В полной тишине под удивлённые взгляды и перешёптывания, мы дошли до самопровозглашённого короля, который гордо сидел с прямой осанкой. Рядом стоял кислородный баллон. Видимо, его тело всё — таки сдавало. Остановившись в двух метрах от него, Роберт посмотрел ему прямо в глаза, не нарушая молчания. Я не смела сама начать говорить. Я здесь никто. Судя по удивлённым гостям, меня никто не ожидал увидеть. А быть может всё дело в платье, которое не вписывалось в это общество. Да и я сама в него не вписывалась.

Я вгляделась в старика. Несомненно, они были родственниками. Такие же холодные глаза. Такие же правильные, пусть и состарившиеся, черты лица. Думаю, он был красив когда-то, как Роберт.

— Поздравляю с твоим последним днём рождения, Александр.

По залу прошёлся возмущённый шёпот. Я же чуть не уронила челюсть на пол, но вовремя прикрыла рот. Не смогла поверить, что он так разговаривает с родным дедом. Мельком взглянув на моего спутника, не заметила ничего кроме раздражения на его лице.

— Не ожидал, что ты придёшь, — глаза старика метали молнии, а руки чуть подрагивали.

— Я не собирался, но вытянувшиеся рожи родственничков того стоили, — он говорил всё так же безэмоционально и ровно, не страшась и не стесняясь быть услышанным. Не припомню, чтобы этого человека вообще можно было чем — то напугать.

— Чего встали? Веселитесь! — грозный, но чуть дрожащий рык Александра прокатился среди оцепеневших гостей. После чего мелодия заиграла, приглашая гостей танцевать. Я же собрала всю волю и смелость в кулак, решив хоть что-то сказать, чтобы разрядить обстановку.

— Примите мои искренние поздравления, Александр.

— Кого ты привёл в мой дом, …внук? — именинник перестал сражаться глазами с Робертом, переведя взгляд бледных глаз на меня. Словно только что заметил. Может, так и было. Он просканировал меня с ног до головы взглядом полным презрения, которое даже прятать не посчитал нужным. Скривился, видимо оставшись не впечатлён. Конечно, моё платье стоит, как половина бутылки шампанского, которое здесь разливают, а туфли куплены ещё во времена студенчества. Я нахмурила брови, сдерживая колкость.

— Это Мишель. Моя невеста.

Глаза старика округлились от удивления. Мои не отставали. Невеста? Какая ещё невеста? Где-то я уже это слышала. Я изобразила бесстрастное лицо, пытаясь подыграть обманщику, но мысленно вонзая каблук в его ногу. Оставалось лишь мило улыбнуться и сжать его руку, которую я так и не отпустила.

— Какая к чёрту невеста? — прям с языка снял, дед…

— Моя. Невеста. Ну знаешь такая, которой делают предложение, а потом женятся.

— Не поясничай, сопляк! — от повышенного тона снова захотелось развернуться и сбежать.

— Ты же сам сказал остепениться, старик. Тебя Альцгеймер навестил? И кстати, ты выглядишь лучше, чем в прошлую нашу встречу. К чему был тот спектакль?

— Это ты сейчас спектакль разыгрываешь! — потом повернувшись ко мне добавил. — Сколько тебе заплатил мой внук, чтобы ты пришла сюда?

Я сглотнула набежавшую панику и попыталась придать голосу твёрдости. Он мне ни сколько не заплатил, но после всего этого точно заплатит… Уж я это так не оставлю.

— Откуда такие выводы? Я что похожа на продажную женщину? Ваш внук замечательный человек, Александр, и мы любим друг друга.

— Не старайся, милая. Александр не знает значения этого слова.

Надеюсь, тонкий слой тонального крема заглушил румянец на моих щеках. Старик некоторое время смотрел на меня, а потом расхохотался так, что я вздрогнула и посмотрела на маскировавшего свои мысли Роберта. Этот смех напоминал ледяной ветер, заставляющий кутаться в шарф или на карканье ворона, предвещавшего неприятности.

— Ой насмешила, девочка, — старику пришлось приложить маску и вдохнуть кислорода, чтобы подавить подступивший после смеха кашель. — Запомни. Мой внук не способен любить кого-то. А этот спектакль оставьте при себе. Тоже мне… невеста.

