— Прекращай!— прервала мои фантазии.— Ты меня возбуждаешь, а я тут в полном одиночестве. Так и до рукоблудия докачусь.

Хихикаю, представляя её удовлетворяющую себя.

— Я тоже один... Алис, я тебя хочу...

Она не ответила. Там молчание.

— Алиса?

— Я здесь. Пытаюсь охладить мозг.

— Получается?

— Слабо...

— Вот и я не знаю, как это сделать. Раньше знал, а теперь не могу так больше...

— Ты идёшь на поправку.

— Я просто втрескался по самые помидоры. Знаешь, сначала мне было сложно даже самому себе в этом признаться, а сейчас хочется орать об этом на весь мир. Я даже новую песню написал...

— Очередной шлак?— резко.

А ты жёсткий критик, Алиса.

— Нет. Лирику, как ты любишь. Приеду и сразу в студию рвану записывать.

— Я думала, что ты рванёшь ко мне,— обиженно.

— Конечно к тебе, а потом на студию. Или вместе. Ты когда-нибудь была на записи бэнгера?

— Нет... Не была...

— Вот и посмотришь, возможно, мне понадобится твой голос. Ты в курсе, что он у тебя очень сексуальный? У меня на сеансах от него мурашки бегали.

— Обычный... Просто у тебя сейчас чувства обострены.

— А у тебя?

— И у меня... Ник, возвращайся быстрее.

— Что-то случилось?— занервничал.

— Нет. Просто скучаю... Очень...

— Алиска!— радостно хватает в меня в объятья Маринка Лепницкая, старшая медсестра отделения.

С ней мы тут не одну ночь вместе прокуковали, распивая чай и ведя задушевные беседы. Психотерапевт на халяву — так она меня называла.

После моего увольнения мы продолжаем общаться, но уже не так часто.

— А мне утром говорят, что ты вчера приезжала с нашим главным в отдел кадров, вроде как работать снова будешь. Я сначала не поверила, а оказывается — не соврали.

— Да, я вернулась.

— Значит можно сказать девчонкам в регистратуре, чтобы к тебе запись начинали?— довольно улыбается.

— Можно.

— Похоже, наш новый нашел, чем тебя соблазнить, что ты вернулась, а?— подпихивает меня локтём.

— Да, соблазнять он умеет...

И я сейчас вообще не про ништяки в работе. Я про него самого.

— Ну вот, помяни чёрта лихом,— посмотрела Марина в коридор за моей спиной.

Там, не торопясь, шёл доктор Грозный, здороваясь со всеми, кто попадался навстречу. Белый халат надет поверх белого джемпера и не застегнут. Брутально.

— Он всегда гуляет по отделению?— шепчу подруге.

— Редко. В кабинете в основном просиживает и пару раз в день принимает пациентов. Бумажки перебирать ему лень, практикует.

— Понятно...

— Доброе утро, девушки!— подошёл к нам.

— Доброе утро, Виталий Олегович!— бодренько поздоровалась Лепницкая.

— Угу...

Терпеть не могу приветствия. Они действуют как сглаз.

— Алиса Валерьевна, вам уже показали ваш кабинет?— слегка коснулся моей спины пальцами.

Меня прожгло.

— Нет. Я думала, мне предоставят мой прежний,— немного сдавленно от неловкости ситуации.

— Так туда процедурку перенесли,— смотрит во все глаза на главврача Марина.

Она заметила.

— Значит в триста пятый. Идёмте, я вас провожу.

Блин, да я и сама дойду. Я здесь всё знаю.

Открывает передо мной дверь в кабинет и пропускает вперёд. Раньше этот кабинет Долгов занимал, но видимо тоже не ужился с новым начальством.

— Я предупредил девушек на регистрации, чтобы новых пациентов записывали к вам.

Шустрый вы, доктор Грозный.

— Спасибо!

-Вы завтракали?— задаёт неожиданный вопрос.

Только давайте без приглашений этим заняться.

— Вам кровь надо сдать,— поясняет, словно прочитал мои мысли.

— Нет. Не завтракала.

— Тогда в лабораторию на сдачу анализов в срочном порядке.

— Хорошо...

— Если возникнут вопросы — звоните, не стесняйтесь.

— Так чем ты ещё занималась, кроме того, что соблазняла большую звезду нашего шоу-бизнеса?— посмеивается Марина, расставляя на небольшом столике у окна вазочки со сладостями и печеньем.

