— Нет. Мне не нужен мир к ногам, — уверенно и как-то гордо ответила Даша.

— А зря. Мне вот нужен, — пожал плечами маг, поглядев на купол зонта. Отвратительно позитивный, мерзкий зонт не давал ему создать атмосферу таинственности. — Жаль, дьявола не существует — я бы продал ему то, что осталось от моей души, — он призадумался и нахмурился, заметив, что девушка вновь начинает смотреть на него с сочувствием, и потому продолжил: — Хватит о душе. Меня интересует, что связывает тебя с человеком.

Ему казалось, он отлично сформулировал, но, оказалось, что нет.

— С каким? — решила уточнить Даша.

— С Антоном. Так его имя, кажется… — Лайгон задумался, и признался с пренебрежением в голосе: — Я не очень запоминаю имена — они мне не интересны.

— Что же тебе интересно? — ловя момент, спросила Даша — хотелось узнать о маге больше.

Он ответил не сразу. Протянул свободную руку к краю зонта и поймал капли, что спадали с него. Посмотрел на свою руку, стряхнул с неё воду и, наконец, ответил спокойно и уверенно, словно ему и не требовалось время на раздумья:

— Чувства. Особенно — любовь. Я ведь бог Любви.

— Хорошо, — согласилась Даша. — Тогда знай: я его люблю.

— Хм. Сомнительно, — усмехнулся маг. — Ты человек — люди не способны любить.

— А кто способен? — стало даже интересно вести этот разговор: совсем не такой, на какой Даша рассчитывала, подходя к Лайгону, но, пожалуй, так было даже интереснее.

— Может быть, я? — пожав плечами, предположил мужчина.

— Может быть, — кивнула Даша, пристально глядя на него: — Сквозь время, пространство и иные препятствия?

— Нет, конечно, — слегка улыбнулся подобной глупости он. — Это вздор. Люди исковеркали суть любви. Стали считать, что это обязательно борьба, жертвы и прочая чушь. Но на самом деле любовь — это большее. Ты не поймёшь, ты ведь человек.

Даша не стала спорить. Ей надо было вызнать, не к ней ли он пришёл, а пока ответа на этот вопрос найти не получалось. Да и прямо спросить как-то боязно…

— А ты — ты любил когда-нибудь? — спросила она тихо.

— Нет, — ответ не удивил её. Он мог не помнить прошлую жизнь, как и сама Даша, мог не помнить, как его глаза горели любовью к травнице… — Любовь порабощает. Я выше этого. Я свободен.

— И, судя по всему, несчастен… — почти беззвучно добавила Даша, но маг прекрасно расслышал её слова.

— Возможно. В данный момент — да, несчастен. Но в твоих силах изменить это.

Он подмигнул ей, вернул опешившей девушке зонт, и вышел из-под него. Даша не успела крикнуть ему «Постой», как он исчез. Практически испарился, растаял под каплями дождя.

Девушка поёжилась, внезапно ощутив холод, которого прежде не замечала.

Как она может изменить то, что он несчастен? Если он чувствует, что они связаны, то почему говорил с ней с таким пренебрежением?

Ничего не понятно!

Зато Даша приняла решение: она расскажет обо всём Антону. Потому что эта встреча с магом доказала: им не быть вместе. Ничего, кроме сочувствия, этот бог любви не взывал у Даши, а, значит, надо просто рассказать всю правду Антону!

Как раз сегодня. Пригласить его к себе и рассказать — как раз родители идут в театр и потому останутся ночевать в городе. Даша тоже до этого самого момента не планировала приезжать сюда вечером, но теперь планы изменились.

Антон пришёл в назначенный час к Дашиной калитке.

День выдался тёплым, и даже сейчас, ближе к вечеру, было слышно, как бегут по дороге весёлые весенние ручьи. Не так резво, как днём, под лучами солнца, но всё же снег продолжал таять.

Скоро весна.

Перезимовали.

Странное такое слово «перезимовали» — словно это было сложно, пережить зиму. Лишь сейчас Антон понимал и это слово и чувствовал себя именно так: он перезимовал. Продержался осень и зиму — самые мрачные времена для тех, у кого не ладится жизнь. Время, когда счастливые кутаются в пледы и заваривают глинтвейн, прижимаясь к любимым, а несчастные грустят и никак не могут согреться душой.

