Будто это была не попытка соврать Алёне, а способ признаться в очевидном факте самой себе.

— И ты надеешься, что это взаимно? — смеётся мне в лицо.

— Что взаимно? — Степан Ефимович появляется очень вовремя.

Его руки обнимают меня за талию со спины, и я отказываюсь под защитой.

— Наши чувства взаимны, — шепчу я, закрыв глаза.

— Интересная у вас тема для разговора, — мурлычет мне на ухо миллионер сильнее прижимая к себе.

По коже бегут мурашки. Я понимаю, что этот спектакль сейчас разыгран лишь для одной слишком недоверчивой зрительницы, но мне слишком хорошо в его ласковых руках. Будто после долгого отсутствия я наконец-то попала домой.

— Нам с Игорем Юрьевичем нужно обсудить ещё один рабочий момент, а потом я полностью в твоём распоряжении, — Волков говорит низким интимным голосом, целует меня в висок, обжигая дыханием.

— Я очень устала, — отзываюсь в ответ. — Подожду тебя в нашей комнате, ладно?

— Ладно, — мужчина отпускает меня из объятий и поворачивает к себе, целует в лоб.

Алёна выгибает брови домиком, наблюдая за нами со стороны.

— Я могу проводить тебя в гостевую, там ты отдохнёшь и подождёшь папу, — улыбаюсь, смотря на удивлённую девушку.

— Не стоит, — Щукина надувает губы. — Я подожду здесь.

.

Степан Ефимович заглядывает ко мне примерно через час.

— Можно? — улыбается своей хитрой однобокой улыбкой.

— Заходи, я как раз хотела поговорить!

Волков быстрыми шагами приближается ко мне, и в одно мгновение подхватывает меня за ягодицы и буквально сажает на себя. Успеваю взвизгнуть и обхватить ногами бёдра мужчины.

— Что ты делаешь? — стараюсь вырваться, но он не отпускает.

Его горячие ладони обжигают сквозь мягкую ткань моей пижамы, пальцы сжимаются на моей заднице.

— Хочу тебя, Вероника. Сильно. Никогда так никого не хотел, как тебя, — хриплым голосом дышит мне в губы.

— Подожди, нужно поговорить! — пищу я, продолжаю попытку избавиться от железных тисков и не потерять самообладание.

Помнится, у лестницы перед встречей с гостями, я почти сдалась. И сейчас Волкову не составит труда отключить мой мозг, но я просто обязана высказать свои опасения по поводу того, что нас в любой момент могут рассекретить.

Степан Ефимович меня не слушает. Он мягко кладёт меня на кровать и нависает сверху. Пуговицы на моей рубашке быстро и ловко расстёгиваются под натиском его рук. Одна, вторая, третья. Тянет за подол, окидывает туманным взглядом затвердевшие соски. В его зрачках полыхает тот самый дьявольский огонь, который предвещает горячую ночь.

Почему я так быстро возбуждаюсь?

Влажный язык опускается к моей груди, обводит конкур ореолы. Я запрокидываю голову, тело послушно изгибается навстречу его ласкам.

Словно я марионетка, а он опытный кукловод.

Между нами две ночи, проведённые в сладком блаженстве, а Волков будто уже знает все мои секретные точки.

Стягиваю футболку с крепкого мужского тела, глажу мышцы, пьянею без алкоголя. От одной мысли, что рядом со мной тот самый, до безумия нужный мне мужчина, я готова задохнуться от счастья и поверить в нас. В наше будущее.

Волков проводит кончиком языка по моей шее, жадно целует раскалённую кожу, прикусывает мою губу.

— Я хочу, чтобы ты сделала мне приятно, — хриплый шёпот заставляет моё сердце забиться чаще.

— Что? — искренне недоумеваю, о чём речь.

Степан Ефимович резко хватает меня и стаскивает с кровати, ставит на колени перед собой.

И только сейчас, когда мой рот находится на уровне его ширинки, я понимаю, что значат его слова.

Оральный секс, конечно, не является моим табу. Я пробовала это с Владом, но первый опыт был совсем печальный, а второй раз дело слишком быстро закончилось.

И я не уверена, что Волкову понравится, как я это делаю.

Смотрю на него снизу вверх, пока тот расстёгивает молнию на брюках.

Ладно, если не попробуем, не узнаем. Пусть хорошего тренинга по оральным ласкам у меня не было, буду действовать по ситуации.

