Мне доводилось бывать здесь в детстве. Я не летала прежде на дирижабле, но один их вид произвел на меня неизгладимое впечатление. Ангар, оснащенный последними веяниями научного прогресса, был словно сказочная пещера с чудесами. Рабочие, пилоты в красивой униформе. Золотистые крылья на лацканах у всех сотрудников, и такие же на обшивке огромного аэростата. Глядя на него в первый раз, я твердо решила посвятить себя изучению механизмов.

Теперь причал вызывал лишь грусть. Было грустно прощаться с родителями и натягивать при этом радостную улыбку, чтобы не ранить их сердца. Тоскливо — смотреть на обветшалый ангар, не пополнившийся за эти годы ничем новым. И уж совсем уныло — осознавать, что у меня так и не было возможности получить высшее образование в техническом университете.

Дирижабль — мечта детства — собирался унести меня прочь из дома, вырывал с корнями, оставляя в памяти только хорошие воспоминания. Дарбург замечательный город, в котором живут хорошие люди и еще более прекрасные иные. И одного из них, а точнее его поддержки, мне отчаянно не хватало.

— Волнуешься, милая? — просияла мисс Элоиза, которая со счастливой улыбкой предвкушала полет домой.

— Немного.

— В кабине очень безопасно, не тревожься.

— В гондоле, — тихо поправила я тетушку. — Это пассажирская гондола.

— А я разве не так сказала? — спохватилась она. И тут же преподнесла мне урок не показывать свой ум и не гордиться знаниями. — Постой, Шелли. У тебя лента выбилась из крючка, — мисс Элоиза подошла сзади, чтобы поправить жесткий жилет, компромисс между корсетом и свободой. — Надо быть внимательнее при шнуровке. В Пристоле уже такие промашки могут стоить репутации, а она бесценна. Я уверена, ты всему научишься со временем. Я знаю много девушек, которые приехали с захолустья, а сейчас блистают при дворе.

Пусть снаружи гондола и выглядела как герметичная капсула, изнутри она поражала своей роскошью не хуже любой ресторации. Удобные диваны и кресла с мягкой велюровой обивкой, деревянные стены, украшенные живописными пейзажами, столики и, конечно же, огромные иллюминаторы.

Столики возле последних пользовались повышенным спросом, но моей компаньонке они, разумеется, были безразличны. С белой завистью я следила за пассажирами, что норовили высунуться в окошки, помахать родственникам и провожающим. Мы же с мисс Элоизой заняли столик на двоих в самом хвосте. Толпа у причала могла ввести в заблуждение, но в самой гондоле было очень просторно. Она была рассчитана всего на дюжину пассажиров, не считая персонала и пилотов, разумеется.

Раздался сильный гул, но едва за пассажирами закрылась дверь, он стал едва слышим. Гондола качнулась немного в сторону, явный признак того, что аэростат начал подъем в воздух. Позабыв о приличиях и вытянув шею, я пыталась вглядеться в иллюминатор напротив. Увидеть родителей, знакомые лица или знакомые места… На секунду мне показалось, что на крыше вокзала мелькнула знакомая серая тень, но тетушка не дала мне приглядеться как следует.

— Милочка, очень скоро мы будем в столице, вести себя надо подобающе.

С легким пренебрежением она повернула голову в сторону, сложила руки и застыла на манер гипсового изваяния. Ни одной живой эмоции — настоящая аристократка.

Я в последний раз взглянула в смотровое окно, ничуть не скрывая своего разочарования. Пока мы еще не в столице, у меня есть время побыть живым человеком…

Гондола мерно покачивалась, пытаясь набрать высоту. И мне, до этого момента ни разу не испытывавшей страха перед высотой, вдруг стало по-настоящему дурно. Перед глазами начали роиться черные мушки, воздуха стало так мало, что с трудом удавалось сделать вдох. Заныли разом голова и сердце, все нутро заполнило липкое чувство опустошенности, словно меня лишили чего-то очень важного. На душе поселилась тоска. Казалось, еще немного и я свалюсь безжизненным кулем прямо под стол, но наваждение прошло так же быстро, как и появилось.