— Не играй с огнём, старик… — пристальный взгляд и предупреждающие нотки в голосе Роберта не возымели никакого действия.

— Когда ты узнаешь по-настоящему своего… жениха, девочка, то убежишь, сверкая своими туфельками, — он так снисходительно посмотрел на меня, словно заранее зная исход каждого события и не испытывая никакого сочувствия по описываемому событию.

— Довольно! — грозный голос никогда не теряющего самообладание мужчины, стёр ухмылку с лица старика. — Я пришёл не благословения просить.

Мирно беседующие приглашённые расступались, когда мы прямым ходом направились к фуршетному столику с алкоголем. Нервы готовы были взорваться. Я чувствовала себя голой и оплёванной. Раз уж всё случилось, то бокал шампанского не будет лишним. И катись оно всё к чёрту. Отпив пару глотков, я постаралась глубоко выдохнуть и унять дрожащие руки.

— У тебя… кхм… отличный дед.

Мужчина посмотрел на меня и расхохотался, привлекая внимание окружающих. Нет. Всё-таки они совершенно разные. Смех у него не наигранный, а наоборот открытый и свободный. Ему было совершенно всё равно на то, что о нём подумают и как выглядит в их глазах. Казалось, он один в этом огромном особняке настоящий. Все остальные надели маски и старались казаться другими. Не теми, кто есть. Говорить правильно. Ходить так, как подобает. Кушать красиво. Льстить и унижаться в угоду этому старику. Он же был такой, какой есть.

— Ты серьёзно?

— Нет. Прости, но Александр ужасный человек и я не вписываюсь в эту компанию. Я вообще много чего хочу сказать тебе и…

— Потанцуем? — прерывая поток моих возмущений, мужчина подал мне руку, приглашая окунуться в энергичный мотив. Гости всё так же поглядывали на нас. Похоже, что наше появление ещё долго будет сенсацией номер один. У входной двери, как ястреб расположился Степан, пристально следивший за каждым.

— Боюсь, я почти упала в обморок, так что будешь танцевать с бессознательным телом, — я сделала большой глоток, как бы говоря, что танцор из меня сегодня никакой. Мужчина бережно взял меня за руку, отставляя моё спасительное дорогущее лекарство с пузырьками.

Прижав одной рукой за талию, второй взял мою ладонь и прислонил к своей груди. Он уверенно, но плавно вёл меня под чарующую композицию.

— Это вальс, Роберт. Его не так танцуют.

Чуть наклонившись к моему уху, он обдал его горячим дыханием. Я неосознанно прикрыла глаза от удовольствия, а ноги сбились с ритма от прижимающего меня к себе твёрдого тела.

— Мне всё равно. Просто расслабься, Бэмби.

Я наклонилась чуть вперёд, уткнувшись ему в плечо лбом. Он действовал на меня, как чай с ромашкой, щедро сдобренный стопкой виски. Голова кружилась, а внутри разливалось тепло. Хотелось бы простоять так вечность, лениво передвигая ногами. Чувствовать силу и защиту, которыми окружил меня этот мужчина.

Я держал в руках нежный цветок, который распускался на глазах. Давно ли я стал романтиком, раз в голову именно эта ассоциация лезла? Мишель в этом синем до щиколоток платье была ещё желаннее, чем раньше. Была похожа на фею. Такая лёгкая и нежная. Я не удержался и прижался щекой к её виску, вдыхая аромат.

Настоящее блаженство, от которого мой зверь внутри урчал, словно ручной котёнок, и просил добавки. Просил прижать её ещё ближе. Растворить в себе, чтобы уберечь от этих акул, собравшихся на дне рождения чудовища. Прижать к себе и не отпускать, пока не останемся в нашем уединённом гнёздышке.

Нежная. Она так трогательно обвила мои плечи своими тонкими ручками, как будто ища во мне защиту. И я готов на всё, лишь бы она чувствовала себя спокойно рядом со мной. Чтобы не дрожала так. Чтобы паника в её глазах сменилась на спокойствие и страсть.

А ещё этот чёртов Александр. Он, как всегда мало беспокоится о ком-то кроме себя. Хотелось вырвать его чёрное сердце и засунуть ему же в горло, лишь бы заткнулся и не смел расстраивать моего оленёнка. От одного лишь взгляда, брошенного им в её сторону, хотелось приложить его пустую голову об пол и бить, пока не испустит последний вздох.