Вита обрадовалась, простывшая поехала по указанному адресу.
В этом районе в последний раз она была в детстве и уже ничего не помнила. Немного побродив вдоль однотипных домов, адрес был успешно найден.
Она нервничала, её ожидала долгожданная, но неожиданная встреча. Немного успокоившись, она нажала номер квартиры на домофоне. Дверь открылась и она медленно стала подниматься по ступенькам.
Входная дверь была уже открыта. Ганеша встретил её с приветливой улыбкой, проводил на кухню и предложил вино. Вита отказалась.
– Я простыла, меня знобит.
Ганеша незамедлительно налил ей стакан воды и дал ей пару каких-то красно-синих капсул из аптечки, сказав ей, что за то время, пока он будет готовить, она будет огурцом. И уложил на диван в гостиной. Пока готовил, он долго рассказывал ей про эти чудо-таблетки, что это нереально действенное средство при простуде, которое всегда ему помогает.
Прослушав лекцию о чудо-препарате, Вита задремала.
Проснувшись, она увидела, что стол был уже накрыт. Кулинарные способности Ганеши приравнивались к единице по десятибалльной шкале. На столе стояла кастрюлька вареников, засыпанных натёртой морковью из супермаркета и вино, которым его во время работы угостила какая-то бабулька, дав ему напутствие: «Выпьешь с будущей женой». Мандарины и апельсины завершали этот этюд.
Ганеша включил приятную музыку и вечер начался. Налив ей и себе вина, рассказывал про забавные эпизоды из своей жизни, шутил и старался расположить девушку к обстановке. Вскоре всё вошло в колею, так как у Ганеши всё было по накатанной схеме: обаяние, ужин, алкоголь, прелюдия, непередаваемый сексуальный опыт и вызов такси, чтобы отправить домой объект пройденного материала.
Ганеша присел рядом, приобнял Виту и предложил ей ещё вина. Апельсины, предложенные к вину, были нереально сочными. Очистив кожуру и разложив дольки на поверхность столика, он немного наклонился к Вите. В мыслях у Виты витало: «Ну же, давай, поцелуй меня, чего ты тянешь?»
Но он не отреагировал на мольбы её глаз, а пролившийся ему на руки сок от апельсина вытер об её белоснежный новый свитер. На что Вита возмутилась:
– Он же уже не отстирается!
Ганеша молча содрал с неё свитер, выкинул его в угол комнаты и повалил на диван. Он ласкал и покрывал её тело поцелуями, так и не дойдя до интима. Немного отстранившись, он лёг рядом и нежно провёл рукой по её волосам. Резко схватив пучок волос, стал медленно опускать её всё ниже и ниже, непринуждённо намекая на минет. Вита нежно облизнула Банан, оголив его от кожуры, с каждым разом всё глубже и глубже заглатывая возбуждённого змея-искусителя.
Вскоре ей на грудь извергся вулкан раскалённого свинца. Немного полежав, Ганеша сказал, что Вита не очень-то и умеет доставлять ротиком удовольствие. Посмотрев на её расстроенный вид, поддержал, сказав, что всему научит.
Так в будущем и происходило.
Вскоре практика принесла первые плоды: у неё всё качественнее получалось удовлетворять его. Он же с каждой встречей всё нежнее и трепетнее относился к ней.
И однажды она в него влюбилась! Раз и навсегда.
Повстречавшись ещё какое-то время для дружбы телами, Вита переехала к Ганеше. На пару дней. Затем они периодически жили на съемной квартире, которую он с братом снял напополам.
А затем, когда Брут и Лёля его окончательно достали, Ганеша сказал, по дороге к тётке Виты, что ему очень и очень жаль, но, к сожалению, им пора расстаться. Мол, сегодня у нас это было в последний раз. И стал внаглую объяснять Вите, что у него уже давно, оказывается, завелась одна очень и очень хорошая знакомая с трёхкомнатной квартирой, о которой Вита и не догадывалась. Пока он параллельно ещё и с ней встречался. На квартиру которой он уже давно, оказывается, намеревался съехать жить от брата. И не на какое-то время, а навсегда. На меньшее, мол, та уже не согласна. К сожалению. Мол, любит. Но сделать этого всё никак не решался. Из-за Виты. А теперь – пора. Мол, прости, любимая, но так получилось. Кто знал?
Если этой давней знакомой не окажется она сама. Выгнав жильцов и отобрав у тётки квартиру своих родителей.
