Ещё эта ночь излечила его от страхов. Дала надежду, что он может быть с Миленой, как мужчина с женщиной. Полноценно, а не в качестве близкого друга или робкого подростка, чей максимум — поцеловать понравившуюся девушку. Эрен не был наивен. Понимал, всё это временно и счастье его скоротечно. Рано или поздно Милена захочет того, чего хотят почти все люди и чего он ей дать не способен — семью и детей. Тогда ему придётся уйти из её жизни, с кровью выдирая её из сердца. Потому каждую минуту вместе он будет ценить на вес золота, а потом бережно пронесёт эти воспоминания через годы.

Ему было мало. Мало Милены. Её губ, тела, глаз с поволокой наслаждения, но пришлось отступить. Если Эрену требовался всего лишь короткий перерыв, то Милена быстро устала и запросила пощады. Осознав, что возлюбленная измотана его любовью, он бережно вымыл её под душем, перестелил постель и уложил спать. Самому не спалось. В ночной тишине он чутко прислушивался к её дыханию и состоянию. «Управленцы» обещали, что теперь он безопасен, но мало ли… И Эрен тщательно принюхивался к Милене, у женщин в положении меняется запах. Эмпатия тут была бессильна. Какие чувства и эмоции у сгустка клеток, какое сознание? Так что только запах. И ничего. Никаких признаков зачатия не было. Успокоился он спустя пару часов. Утром проверит ещё раз, а сейчас он стоял у окна, как есть обнажённый, и смотрел на улицу, пытаясь разобрать ворох чувств и мыслей внутри.

С трудом верилось, что это случилось с ним. С самого начала Эрен был свято убеждён — личные отношения не для него. Он ничего не может дать ни одной женщине, более того — он опасен для них. И вот он познал взрослую любовь. Если отбросить весь тот восторг и радость, которые принесла ночь, Эрен пребывал в растерянности. Он прислушивался к себе и ничего нового не находил. В нём ничего не изменилось. Впрочем, чего он ожидал? Эрен сам не знал, но думал, что будет ощущать себя другим, а остался прежним. Это и хорошо. Меньше проблем.

Утро он встретил в попытках приготовить подобие завтрака. Спать так и не хотелось. Напротив, казалось он получил колоссальный заряд энергии. А раз так, то почему бы не принести пользу, пусть и столь небольшую? Увы, несмотря на все старания Милены, как повар Эрен по-прежнему был катастрофой. Безнадёжно испортив последние яйца в холодильнике, он плюнул и стал делать бутерброды. За этим занятием и застала его Милена.

— Доброе утро, — произнесла она. — Ты чего делаешь?

— Доброе. Продукты порчу, — вздохнул Эрен.

Отложив нож, он подошёл к Милене и коснувшись губ посмотрел в сонные глаза.

— Ты как?

— А что со мной станется?

На лице Милены было недоумение, а у Эрена не находилось слов объяснить свой вопрос. Он искренне беспокоился за неё. Хорошо ли себя чувствует? Не болит чего? Не навредил своей несдержанностью?

Параллельно снова принюхался и выдохнул с облегчением. Ничего. Ни намёка на беременность. Зато его поведение не укрылось от Милены.

— Ты сам-то в порядке? Странно ведёшь себя…

— Я? Да. В полном.

— Ну-ну, — не сильно поверила Милена, но допытываться не стала и отогнала его от стола. — Давай лучше я завтраком займусь.

Следом он огрёб словесно за порчу яиц из-за чего получалось, что единственный возможный завтрак — бутерброды, которые начал готовить Эрен, а Милене хотелось чего посущественнее. Пришлось перехотеть. В доме наблюдался дефицит продуктов, намекая на необходимость пополнения запасов. В холодильнике Эрена мышь повесилась с момента, как они сошлись. Всё съестное он теперь нёс домой к Милене.

Пока Милена занималась завтраком и кофе, Эрен любовался ею. Русыми волосами, лежащими мягкими волнами на спине и плечах, аккуратным профилем и выверенными движениями. Она выглядела расслабленной и довольной жизнью, а у него сладко щемило в груди.

— Люблю тебя, — прошептал Эрен и не удержавшись он подошёл и со спины обвил руками талию Милены.

— Знаю, — улыбнулась она поворачиваясь. — И это полностью взаимно. Но может сначала позавтракаем?

Осознав, как она трактовала его поведение, он вспыхнул и отступил.

