— Знаю. Сейчас ищу тех, кто сможет готовить нормально,— откусил эклер и замычал.— Вкусно.

— Спасибо!

— А хотите, я вам борщ сварю?— пошла на абордаж Варя.

— Спасибо!— почему взглянул на меня.— Не стоит...

— Вы на меня не смотрите,— решила его осадить.— Я готовить вообще не умею. Мой вышак — бутерброды с колбасой. Так что лучше не отказывайтесь от девочкиных харчей.

Он усмехнулся и снова отказался.

Не хочешь — как хочешь. А мог бы каждый день хорошо питаться. Наши девчонки постарались бы его откормить.

— Домой?— перехватил меня у кабинета Грозный.

— Да. И так засиделась, разгребая бумаги и проверяя всё.

— Подвезти?

— Спасибо! Но я уже такси вызвала,— отказываюсь.

Не хочется давать ему лишний повод проводить со мной время. За пару дней его в моей жизни слишком много. Он загоняется занозой в мою голову, потому что я на него реагирую так же, как и на Ника.

— Извините... Почему вы всё время в перчатках?— нежно приподнял своими раскрытыми ладонями мои.

Горячие, через ткань чувствую их обжигание. Пальцы длинные и музыкальные. Они вызывают волнение в теле.

Что там Гас говорил про страхи железного человека?

— У меня гаптофобия...

— Нет у вас никакой фобии. Вы бы мне тогда массаж не делали. Не хотите говорить — не надо. Просто смените их в больнице на резиновые.

— Хорошо.

Он повернулся и пошёл, а я застыла у двери кабинет, без понятия, что делать дальше. Неожиданно доктор Грозный остановился, повернулся и умопомрачительно улыбнулся.

— Спасибо, кстати, за массаж... Было приятно.

— Не... За... Что...

Полумрак кабинета и полчаса до нового пациента заставляют скинуть туфли и растянуться на диванчике, закрыв глаза.

Кайф...

Я немного отвыкла от трудовых будней и втягиваюсь пока со скрипом.

Подрываюсь с дивана от того, что кто-то легко берёт меня за руку.

— Доктор Грозный?— уставилась на него, пытаясь успокоить взбесившееся от испуга сердце.— Вы меня напугали.

Похоже, я задремала.

— Простите, я не хотел. Просто вы не ответили на стук, лежите тут неподвижно... Я заволновался.

— Со мной всё в порядке,— села и глубоко вздохнула.— Просто задремала. Ночью плохо спала.

— Что так?

О вас всю ночь думала. Потом с Ником разговаривала, чтобы отвлечься. Помогло.

— Трудно перестроиться после другого времени,— официальный ответ на его вопрос.— Кофе хотите?

Надо найти предлог встать с дивана. А то его энергетика меня давит. В воздухе какая-то тяжесть.

— Хочу.

— Только у меня растворимый, но хороший,— поднимаюсь и расправляю помятый халат.

— Пойдёт,— следит за моими движениями.

Щелчок выключателя чайника и подогреваю воду до терпимости.

— Вам с сахаром?— не поворачиваясь.

— Нет,— совсем рядом.

Он сзади, в шаге от меня. Моё сердце начинает биться в груди, как птица в клетке.

— Я... Тоже сахар не люблю...

— Я предпочитаю конфеты.

Наливаю по кружкам кофе. Жутко нервничаю от его близости. На столе вдруг издаёт громкий звук таймер. От очередного испуга кружка с кофе наклоняется, и всё содержимое выливается на доктора Грозного.

— О, Боже! Простите! Вот я дура!— пытаюсь бумажными салфетками стереть следы своей криворукости с его белой одежды.— Снимайте, если сразу застирать, то никаких пятен не останется.

— Алиса, успокойтесь!— хватает меня за руки.— Вы из-за ерунды завелись, как пружина.

— Я вам одежду испортила...

— Сам виноват, надо было не подходить близко. Попрошу девочек, они бросят в стирку. А вы не дёргайтесь так. Ничего катастрофического не произошло,— сжал мои запястья сильнее, притягивая к себе.

Наши взгляды схлестнулись. В его глазах блеск, а дыхание становится глубоким. Он наклоняется. Губы почти соприкасаются.

Стук в дверь.

