Чувак уже почти кончает от минета.
Резко на скорости поворачивает на перекрестке и всех вдруг отбрасывает в сторону от мощного удара обо что-то.
Юни со всей дури бьёт лобешником о мой лоб. В глазах звёзды и шум в ушах.
— Что это нахуй было?— сбрасываю с себя телку и открываю дверь.
Всё внутри падает.
Я вижу женские ноги в сапожках на каблуках за моей машиной.
Блядь... Пиздец... Мы человека сбили...
Все выходят из машины и оглядываются по сторонам. Переулок пустынный, ни одной души.
-Ян, я же просил на дорогу смотреть!
— Я пытался,— голос дрожит.
Крадучись обруливаю машину и на свинцовых ногах подхожу к распростёртой на асфальте девушке. Присаживаюсь на корточки.
Девчонка совсем, лет семнадцать на вид.
Часто, прерывисто дышит. И смотрит прямо на меня. Лицо заливает кровь из раны на голове.
— Ник, она кандидат. Давай сваливать пока кто-нибудь ментов не вызвал,— хватает и тянет меня за плечо Карпов.
— Ты совсем уёбок? Ей скорая нужна!— ору на него и достаю из кармана телефон.
— Ник, нас посадят обоих. Меня за то, что сбил, а тебя за передачу руля пьяному. А ещё мы оба пыхтели, не забыл?— удерживает меня от звонка.
— Она же умрёт! Молоденькая совсем!
— Она и так умрёт. Рану на голове видел? И кровищи сколько.
— Иди ты на хуй!— отбрасываю его руку и набираю 03.
Рассказываю оператору в общих чертах ситуацию и называю адрес.
— А теперь поехали отсюда, Ник. Ты своё дело сделал — скорую вызвал. Пора валить.
Я торможу и смотрю на девчонку на земле. Она лежит с открытыми глазами и смотрит в душу.
— Сядем, Ник... Поехали,— тащит за рукав к машине Ян.— В тачку быстро!— орёт на телок.
Они разлипают от объятий и залезают на заднее сиденье, а я сажусь вперёд.
— Так нельзя...
— Ник, я сесть не могу. Мне в тюрьме не по кайфу.
Дальше едем молча.
У меня всё время перед глазами взгляд её светло-карих глаз. А на руках стойкое ощущение липкой крови. Я ведь не прикасался к ней. Но чувствую... Тру ладонями об штаны.
Мы дома у Яна. Он достаёт из сейфа две увесистые пачки евро и кидает девушкам.
— За молчание. Будете трепать языком, на вас повешу. Поняли?
Они согласно кивают головой.
— А теперь валите,— рычит на них.
Они сваливают.
Я сижу в кресле, и меня трясёт. Буквально колотит, даже ноги подпрыгивают.
— Зря со своего номера позвонил в скорую. Телефон давай,— тянет руку.
Копаюсь в кармане и отдаю ему.
Достаёт симку и ломает. Потом об пол телефон и топчется на нём.
— Телефон ты забыл в тачке, а её спиздили. Понял?— гипнотизирует меня.
— Что?— не догоняю.
— Утром пойдёшь к моему знакомому менту и напишешь заяву об угоне. Тачку спрячем в отстойник, потом избавимся.
— Ты рехнулся?
— А ты на битой тачке по городу рассекать собираешься? На ней труп, Ник,— почти шипит.
— Может она не умерла...
— Так умрёт. Она так об асфальт ударилась, что там внутри фарш. И голова...
— Как можно быть таким бездушным?
— Поработаешь с моё в шоу-бизнесе, и ты таким же станешь. А теперь вали спать. Дальше я всё сам сделаю,— наливает себе коньяк и залпом выпивает.
— Спать? Шутишь, блядь, что ли? Да я глаза на секунду закрываю и у меня перед ними она. Смотрит...
— А ты постарайся. День предстоит тяжелый.
* * *
Стою в коридоре больницы и смотрю на девушку за стеклом. Вся в трубках и бинтах.
Кома...
Жива... Но не факт, что выкарабкается...
— Вы ей кто?— спрашивает доктор.
— Знакомый... Учимся вместе...
Вру. Но что я ещё могу сказать?
Я владелец машины, на которой её сбили?
— Какие у неё шансы?
— Сложно сказать... Пока они возможны. Времени мало прошло, но чем дольше она будет находиться в таком состоянии, тем больше они будут уменьшаться. Мозг начнёт умирать.