Это время позади, и Антон прошёл его только благодаря новым друзьям и Даше.

Девушка открыла дверь и помахала ему рукой, приглашая идти в дом. Сама она на улицу не вышла — кругом слякоть, а девушка была в домашних тапках. Но, так как было совсем не холодно, Даша осталась стоять на пороге и наблюдать, как приближается Антон, в одной руке которого был явно пакет с продуктами, а во второй — букет синих ирисов. Скромный такой, но необычайно весенний.

Антон подошёл к улыбающейся Даше и протянул цветы.

Девушка обрадовалась, приняла букет и, шагнув ближе, приподнялась на носочки, но этого не хватило, чтобы дотянуться и чмокнуть парня в щёку. Он наклонился, и Даша поцеловала его, попутно замечая, что он побрился.

Антон приобнял её, прижимая к себе — хотелось проверить, как отреагирует Даша, а она с готовностью прильнула к нему, и тогда парень поцеловал её в губы.

Их первый поцелуй получился неторопливым и осторожным, потому что оба не были ещё до конца уверены, что поступают правильно. Нежные объятья и романтичный поцелуй на пороге дома оказались как раз тем, чего не хватало им обоим — осознание, что они нужны друг другу, что вообще любовь — она здесь и сейчас, а не в веках и не в прошлых жизнях. И её, Дашу, любит Антон, а не какой-то непонятный маг. А его, Антона, любит не призрачная девушка, а эта — самая настоящая, весёлая, искренняя и прекрасная.

Даже если это неправильно — это есть.

За время поцелуя оба решили, что сегодня они поговорят по душам.

— Пойдём в дом, — предложила Даша, когда парень отпустил её и, чтобы он не строил особо радужных планов, добавила: — Надо поговорить…

Эта фраза сама по себе звучит угрожающе, а Даша ещё и произнесла её таким тоном, что Антон сразу понял: добра от этого разговора не жди.

Но он покладисто кивнул.

Раз есть, о чём поговорить — лучше это сделать сразу.

Они прошли на кухню, и парень достал вино, яблочный сок и специи для глинтвейна.

— Сварим? — предложил он.

Тут следовало бы спросить немного не так. Не «сварим», а «сваришь», но парень решил, что надо они всё равно сделают это вместе, даже если по факту всё будет делать Даша.

— О, здорово! — обрадовалась Даша. — Прям то, что надо! А то скоро весна, лето — совсем не до горячих напитков будет! Давай проводим зиму!

— Давай, — согласился Антон. — Она и так задержалась. Где у вас штопор?

— Нет у нас штопора, — ответила Даша. — Зачем покупать штопор, если можно открыть шуруповёртом?

Антон не успел ответить: «Ну так давай шуруповёрт», как девушка засмеялась и достала из ящика красивый штопор в виде дракона.

— Вот, — протянула его Антону. — Ты извини, я немного нервничаю, поэтому шучу… так…

— Нормально всё, — улыбнулся парень, с характерным хлопком извлекая пробку из бутылки. — Не нервничай, всё будет хорошо, — постарался успокоить он. — Давай поскорее поговорим, а то, может, ты и правда напрасно нервничаешь.

— Да-да, — кивнула Даша, открывая специи. — Сейчас поставим вариться глинтвейн, и поговорим как раз.

Она торопливо достала кастрюлю и принялась выливать в неё сок, а затем вино. Все движения девушки стали нервными, и Антон, убирая пустую бутылку и упаковку от сока, подумал, что разговор и правда будет серьёзным.

Наконец, девушка засыпала специи, задержавшись лишь с палочками корицы. Она долго держала одну из них в руке и нюхала, а потом протянула понюхать Антону.

— Супер запах, да? — спросила она.

— Да, приятный, — согласился Антон.

Он взял кастрюлю и поставил её на плиту, накрыл крышкой и прикрутил огонь — пусть уж лучше долго закипает, зато не придётся отвлекаться от разговора.

Девушка села на мягкий диванчик и сцепила руки в замок, собираясь с мыслями.

Антон, стоявший у плиты подошёл и сел рядом, как можно ближе к Даше.

— Мне так не хочется портить этот вечер, но я должна рассказать… — вздохнула она.