Чувствую кожей боль, будто иголки впиваются в спину.

— Вероника, завтра мы разорвём наш с тобой договор, — с улыбкой.

А у меня холодная волна по телу проносится.

— Ты наконец-то станешь свободной, — Волков сияет. — Устала, наверно, от меня?

— Немного устала, — пикаю в ответ, стараясь держать лицо.

Не могу же я показать, что мне до безумия горько от мысли, что это финал. Внутри вспыхивает буря, сносящая всё на своём пути.

Я не хочу уходить. Не хочу отпускать его.

Хочу быть ему нужной.

— Мы достигли цели, поздравляю! — Степан Ефимович довольный, как бездомный кот, раздобывший где-то котлету.

Недоумевающе смотрю в его светящееся восторгом лицо:

— А какая была цель у наших отношениях?

— Сделать Эвелину несчастной. Заставить её страдать, прочувствовать то, что когда-то почувствовал я! — ненависть в голосе Волкова заставляет меня передёрнуться.

Поджимаю губы и обнимаю собственные худые плечи. В ушах звенит. Я наивно полагала, что Волков до безумия любит бывшую и хочет её вернуть, поэтому я и остаюсь в стороне, поэтому я не нужна ему. Конечно, надежда на любовь теплилась в уголке моего сердца, но сейчас она разлетелась на тысячи осколков, больно царапая душу. Он сказал, что завтра нашим фиктивным отношениям конец. Конец! Я уеду из его дома навсегда. Из корпорации Нефть "ВЕС" мне придётся увольняться, чтобы Степан Ефимович не догадался, что я беременна от него. Жизнь вернётся на круги своя: переезд к маме, потому что нужно экономить, работа в ресторане, потому что нужно собирать деньги для малыша.

И Волкова больше не будет в моей жизни.

Но будет крошка-малыш, напоминающий мне о том, что чудесные сказки иногда случаются, и обычная официантка нет-нет, да попадает в такой водоворот событий, что дух захватывает!

В собственных мыслях совершенно не слышу голос Степана Ефимовича.

— Вероника, ты в порядке? — берёт меня за руку, и только сейчас я замечаю появившегося в зале ведущего.

Гости рассаживаются на стульях, расставленных по две стороны от украшенной арки. Мы с Волковым садимся в третьем ряду.

Я не улавливаю суеты вокруг. Пропускаю момент, как к арке выходит нарядный Эльдар, здоровается с гостями, не слушаю его пламенную речь. Смотрю на собственные переплетённые пальцы, а горло мучительно жжёт от едва сдерживаемых слёз.

Когда появляется Эвелина, гости дружно охают. Я перевожу взгляд на бывшую жену Волкова. Она улыбается, медленно идёт по коридору между стульями, а за ней тянется длинный шлейф белого платья. Степан Ефимович накрывает мои руки своей ладонью, и я невольно вздрагиваю. Борюсь с желанием разорвать наш телесный контакт, раздирающий душу в ошмётки.

Ведущий вновь что-то говорит, а я не поднимаю взгляда. По итогу Волкову оказалась не нужна ни я, ни Эвелина. Такой вот трагичный финал. Его сердце — глыба льда. Холодное, мёртвое. Его приоритет — деньги и месть тем, кто пытается встать у него на пути. Мы обе оказались жертвами его жестокой игры, где я — просто пешка, а рассчётливая месть Эвелине — сама цель.

Когда всё таки рискую поднять глаза вижу, как Эвелина глядит на Степана Ефимовича. Без пяти секунд Орлова кривится и морщит аккуратный носик, с пренебрежением закрывает глаза и её выразительные брови вздрагивают. Волков по прежнему держит мои руки в своей ладони.

Церемония заканчивается поцелуем новобрачных, нас приглашают за стол.

Есть я не хочу, поэтому медленно пью сок. Кусок просто в горло не лезет. Минуты кажутся вечностью. Жду, когда уже смогу свалить отсюда.

Играет приятная музыка, и повеселевшие от алкоголя гости начинают танцевать. Окидываю их равнодушным взглядом. Миллионеры веселятся, подумать только! А мне всё равно. Я думаю только о том, как попала в этот переплёт событий по собственной глупости и дурости. Сижу тут теперь, в компании высокого общества, беременная от миллионера Волкова, который никогда не должен узнать о нашем общем крошке-малыше.

Начинает играть медляк, и Степан Ефимович пододвигается ко мне.