— Да нет, — промямлил Эрен. — Я ничего такого! Просто я в самом деле тебя люблю… Без всяких подтекстов и намёков.

Показалось, от его оправданий стало только хуже. Вернувшись на место, Эрен вздохнул ощущая себя идиотом.

— Расслабься, — хмыкнула Милена. — Ночью было здорово. Правда. Мне всё понравилось.

— Это да, — протянул он, мечтательно прикрыв глаза и улыбнувшись.

— Видишь, а ты боялся.

Боялся, отрицать глупо. Не за себя, но в сотый раз повторять бессмысленно. Эрена так воспитали — ценить чужую жизнь и здоровье. Калечить физически или морально молодых здоровых девушек казалось ему недопустимым. Причинить вред любимой — худшим кошмаром. Потому терпел, отговаривался, отталкивал. Да и прав был в начале, а после сыворотки слишком дезориентирован.

Он не жалел. Сейчас любые сожаления казались преступлением. Это было великолепно и естественно, как дыхание. Какие сожаления? Он стал мужчиной, если можно так считать, пусть и казалось Эрену подобное глупостью. Мужчина — это не про сексуальный опыт, это поступки и честь. Лишь одна мысль скреблась на задворках сознания, вызывая досаду.

— Милена… — он замялся, не зная, как потактичнее выразиться, — у тебя ведь был опыт? До меня?

Она посмотрела на него долгим, нечитаемым взглядом.

— Мне двадцать четыре года, Эрен. Я не шлюха, но и не святая. Мне доводилось влюбляться и состоять в отношениях. Я не буду извиняться за то, что было до тебя.

Мысль о Милене и других мужчинах стегнула Эрена плетью. Ревность жгучим ядом обволокла душу. Умом он понимал, ревновать и злиться глупо, но когда сердце слушалось доводов разума? Оставалось стиснуть зубы и принять ситуацию, как она есть. Милена прожила двадцать четыре года. Немного по меркам людей, и целую жизнь в глазах самого Эрена. Естественно она пережила куда больше него и встречала на своём пути много людей, среди которых были и мужчины. А он… Он не жил. Три года, таков его реальный возраст и большую часть этого времени он провёл в боксе Управления.

— И не нужно, — заставил Эрен себя улыбнуться и попытался замять неприятную тему. — Важно то, что сейчас. На этот день и ночь у меня большие планы. Как и на все последующие.

Он старался говорить непринуждённо, от мыслей о грядущих страстных ночах, по телу прокатилась волна огня. Внезапно звякнул нож о столешницу, после чего свалился на пол и зазвенел по плитам, вырвая Эрена из томительной неги. Милена стояла бледная, как смерть, и смотрела на него огромными глазами.

— Эрен, мы же не предохранялись, — сорвался с её губ испуганный шёпот.

Сейчас он получит. Огребёт по полной. С гарантией.

Молчать дальше просто преступно. Потому выдохнув Эрен рассказал о договоре с Управлением, операции и том, что слово учёные сдержали. Последствий нет. Он теперь при всём желании не может сделать ребёнка.

— Убью, — прошипела Милена.

А так как, пока он говорил, она успела поднять нож, стало даже немного страшно. На щеках красные пятна гнева, глаза сверкают. Мало ли…

— Я же как лучше хотел, — поспешил Эрен оправдаться. — И всё получилось. Я для нас старался.

— Ах, для нас?! — в него полетело кухонное полотенце. — Ты свой пустой головой вообще думаешь?! Ты подумал о том, как это опасно?! Что они тебя уже раз подставили и могли повторить? Или что было бы со мной, если бы тебя там угробили? Или хотя бы, что прежде чем принимать такие решения, стоит посоветоваться?

— Да о чём тут советоваться? — Эрен тоже начинал злиться. — Тут выбор или так, или никак! Или я решаюсь на операцию, или по-прежнему могу иметь с тобой что-то больше поцелуев лишь в мечтах!

— Ты эгоист, Эрен, — теперь Милена шептала, а по щеке пробежала слезинка. — Они могли сотворить с тобой бессознательным что угодно, а я… Я столько тебя ждала, что не вынесла бы потери.

— Милена, — произнёс Эрен подходя вплотную и легонько обнимая, — я — очень живучая тварь. Да и учёным после разноса от Ивана Юрьевича пакостить невыгодно. Всё вышло, как можно лучше. Теперь мы можем спокойно наслаждаться друг другом и нашим счастьем. Я тебя слишком люблю, чтобы помереть.