С удивлением узнав на следующий день из интернета, что этот «диффузный пневмосклероз лёгких», как сказал врач, посоветовав обратится в местную клинику и пройти обследование, лечится только пересадкой лёгких. Да и то эта крайне дорогая операция добавляет тебе ещё лет пять-десять. В лучшем случае. После чего ты уже наверняка умрёшь. Как и Майкл Джексон – от постепенного отторжения инородных тканей. Даже со всеми своими миллионами. Которых у тебя и до сих пор нет. Даже – в планах! То есть подпишешь себе согласием на проведение операции смертный приговор.
И случайно посмотрев какой-то фильм, где главный герой с аналогичным заболеванием умирает, так и не дождавшись подходящего донора даже в просвещённой Европе, запоздало понимаешь, что зря все эти годы пересиливал себя и курил, курил. Чтобы быть как все. Идиоты. Но лишь начав задыхаться, как только ложишься вечером в постель и через час-полтора просыпаешься от того, что не можешь вдохнуть, тут же бросаешь курить и начинаешь судорожно катать Сизифов-камень. У себя в воображении. «Неужели нельзя без пинка под зад?» – вздыхаешь ты над своей тупостью. Тут же (через пару недель занятий) избавившись от симптомов смерти во сне от бронхоспазма. Да и гнилостного запаха изо рта. Как ты думал, что в этом виноват кариес. Из-за которого с тобой неприятно было даже разговаривать, ни то что – целоваться. Уже и после того, как ты отремонтировал все зубы. Молча поняв (глубоко вздохнув и выдохнув в ладони, скрывая ими нос, как от мороза), что это был характерный запах разлагающихся в тебе лёгких. Которого уже почти нет. Но только – почти. Заставляя тебя духовно продвигаться дальше. И прожив не пять-десять лет, как планировалось медиками (до ближайшей операции), а и до сих пор, на момент издания этой книги (если она всё-таки состоится!). На одном «допинге», как с усмешкой называешь ты катание Камня. У себя в кинестетическом воображении. Послав современную медицину куда подальше.
И наверняка уже годам к сорока был бы здоров, как бык, если бы не гепатит С, которым наградила тебя за твою любовь нимфа Эхо. Ощущая себя с тех пор, как ты узнал об этом заболевании от Каравая, Мопассаном, бешено строчившим свои романы на смертном ложе. Проклиная себя за то, что не послушался архангелов и продолжил в этой навозной яме поиски своей второй – тут же услужливо данной тебе (по морде!) – половинки.
Что ж, поживём-увидим, как пел Летов: «Кто сдохнет первым?»
Или почему, вы думаете, планетарный Творец Монте-Кристо постоянно толкался среди одних только прокажённых, неизлечимо и смертельно больных? Да здоровым и богатым он и даром не нужен был. Со своим «лечивом». Или вы думаете, за что священники тех лет его таки распяли? Да именно за то, что он учил больных бороться с последствиями своих грехов – болезнями. Ведь если бес может самостоятельно избегать «наказания неба» за свои грехи, то тогда карающий Яхве внезапно становился не таким уж и всесильным. И вопрос о его целесообразности вообще, если честно, повисал в воздухе. «Говоря из туч». Настоящий Бог-Отец учит бесов самосовершенствоваться и саморазвиваться. Как учил этому и сам Монте-Кристо. Наглядно показывая другим то, чего Он уже достиг. И – как именно. Раздвигая скалы, как Одиссей. Или передвигая их, как сам Монте-Кристо: «Скажете этой горе: «перейди оттуда туда», и она перейдёт. И не будет [после сорока дней этих занятий] для вас ничего невозможного.» «Если бы у вас была вера хоть с горчичное зерно». Вера в то, что раздвигаемые или же передвигаемые тобой скалы самые что ни на есть настоящие. А вовсе не карать. Как Сатана. С его Злым роком и Судьбой. Почему Монте-Кристо и говорил бесам тогда, что их отец – Сатана. И все нынешние, так называемые, буддисты… Так что, перебьют рассказчика, выходит, что для здоровых и богатых Бога реально нет? И Ницше всё-таки был прав? Да, подмигнёт им Будда, для вас актуален только Сатана. Наслаждайтесь Адом. И забудьте о методе, что я вам дал.