Тянусь дрожащими от предвкушения руками к его члену, отчётливо виднеющемуся сквозь ткань боксеров, чтобы ощутить его каменную твёрдость, и забыть обо всём на свете. Словно чувствуя моё смущение, Волков резким движением спускает трусы.

— Давай, Вероника, я сейчас взорвусь от возбуждения, — рычит мужчина, хватая мой затылок.

Я открываю рот и обнимаю губами твёрдую плоть. Медленно скольжу языком по головке.

— Ох, чёрт, — шёпот мужчины делает воздух вокруг наэлектризованным.

Внизу живота разгорается пламя возбуждения, и я просто теряю голову. Мне необходимо, чтобы Волков был моим. Весь. Целиком и полностью.

Острая потребность сделать ему приятно спутывает мысли в один клубок. Я сильнее сжимаю губы и беру глубже. Пульсирующий член быстро и ритмично скользит внутри моего рта. Степан Ефимович с силой надавливает на мой затылок, заставляя на мгновение перестать дышать, но не остановиться. Всё глубже и глубже, до самого горла.

— Вероника, моя девочка, ммм… — стонет, и я окончательно поддаюсь этому безумию.

Сильные пальцы мужчины берут мой подбородок и тянут к себе. Он целует мои губы, жадно, ненасытно. Ладонь скользит в трусики, ловко и бесцеремонно. Мокрое пространство моментально отзывается на прикосновения сильной пульсацией.

— Моя девочка, — повторяет мне в губы и вводит пальцы.

Откинув голову, я всхлипываю. Волков быстро находит ту самую сокровенную точку внутри, и я готова взорваться моментально. Вскрикиваю. Прижимаюсь к его груди. Наслаждение накрывает лавиной, и я погружаюсь в яркий оргазм.

Тело невольно дрожит в опытных руках мужчины, незаметно ставшего для меня самым желанным на свете. Во всех смыслах.

Поднимает моё тело, чувствую себя невесомой пушинкой. Ещё бы.

Чуть ли не на лету с меня срываются шортики и трусики, мужчина медленно заполняет меня собой. Прижимает мою спину к стене, наши пальцы слетаются. Мои ноги обвивают торс Волкова. Медленные ритмичные движения вырывают из меня приглушённые стоны. Всё бы ничего, но в такой позе меня ещё не брали. Горячо, жадно, ненасытно. Мне так нравится.

— Как же я давно хотел наброситься на тебя, Ника, — сбивчивые слова гипнотизируют и неумолимо приближают меня к ещё одной разрядке. — Трахнул бы тебя днём прямо в коридоре, да Виктор помешал.

— Так прогнал бы его и трахнул, — шепчу в ответ.

— Надо было, — хрипит. — Не додумался.

Степан Ефимович осторожно опускает меня на кровать и нависает сверху. Пара минут, и я изгибаюсь под ним, словно кошка. Голодная и дикая. Протяжный стон заполняет пространство комнаты, когда чувствую волну удовольствия, накрывающую, как цунами. С головой. Сразу.

Тело невольно дрожит, и я сильно сжимаю пальцы на спине мужчины. Ногти впиваются под его кожу. Я хочу, чтобы Волков запомнил меня, даже когда я уже не буду частью его жизни. Хочу, чтобы вспоминал меня. Он шипит от боли и закрывает глаза, ускоряется, будто хочет выбить из меня всю эту дурь, но я не могу остановиться. Провожу ногтями по его спине, сильно, с нажимом. Хочу, чтобы от меня остались шрамы. И чтобы они болели, когда я стану ему не нужна.

Резко останавливается, и я чувствую, как мне на живот льётся тёплая жидкость.

Ослабляю хватку и смотрю на свои руки. Пальцы в крови.

— Ну ты и садистка, Вероника, — смеётся Степан Ефимович, а после ласково чмокает меня в нос.

— Прости, я увлеклась, — невинно хлопаю ресницами.

— О чём ты хотела поговорить? — изгибает бровь, всё ещё нависая надо мной.

— Алёна сказала, что наши отношения мало похожи на настоящие. И что в жёлтой прессе ходят слухи, что наш брак фальшивый.

— Тебя это напрягает?

— А тебя нет?

Волков сводит брови так, что на переносице образуется глубокая складочка.

— Они могут писать в прессе любой бред, — резко отвечает мужчина и встаёт.

— Бред? — усмехаюсь. — Не переживаешь, что нас раскроют?

— Нет.

— Почему нет?