Я обернулся к пилигриму, чтобы повторить процедуру снятия заражения и с него, но тот покачал головой. Он оставался в своём уме, даже потеряв половину тела, которая была преобразована во фрактал.
По его словам, мутация в живую аберрацию была необратима, но скорее всего тоже могла быть излечима тем же методом. Однако в бою куда лучше ему оставаться в этом виде. Так он сам становился во много раз сильнее и расширял возможности управления стихией.
Но больше всего меня заинтересовал Танатос – его переполняла надежда. Надежда и.. жажда действия.
Касание Дафны, – активировал я магию обезболивания.
И для верности в виде молитвы:
- Касание тайны сияющих вод…
Чувствовал я себя просто ужасно. И никакая магия не спасала от невообразимой головной боли. Кровь лилась из носа, ушей, истекала со слезами. От перенапряжения лопались вены, и заклинания не спешили меня восстанавливать. Слишком большая концентрация маны.
Но опасности для здоровья не было никакой. Шкала жизни даже не дрогнула, а потому я старался просто не обращать на это внимания.
Произошедшее с Лаской и друзьями наводило на мысль: я – это не моё тело. Я – не мой разум. Я – это дух. Физическую оболочку можно исцелить, заменить повреждённые части, а то и всё его целиком.
Но не душу.
Восстановленная тень, а также прошедший через ту же беду Сайрис, оба были чистыми от стихийного заражения фракталом. Но связь со стихией пустоты, поражающей дух, никуда не девалась.
Магистр не дал нам ничего обсудить. Разобравшись с остатками монстров, он приказал следовать за ним. Приказал лишь мне, и я, видя его странное состояние, не стал спорить. Остальные же просто последовали за нами, но магистр не обратил на них никакого внимания.
Миновав ещё одну улочку, мы вышли на прямую дорогу к башне. Здесь магистр чуть замедлился и стал внимательнее смотреть по сторонам. Направлялся он явно не к центру, да и волшебное здание его интересовало мало.
Уже на подходе к башне Света я увидел, что наша идея залезть в неё и осмотреться была обречена на провал. Низ башни был разрушен, середина отсутствовала вовсе, опоясываясь редкими зависшими камнями и фрактальным заражением, а вершина висела в воздухе, игнорируя законы физики.
Заходить внутрь решительно не хотелось. Готов поспорить, в утробе заражённой постройки легко не будет никому. Разве что пилигриму. Но к счастью, Танатоса башня не интересовала.
Почти дойдя до горы трупов под ней, магистр резко свернул в сторону небольшой смежной улочки, практически подворотни, и отдал приказ:
- Всем стоять здесь. Со мной пойдёт только Син.
Я посмотрел в сторону Ласки, но Тан, будто прочитав мои мысли, повторил.
- Только ты. Остальные охраняют вход.
Охранять здесь было нечего, так что желание магистра избавиться от свидетелей было очевидно.
- Зачем мы здесь..? – спросил я, когда друзья остались далеко позади и уже не могли услышать.
- Увидишь, - тем не менее, не стал говорить Тан.
Впрочем, ещё спустя метров сто он все же передумал и задал наводящий вопрос:
- Ты же сможешь ещё раз повторить исцеление от заражения?
- Зависит от времени с момента заражения. Важно, чтобы от души ещё что-то оставалось. С нападавшими на нас, я ничего не могу сделать – некромантия нарушила…
- Понял, - перебил меня Тан. Пришли.
Я осмотрелся. Ничего особенного вокруг не обнаруживалось. Обычная тупиковая улочка, пара зданий с зарождавшимся стихийным заражением, несколько разобранных клинком Танатоса трупов под стенами, несколько прибиты оружием к домам, словно бабочки у коллекционера…
Хотя нет, не все из них были мертвы.
- Сорок пять… сто пять.. – одно из тел потянулось ко мне искорёженными руками. С его губ с трудом слетали числовые стишки. Вернее, её. Когда-то существо было девочкой лет десяти.
Тело монстра было приковано к зданию зелёным маревом, напоминавшим волшебные кляпы, которые так любил раздавать магистр излишне разговорчивым ученикам.