— К вам можно? Мне назначено,— открывает дверь мужчина.

Мы с доктором Грозным шарахаемся друг от друга.

— Да, проходите... Извините,— обращаюсь к главному.

Теперь не понятно за что. То ли за испорченные джемпер и халат, то ли за несостоявшийся поцелуй. За последнее меньше всего хочется извиняться.

Сколько времени?

Шарю по карманам, но там телефона нет. Нахожу под стопкой историй болезней.

Начало одиннадцатого.

Что?

Я давно дома должна быть. В идеале — топтать подушку. А я тут до сих пор бумажки перебираю.

Завтра разберусь.

На посту спит Варя, сложив голову на руки.

Хлопаю слегка по стойке, она подскакивает.

— А? Что?— трет глаза.

— Ключи,— подаю ей.— Ты же вчера дежурила, почему опять здесь?

— Надю подменяю...

— Ясно. Спокойной ночи.

— И тебе.

Чёрт! Кабинет доктора Грозного открыт нараспашку. Вот какого тебе домой не идется?! Понятно, почему Варька вторую ночь подряд дежурит.

Стараюсь проскочить незаметно мимо.

— Алиса Валерьевна?— замечает.

Врубаю заднюю.

— Да?— заглядываю к нему.

— Что вы здесь делаете? Поздно уже... — сидит за столом с кипой бумаг.

— У меня к вам тот же вопрос.

— Я-то можно сказать дома.

— В смысле?— захожу к нему.— Вы здесь живёте?

— Временно. Не могу подходящую квартиру найти. Всё, что смотрел — мне не нравится.

— А вы привередливый?

— Есть немного... Вас отвезти?

— Нет. Я сегодня на колесах. Одолжила машину тёти.

— Тогда провожу до стоянки. Ночь уже,— поднимается из-за стола.

— Не стоит. Я сама...

Но какой там. Он уже надевает пальто.

Похоже такая забота только для меня.

Бросаю взгляд на Варю, которая с кислой миной на лице смотрит нам в след.

А что я сделаю? Он даже слушать не стал.

— И какую квартиру вы ищете?— нарушаю наше затянувшееся молчание, пока спускаемся по лестнице.

— Поближе к работе и чтобы ремонт был нормальный. Терпеть не могу обои клеить,— посмеивается.

— Я тоже. Так и живу с облезлыми.

Доктор Грозный молча удивляется.

— Шутка. Я живу с теткой, а она жуткая аккуратистка. Поэтому косметический ремонт она делает каждый раз, когда замечает чуть выцветшие обои.

— Чем она занимается?

— Крутой продюсер на ТВ.

— Ничего себе! Теперь понимаю, как вы попали на съёмки.

— Да. Она меня пристроила. Но она же и уволила. Кнут и пряник в нашей семье — это норма.

— Это из-за того парня, Ника Гаса?

— Заглянули-таки в интернет?— останавливаюсь и смотрю на него.

— Вы же сами сказали, что если я хочу о вас что-то узнать, должен спросить у Гугла,— с каким-то странным выражением он это сказал.

— Так получилось...

— Вы ему дороги.

— Почему вы так решили?

— Я работал со звёздами. Они очень скрытные по части личной жизни. Не все, но большинство. Открыто показывают только то, что уже официально.

— Мы были пьяны и не очень соображали что делаем...

— Я думаю, он отлично понимал всё происходящее.

— Да... Возможно...

Конечно, понимал. И тату — это я по дурости набила, а он делал целенаправленно.

На пороге доктор Грозный поддержал меня за локоть, чтобы я не скатилась пятой точкой по ступенькам. Но сразу же отпустил, как мы ступили на дорожку.

Кажется, он себя чувствует немного неловко после случившегося днём. Мы же почти поцеловались. У меня до сих пор трепет в груди от мысли об этом.

На сеансе с пациентом, поэтому не могла нормально собраться и включить крутого профи, просто выслушала весь бред, который совершенно не вяжется с его проблемой. Посоветовала быть увереннее с женщинами, тогда и они почувствуют в нём мужской стержень. Но с первого раза ни у кого не получается, ещё придёт и будет снова жаловаться, что все бабы дуры и не замечают какой он миленький и хорошенький. Тряпка...