— Вероника, — шепчет нежно, на самое ухо, обжигая горячим дыханием кожу у виска. — Подаришь мне последний танец?

Прикусываю губу и стараюсь наладить за секунду сбившееся дыхание.

— Мы с тобой никогда раньше не танцевали, — говорю тихо и на выдохе.

— Пойдём, — тянет за руку, не давая права на отказ.

Сильная мужская рука накрывает мою спину, чуть ниже лопаток. Степан Ефимович смотрит прямо в глаза. Я осторожно улыбаюсь и разрываю зрительный контакт. Не хочу смотреть. Потому что мне опять мерещится тот искренний тёплый свет, блеском играющий в его зрачках и дающий трепетную надежду на сказочное окончание наших фиктивных отношений.

— Ты сегодня сама не своя, — цедит сквозь зубы.

Я молчу, и Волков расценивает это по-своему. Он по-хозяйски прижимает меня ближе, и я невольно кладу голову на его плечо. Медленный танец. Наш первый и последний. Сердечко жалобно заходится болью и тонет в горечи.

Сама виновата.

Сама захотела.

Волков только крючок закинул, а я как рыба попалась. Добровольно сдалась. И теперь мне ничего не остаётся. Только молча уйти, высоко подняв голову и не подав виду, что я медленно умираю.

Хотя нет. Не так.

Я сильная. Я всё переживу. Есть для кого.

Танец медленно разворачивает нас по кругу, и я ловлю на себе взгляд новоиспечённой Орловой. Эвелина и Эльдар сидят за столом, и это не удивительно. В таком свадебном платье ходить то не удобно, не то что медляки крутить. Рыжеволосая смотрит пристально, словно рентген делает. Её маленькие ноздри злобно раздуваются, а в глазах читается ярое желание покалечить меня. Да уж, лучше мне сегодня держаться рядом с Волковым и не отходить ни на шаг. Перевожу взгляд на Эльдара, он тоже смотрит на меня. И тоже недоволен: щурит глаза, хмурится так, что между бровями образуется глубокая впадина.

А ему то я чем не угодила?

Музыка оканчивается, и Степан Ефимович прижимает меня ещё крепче. Предпринимаю попытку отстраниться, но захват у Волкова такой, что выбраться просто нереально.

Так и стоим, прижавшись друг к другу вплотную. Ритмичная зажигательная музыка бьёт по ушам, гости пошли в отрыв.

А мы будто одни в целом мире. Среди этого хаоса и безумия. Рука об руку.

Жаль, что это только представление для Орловых.

Под конец праздника я уже валюсь с ног и мечтаю оказаться дома.

Праздничный торт с вишнёвым джемом я всё таки попробовала, но есть не смогла. Как по мне, слишком приторно, аж до тошноты. Даже кислый привкус вишни не спасает.

Покидаем дворец Орловых молча, не прощаясь с гостями.

— Как тебе такая свадьба? — вкрадчиво интересуется Степан Ефимович, открывая передо мной дверь машины.

— Очень всё затянуто, — бормочу себе под нос.

Такая свадьба — полный провал. Для чего нужно платье, в котором ты сможешь только красиво сидеть и улыбаться? Для чего украшать дом полной безвкусицей? Зачем нужно звать гостей за полтора часа до церемонии бракосочетания? Конечно, миллионеры даже на таком торжестве обсуждали свои дела и продвижения в бизнесе, делились стратегиями и будущими планами, но как по мне — это лишнее.

Поднимаюсь в свою комнату молча. И Волков молчит, ступая за мной по пятам. Я поворачиваю в коридор налево, мужчина застывает, провожая меня взглядом.

— Ну как всё прошло? — с ходу налетает Люда.

Я тяжело вздыхаю, закрываю глаза и сжимаю руки в кулаки.

— Собирайся, — голос звучит механически, будто я робот. — Мы уезжаем.

— Сейчас? — подруга взвизгивает и округляет глаза.

— Чем быстрее, тем лучше! — достаю с полки свой дряхлый чемоданчик, с которым когда-то сбежала от матери.

— Почему так срочно, что произошло? Вероника! Подожди! — Людка недовольно взмахивает руками.

А я молча сгребаю в чемодан свою старую одежду. Забирать вещи, подаренные Степаном Ефимовичем не хочу. Слишком много напоминаний о нём мне ни к чему. Да и куда я буду ходить в этой брендовой дорогой одежде?