— Можно же что-то сделать?— срываюсь.
— Есть препарат, который может ей помочь с большой вероятностью. Но он импортный и стоит очень дорого.
— Сколько?
— Весь курс порядка двадцати пяти тысяч долларов.
— Сколько?— мои брови ползут вверх.
Я ещё до сих пор не привык к таким цифрам, хоть и зарабатываю уже прилично. Почти все свободные бабки вбухал в тачку, на которой покатался всего неделю.
— Я же сказал — дорого.
— Запишите название. Я куплю,— найду деньги.
Напрягу Яна. Он мне теперь должен.
* * *
— Мне нужны десять тысяч баксов,— влетаю в кабинет к Карпову, мне не хватает.
— Зачем?— приподнимает на меня глаза, отрываясь от переписки в телефоне.
— На лекарство. Та девушка жива. Она в коме...
— Какого хрена ты шастаешь по больнице? Свобода надоела?— подрывается с места.
— Знаешь, как её зовут?— упираюсь руками в стол и пристально смотрю на него.— Алиса. Ей всего девятнадцать. Жизни ещё не повидала. У неё нет ни папы, ни мамы. Сирота... Только старшая сестра, которая всё время плачет у её палаты и проклинает нас за то, что мы её чуть не убили. Мне нужны деньги,— произнёс, выделяя каждое слово.
Это действует. Ян достаёт из сейфа бабки и бросает на стол передо мной.
— Молодец. Надеюсь, она скоро очнётся... Возможно, на том свете нам за это зачтётся.
* * *
Наши дни.
— Это ты... Это был ты... — повторяет в каком-то шоке и отползает от меня по кровати, а потом убегает в угол, прихватив с собой покрывало и заворачиваясь в него.
— Алиса, ты чего?— не понимаю её такого состояния.
— Ты был там... Сидел в той машине... А Ян за рулём... Вы меня сбили...
Сердце срывается с места и падает.
Как она узнала?
Явно не Лиля рассказала. Она бы меня даже на порог не пустила после этого.
Тогда как?
— Алиса, послушай...
— Убирайся!— кричит.— Вы бросили меня там умирать!— рыдает.— Ненавижу, твари! Ненавижу...
Натягиваю штаны и бросаюсь к ней, пытаясь обнять, успокоить и поговорить. Но она отчаянно сопротивляется, хлещет меня по лицу, разрывая ногтями кожу.
— Алиса, пожалуйста...
— Уходи! И больше не приближайся ко мне. Проваливай! Я тебя ненавижу! Ты для меня умер!
Глава 39
Сижу и бесцельно смотрю в окно.
Середина марта и уже чувствуется наступление весны. Птицы щебечут громче, ветер крепчает, солнышко греет сильнее, заставляя снег таять и появляться лужам.
Сегодня из-за одной такой угодил в яму на дороге по пути на работу, чуть колесо не оторвало. Обошлось...
На столе оживает телефон. Незнакомый номер, но с них звонят постоянно, я уже привык.
— Да?— отвечаю.
— Виталий Олегович?— женский голос.
— Так точно. Я вас слушаю...
— Меня зовут Нина Абрамовна, я врач женской консультации.
— Чем могу помочь? У вашей пациентки проблемы с головой?— шучу.
— У меня создаётся такое впечатление. Проблема в том, что эта пациентка работает под вашим руководством...
— Как зовут нерадивую?— обречённо вздыхаю.
— Волжина Алиса Валерьевна.
Я напрягаюсь и сглатываю комок в горле.
— Что случилось?
— У неё сенсибилизация. А она уже месяц не появляется на приёме. Игнорирует мои звонки. Если ей наплевать, то мне нет. Я за смертность получить по шее не хочу.
— Подождите... Вы сказали сенсибилизация? Я не ошибся?— у меня вспотели ладони.
— Да. Проще говоря — резус-конфликт. Вы в курсе что это?— словно я тупой.
— Да... И сколько недель?
— Двенадцать. У неё антитела. Ребёнок под угрозой. Да и она тоже.
— Я понял. Я привезу её к вам через час — полтора. Адрес поликлиники только скажите,— взял листок и ручку, она продиктовала.
— Приедете — сразу ко мне за направлением на анализы. И УЗИ надо сделать.
— Хорошо... До встречи.