Несколько долгих минут я пыталась прийти в себя и анализировала случившееся. Стресс, эмоции и, конечно, страх, все это могло стать причиной панической атаки. Но я никогда прежде не сталкивалась с этим и совсем была не уверена насчет симптоматики. Лишь одно приходило на выручку: у Гаранов наверняка прекрасная библиотека, и там точно найдется медицинский справочник.

Весь полет я с интересом разглядывала попутчиков, гадая, какие причины их побудили лететь в столицу. Мисс Элоиза же тщательно воротила от всех нос, только официант с десертами удостоился ее благосклонного кивка. Глядя на ее поведение, не оставалось никаких вопросов, почему к своим годам собственной семьей она так и не обзавелась. Ни один мужчина в мире не провинился настолько, чтобы наказывать его этой грымзой.

За угощениями и приятной ненавязчивой мелодией полет прошел незаметно. Я завозилась на месте, запоздало вспомнив про свой внешний вид. Я ожидала в числе встречающих увидеть и Фина, но, похоже, я очень сильно ошибалась на этот счет. Встреча невесты не входила в его планы. Вместо этого посреди причала стоял водитель в черной униформе и держал огромную табличку с фамилией.

Этот же угрюмый молчун помог нам спуститься, донести скромный багаж до автомобиля и разместиться на сиденьях. Сзади, как и полагается истинным леди.

— Уверена, Шелли, ты будешь в восторге от своего нового дома, нашего дома, — последнее оно будто нарочито выделила голосом, чтобы я, не дай праотец, не возомнила себя хозяйкой. — Тебе уже приготовлены прекрасные покои в западном крыле по соседству с мисс Кейт. Мы все души в ней не чаем, вы обязательно подружитесь!

— А когда я увижусь с… мистером Фином? — спросила, тщательно подбирая слова.

— Ох, неймется вам, молодежи, — мерзко, не то захихикала, не то захрипела тетушка. — За семейным ужином вам для этого представится лучшая что ни на есть возможность для этого.

Стало ясно одно, что за вопрос морали тетушка Элоиза действительно взялась всерьез. Есть ли у меня хоть малейший шанс после свадьбы получше узнать собственного супруга в этом доме? Или и после мы будем видеться исключительно за семейными ужинами?

Мою попутчицу очень быстро сморил сон и я была рада долгожданной свободе в виде мнимого одиночества. Без упреков с ее стороны я припала к окну, разглядывая городские пейзажи Пристола. Удручающие, серые и безликие. Гараны, как и другие уважаемые семьи страны, жили в поместьях на окраине и, чтобы добраться туда от центра, предстояло преодолеть несколько десятков узких и зловонных подворотень. Богатые кварталы центра очень быстро сменились бедными трущобами, полными бедняков, зловонных запахов канализации, сырости и затхлости. Теперь я понимала, почему Килан смеялся мне в лицо, когда речь зашла о красотах столицы.

К счастью, это испытание скоро закончилось и вдали показались зеленые холмы, усыпанные роскошными садами и богатыми домами из белоснежного камня.

— Дом, милый дом, — мисс Элоиза потянулась и расплылась в счастливой улыбке. — Я провожу тебя в твою спальню. До ужина еще час, советую провести это время с пользой и привести себя в порядок.

После того, как водитель подал каждой из нас руку, мы вышли из авто. Фамильное поместье могло похвастаться роскошью и убранством, жаль, что за красивым фасадом прятались такие жильцы… с надеждой на то, что общество Фина и Кейт Гаранов станет куда более приятным, я взяла мисс Элоизу под локоть и послушно пошла рядом. Прямиком в логово зло… будущей семьи, конечно.

На колоннах не сидели горгульи, из цветущих кустов не выползали ядовитые гадюки… Поместье Гаранов производило приятное впечатление и при других обстоятельствах оно бы мне непременно понравилось. Сейчас же я с настороженностью оглядывала подъездную дорогу, зеленый газон перед домом и само здание. Водитель, легко подхватив мою сумку, шел за нами следом на почтительном расстоянии. А мне отчаянно хотелось, чтобы кто-то оказался поближе и отвлек бы внимание мисс Элоизы на себя.