл о их разговоре. Я предполагал, что старый чёрт наговорил ей. И наверняка на краски не скупился.

— Что он сказал тебе? — я чувствовал, что ей не просто говорить об этом. Быть может, она ещё надеется, что я скажу, что это не правда.