Который, кстати, можно использовать как отличное обезболивающее и противовоспалительное.
Ганешу, если честно, на мини-плавбазе даже грипп не брал. К удивлению того самого Виталика, совратившего Анжелу на день рождения, с которым он через год после вырванных страниц из книги «Судный день» наконец-то пошёл в один рейс вместе. Тут же переболевшего гриппом после того, как на судно прямо посреди рейса прибыло уже поголовно больное им пополнение экипажа, прибывшее на путину красной рыбы, которое и всех остальных тут же заразило.
Переболели все без исключения!
Кроме Ганеши. Виталик лишь долго удивлялся, пока болел рядом с ним в одной каюте, каким образом Ганеша от него не заражается.
Если честно, Ганеша им тоже переболел, но уже почти через месяц. Да и то после того, как пошёл на уступки отчаянно строившей ему глазки девятнадцатилетней обработчицы. Наивно думая, что все им давно переболели, и его уже никто из них не заразит. Кроме Стеллы. Ведь как только он замечал её в коридоре, все её положительные эмоции тут же обрушивались на него. И он начинал испытывать к ней повышенную симпатию. К своему немалому удивлению. Даже если он украдкой смотрел ей в спину, и Стелла его вообще не замечала. Тут же испытывая все её чувства, которые заметно отличались от его собственных. Моментально обрушиваясь на него, как водопад. Её бессознательного. Призванный ею, чтобы его совратить. Естественно, совершенно неосознанно. Стелла просто его хотела. Ну и – идеализировала по мере сил, вынужденно выслушивая в курилке советы своих более старших и опытных в амурных делах спутниц, которые в оба уха говорили ей, зажав её с двух сторон на лавочке в курилке, что Ганеша, по их мнению, для неё здесь самая выгодная партия! Во всех отношениях. Отлично понимая, что Стелла отправилась в море из своей деревни не только для того чтобы заработать денег и вернуться туда, но уже – принцессой на выданье, но ещё и для того чтобы как можно быстрее найти – прямо здесь – того, кто ходил бы в море и дальше, но уже – без неё, терпеливо ожидая его на берегу в его городской квартире. Пусть даже бок-о-бок с его родителями. То есть – с его бесёнком под сердцем, которого, по их плану, необходимо было заделать прямо в море, так сказать, в романтической обстановке трудовых будней. Плечом к плечу! То есть – как можно скорей. Пока он не передумал. Снова пустившись на берегу во все тяжкие! Став Бананом. И чем реже они встречались, даже – взглядами, тем сильнее Ганеша испытывал накопленный за всё это время «золотой запас» её эмоций. Снимая дань её поклонения. Ведь он, не желая при более «тесном контакте» заболеть гриппом, раз уж воздушно-капельный путь его не брал, обходил её…
– Пятой дорогой! – бросила Стелла однажды ему в лицо, наивно думая, что он избегает не гриппа, а её саму. И её любви. – Хотя я давно уже чувствую себя полностью здоровой!
На момент его заражения. Тут же «вкачавшись», в течении часа откатав Сизифов-камень.
«Вот так вот, оказывается, всё это работает. – понял Ганеша, когда почувствовал, что заболел. – Оказывается, вирус всё это время жил во мне самом в латентной фазе и лишь после «падения» в её объятия «развернул крылья» в организме». Заставив Ганешу тут же всё это переосознать и выкинуть Стеллу из головы. Со всеми её головняками. Из каюты он выгнать Стеллу так и не сумел, так как уже через пару дней (как он выздоровел, но уже перестал обращать на неё внимание) она закрутила роман с Виталиком. Чтобы утереть нос Ганеше. Чисто платонический, разумеется, просто вертя перед ним – а заодно и перед Ганешей – задом, всё ещё надеясь его «вернуть». Не желая и слушать о том, что ему теперь нужен целый лунный месяц перерыва отношений для восстановления «щита Гермеса». Почему-то считая, что не устроила его в постели. И постоянно пыталась загладить свою вину. Своей задницей по их дивану. Тем более что на том перегрузчике, на котором Стелла прибыла на мини-плавбазу «Залив восток», на берег списалось несколько матросов, оставивших своих пассий беспризорными, которые через пару недель вынужденного воздержания снова начали обжигать воображение Ганеши своими чеширскими улыбками. Но это уже совсем другая история…