И Вита не знала, что ей делать: плакать или смеяться? И засмеялась сквозь уже навернувшиеся на глаза слёзы. За что ей так и хотелось Ганеше чем-нибудь навернуть! Но сковородки в его машине не оказалось.
И она поняла: «Теперь он будет полностью только мой!» Обняла его, пока они ехали, простив этот очередной его прикол. Что он тут же воспринял как знак свыше и включил радужную подсветку, наконец-то объяснив ей то, для чего он и раньше её, оказывается, включал. Думая, что она об этом уже давно знает. От подруг с бурсы. Которые реагировали на это, как собаки Павлова – на лампочку. Снова схватив её за пучок волос – для наглядности. «Не рассказывай, а показывай!» Тут же объяснил он, наклоняя её голову всё ниже. И ниже. И ниже. Пока не кончил от этой низости.
Через пару дней Ганеша помог Вите забрать вещи у тётки, пока та ушла в ночь на мясокомбинат. Точнее, это был не обычный переезд, а ночью носились с вещами, как при извержении Помпеи.
После был неприятный разговор с тёткой, которая не отпускала Виту на её же собственную квартиру, доставшуюся ей от родителей после их преждевременной смерти. Не отпуская Виту сожительствовать с Ганешей из-за разницы в возрасте, который стал уже таким родным Ганешенькой.
Дни шли, жизнь била ключом. Часто – гаечным. Но всё было прекрасно. В семейной жизни Ганеша показал себя с лучшей стороны. Они часто выезжали компанией на природу, кемпинг, рыбалку и просто бурный секс на природе, уединившись от всего мира: глаза в глаза, рука в руке. У них была идиллия. В конце лета.
Осенью Вита и Ганеша принялись за ремонт квартиры. «Если поклейку обоев переживёте, то это – навсегда», говорила им довольная за них обоих бабушка. Они, к счастью, пережили это шоу. Как могли. У Виты ничего не получалось, на что Ганеша молча выгнал её из зала и наклеил обои сам. За что та и вручила ему орден на грудь и барабан на шею. Вита поняла: «Обои – это адское занятие!» И в кухне покрасила стены краской. А Ганеша стал покупать и менять, по одной, межкомнатные двери.
Так шли день за днём. Счастливых эпизодов в их семейной жизни было много, печальные тоже были, но это мелочи, так как оптимист видит не кресты, а плюсики. Даже – на кладбище. Особенно, если он работает «в сфере ритуальных услуг». Как один из его друзей, Пионер, который почему-то постоянно интересовался здоровьем её бабули.
Со временем Вита устроилась на работу к тётке на мясокомбинат. Там она сдружилась с одной подружкой, которая устроилась вместе с ней, но к тому времени уже успела очаровать половину мясокомбината.
Причём – его мужскую половину. Вита искренне рада была за свою очаровательную подругу. И столь же искренне ей завидовала. Но пойти по её стопам Вите мешал у неё в голове Ганеша, прививая той свои идеи «о лебедином счастье».
В один прекрасный день Вите нужно было выходить в ночную смену, и подруга предложила ей вызвать такси. Так и случилось. Всю дорогу водитель любезничал, на что Вита тут же повелась, как корюшка на поролон. И продолжила с ним общение. На обочине, как только они свернули с трассы на мясокомбинат. Немного опоздав на смену.
И на утро незамедлительно призналась в этом Ганеше, чтобы тот от неё тут же съехал. Благо, что межкомнатные двери он уже все до одной поставил, в ванной комнате ремонт тоже уже был закончен, полочки, где надо и не надо, повешены. Они успели поменять кровать в спальне, мебель в зале. Красота! Живи, да радуйся. Казалось бы. Но Ганеша в этот солнечный день почему-то был очень грустным.
Почему же Вита смогла так поступить? Да потому, что уже давно устала. Ведь Ганеша периодически нёс ей какую-то околесицу. Снова возомнив себя ангелом, который почему-то должен уйти от мира. Навсегда. И по ночам рыдал, в чём-то горько-горько раскаиваясь. Но как только она подходила, вытирал слёзы. Прижимался к ней и умолял его простить. Как бесёнок. И снова просил её уйти с ним. Плакал о том, что просто чудовищно устал за миллиарды лет таскаться в этой галактике по её планетам. Вернулся сюда за своей любимой, но уже передумал и хочет, чтобы этой его любовью стала теперь она.