До эмпатии тари долетели отголоски чувств магистра Смерти, и я всё понял.
Не было никакой великой миссии или особой задачи, ради которых Танатос повёл нас всех на смерть. Но… кто бы на его месте поступил бы иначе?
Существо, бывшее когда-то ребёнком, улыбнулось дырой, заменявшей рот, и в нашу сторону понёсся поток фрактального дыхания. Но мы были ещё на достаточном расстоянии, чтобы находиться вне опасности.
Сердце сжалось от чужой боли и скорби. Невыносимой боли, смешанной с отчаяньем.
Я посмотрел на Танатоса. Лицо его оставалось спокойным, лишённым всяких эмоций, но даже без эмпатии тари его всё равно выдавали глаза. Заблестевшие, от так и не сорвавшихся слёз.
- Сможешь.. исцелить её? – тихо спросил магистр непривычным, чужим голосом.
С ответом я не спешил. Фрактал уже начал разрушать душу ребёнка. Всё было намного хуже, чем в случае с Сайрисом и Лаской. Существо вообще на человека уже походило мало. Но шансы ещё были, пусть они были и невелики.
- Я попробую, - честно ответил я, взвесив все шансы. – Но гарантировать не могу.
- Делай, - отчеканил Танатос.
Я присел на залитую кровью землю в окружении исходящих вверх белых кубиков и снова вытянул металлический барабан со странным названием.
Создать новое тело с помощью магии воды было не сложно на любом этапе, даже спустя сотни лет. Но у души очень короткий срок пребывания в материальном мире, когда тело уже погибло. Я припомнил религиозные поверья – сколько там было? Три дня, девять, сорок..? Здесь не могло пройти больше суток. Но некромантия не коснулась души ребёнка, забирая у него власть над телом.
Над мёртвым доменом полилась мелодия хаани. Как и в прошлый раз, руки сами заскользили по нотам металлического барабана, рождая новую мелодию, какую я никогда прежде не слышал.
- Ну же, если ты здесь… ответь мне.
Но в ответ была тишина. Я не чувствовал ничего из того, что прежде ощутил, возрождая Ласку.
Время шло. Я оглянулся в сторону Тана и понял, что тот едва держится на грани отчаянья. Несгибаемый воин с невероятной волей был на пределе. А затем посмотрел на свой инструмент и не поверил глазам. Это больше был не тот хаани, что вернул мне магистр.
Хаани северный плач.
Редкость: легендарный.
Материал: волчья сталь. Содержит дух Миюн’Найдарк.
+ 12 к навыку владения музыкальным инструментом.
+5 к характеристике эмпатии независимо от наличия.
Вызывает оцепенение нематериальных существ.
- Мне страшно… здесь так темно.. мне так страшно… помогите кто-нибудь…
Мелодия стало громче. Всё кроме музыки исчезло, и меня окутала непроглядная тьма. Тьма с крохотными светлыми искорками угасающих душ.
Я перешёл в медитацию, а затем провалился в транс.
Говорить бессмысленно. В мире музыки не было слов.
Это была не моя мысль, но я сразу поверил успокаивающему тихому женскому голосу. И сразу понял, что он принадлежит заключённой в инструменте душе.
- Ещё… - услышал я тихий голос Танатоса. Магистр Смерти больше не скрывал своих чувств. По суровому, покрытому шрамами лицу великого воина скатилась одинокая слеза.
Я ощутил присутствие множества собиравшихся подле меня искорок. Изувеченные фракталом души обступили меня со всех сторон, и я понял – пора.
- Помоги мне, Дафна, возроди их тела, Тайна сияющих вод… Услышь меня, хранитель посмертного покоя Нефтис и дай мне сил… - прошептал я.
В исцеление девочки вмешалась сила и воля богов.
Стало мокро. Вокруг меня был тёплый дождь, совсем как во владениях водного божества. На душе стало спокойно.
У меня всё получится.
А затем уверенность превратилась в результат.
- Мира… - тихо произнёс Тан. – Мира… Мира!
- Папа! – послышался детский голос.
Тело чудовища стало распадаться, уходя в небо облаком светящихся кубиков стихии фрактала. А к магистру уже неслась девочка с длинными чёрными кудрями.