— Жила полгода на Шри-Ланке, изучала местный быт,— достала из шкафа чашки. Сейчас ещё девчонки подойдут.— Смотрю, ты в курсе про мой личный провал...

— Таки и провал?— вскидывает вопросительно бровь.— Он у нас тут бывает время от времени. Так потребовал полную анонимность. И вдруг вот так сливает всё в интернет? Ты его чем-то зацепила.

— В жопу послала, а ему понравилось. Походу мужикам нравится, когда их туда посылают...

— Любят они дерзких,— пожала плечами Маринка.— Я со своим тоже почти так же познакомилась. Он меня во дворе с лужи окатил, ну я его и накрыла семиэтажным. Подофигел немного и свалил. А через день я его у подъезда с букетом встретила. И понеслось...

— Счастливые...

— Да, счастья полные штаны. Недавно так поскандалили — я его чуть с кастрюли кипящим борщом не окатила. Попросила полку починить. Так нет! Он на работе устал. А я тут, по его мнению, ничего не делаю?!

— А вы с ним работой на денёк поменяйтесь, пусть узнает на своей шкуре,— советую.

— Что он тут делать будет? Ни укол, ни капельницу поставить не сможет. А бумаг сколько заполнять…

В сестринскую почти бегом зашли девчонки.

— Представляете, там, в приёмку, шизика привезли, головой об стену бьётся. Говорит, голоса слышит. Башка вся разбита. Грозный орёт, чтобы его сначала в травму отвезли, а потом уже к нам,— быстро протороторила Надя, скидывая колпак и расправляя тяжелые русые волосы.

— Так это не к нам, а в психиатрию,— поправляет её Лепницкая.— К нам если и привозят, то на дорогих автомобилях.

— Да, но главный один. И я его таким злым никогда не видела,— подхватывает Варя рассказ подруги.— Прям рвёт и мечет. По отделениям бы потом не пошёл, а по Карпыч в запале всегда всем звездюлей раздавал. Кому надо и кому не надо.

— Да, бросьте вы. Он же зайка... Ручной зайка,— вспоминаю слова доктора Грозного.

Но именно в этот момент из коридора доносится громкое и гневное:

— Где все?

Похоже на то, что у грызуна бешенство.

— Зайчик говоришь?— смотрит на меня с упрёком своими огромными серыми глазами Лепницкая.— Погладить не хочешь?

— Нее, как-то нет желания.

— Почему никого нет на посту?— врывается в комнату Грозный.

— Маша должна быть,— заикаясь, пролепетала Надя.

— Должна, но её нет!— с неприкрытой злостью в голосе.

Надо спасать ситуацию, а то он тут всем люлей навешает.

— Не нервничайте так, Виталий Олегович Грозный,— постаралась проговорить медленно и успокаивающе.

Не сработало. Он зыркнул на меня так, что кровь в жилах застыла. Ему не нравится, что я так его называю. Я знаю. Ничего… Привыкнешь.

Подошла сзади и надавила на точки у основания шеи, он осел на стул, который быстро подставили девчонки.

— Успокойтесь... Не нужно кричать... Только всех перепугаете...— тихо, разминая ему плечи.

С минуту подергавшись от неловкости, он расслабился и томно прикрыл глаза.

Девчонки рты пооткрывали, наблюдая за нами.

— Чай будете?— продолжаю массаж.— Марина эклеры собственного производства принесла.

— Домашние?— приоткрывает один глаз главврач.

— Ага,— кивает Лепницкая.

— Буду,— соглашается.

— Вот и отлично,— опускаю руки.

Девчонки суетятся вокруг него с чашкой и чайником, пытаясь угодить.

— Алиска, тебе в цирке надо работать. Тигров и львов укрощать,— шепчет мне Марина.— Ты видела, как он от твоего массажа поплыл?

— Нет. Я сзади была.

— А мы видели. Он на тебя запал — руку на отсечение даю. Если бы нас не было, то уверена — стонать бы начал.

— Не преувеличивай! Мужик на взводе, я дала возможность выдохнуть.

— Угощайтесь,— достала Марина из холодильника контейнер с пирожными.— Классический рецепт с заварным кремом. А то вы, наверное, забыли, когда последний раз домашнюю еду ели. В столовке нашей кормят, честно говоря — так себе.