- Меня зовут Эрит,- протянула мне руку его бабушка.

- Очень приятно,- грустно сказала я.

Почему она так отнеслась ко мне? Я никогда не была способна на подлость! Я никогда бы не оставила его в другом мире и не послала в Ад! Никогда!

- Меня - Мария.

- Я уже знаю, - заметила она, и принялась излагать план Алана,- Я - колдунья и я сделаю так, что ты останешься в безопасности. Ты пройдешь со мной ритуал.

Я кивнула.

- Алана рядом не будет,- объясняла она,- тут должны быть лишь заклинаемый и заклинатель. Но не волнуйся - все будет хорошо,- доброжелательно успокаивала она меня.

- Я и не волнуюсь,- нагло соврала я, не сводя глаз с Алана.

Оставил меня на заклание, романтический герой!

Алан даже не взглянул на меня.

- Я пошла за снадобьями,- и с этими словами Эрит ушла на кухню.

- Ты оставляешь меня ей на растерзание,- криво улыбнулась я сквозь слезы.

- Ты подслушивала,- Алан, как всегда зрил прямо в суть происходящего.

Я печально кивнула.

- Извини.

- Да ладно,- он махнул рукой.

- Важнее другое. Не бойся, все будет хорошо... Она не тронет тебя.

- Надеюсь,- ответила я

- Мне ты можешь верить! - с невыразимой страстью просил он меня.- Верь мне, Мери,- уже гораздо тише и нежнее. Словно невесомый шлейф аромата цветов, словно блеск луны среди черных туч, словно тонкий плач лиры во мгле...

- Я верю тебе,- прошептала я,- всегда,- добавила я едва слышно.

Хоть я и знала ее отношение ко мне, но я доверяла Алану. Безоговорочно и без малейших сомнений. Все во мне доверяло ему. Все! Абсолютно! Навеки! Только ему! Только ему!

И невозможно было не доверять ему - эти зеленые, глубокие глаза в которых светилась честь и доброта. Эта искренняя робкая улыбка. Эти поступки - благородные и самоотверженные.

- Не бойся,- повторил он,- и не плачь,- стиснул мою ладонь в своих и выпустил спустя мгновенье.

Это было прощание.

Я вздохнула. Привстала на цыпочки поцеловала его в щеку нежно и не оглядываясь, бросилась прочь из комнаты. Прочь! Прочь! Прочь!

Скрывая цветущие алым щеки и влюбленный взгляд.

А колдунье сказала:

- Я готова, пойдем.

Но, уходя, не выдержала, и обернулась.

Он смотрел мне вслед. Как смотрят, умирая, как смотрят любя, так смотрят, уходя навек.

И губы его шевельнулись, но я не могла услышать, что он хотел сказать мне.

По дороге мы молчим. Лишь только один вопрос робко задаю я ведьме:

- Разве нам не нужны защитные костюмы?

И она отвечает с неодобреньем из-за того, что я решилась потревожить ее:

- Нет. Я создала защиту.- И презрительный взгляд.

И дальше мы идем в тишине, только ядовитый ветер овевает нас своим вредоносным дыханием, и голые печальные скелеты деревьев шепчутся о чем-то, неведомом нам.

Мы останавливаемся под их сенью. Серый камень меж этой маленькой рощи скелетов, словно распластался по земле. В его изгибах – земля и песок.

- Ложись,- велит мрачная ведьма.

Я ложусь и чувствую спиной все его выемки и впадины. Холод течет по позвоночнику, как вода по руслу реки. Эрит становится напротив моих ног.

- Заклинаю клятвой страшной,- начинает она медленным и монотонным голосом.

Вестью нужной, вестью важной!

Заклинаю тьму ночную,

Над костром в лесу колдую!

Заклинаю светом белым,

Заклинаю ядом жгучим,

Заклинаю я любовью!

Диким омутом дремучим!

Брызнет свет, уйдет туман

И придешь ко мне ты сам!

... голос ее растет, все выше и выше, как морской вал во время бури, нахлынувший на корабль.

Внезапно тьма падает на нас, как лезвие гильотины. Я испуганно распахиваю глаза. Деревья над нами качаются все быстрей и быстрей, творя заунывную песнь плакальщиц.

Кровавая луна, в багряных одеждах бросает дьявольский отблеск на землю. Точно прожектор. Прожектор. Прожектор…

О, боже это все не настоящее?

Но ты знаешь, что лишь это - реальность, также как и твои картины. Лишь созданное тобой – истинно…

Кто-то возникает во тьме за спиной Эрит. Она медленно оборачивается, как будто играет с ним.

Скрипучий, неживой голос:

- Что ты хочешь от меня?

- За тобой должок, милый! – улыбается Эрит и оборачивается ко мне.- Накинь на нее полог.

- А ты что ли совсем силы потеряла? – издевается над ней он (или оно?)

- Ты сделаешь это лучше,- медово льстит ему она, сладко улыбаясь. Точно конфетку скармливает заупрямившемуся ребенку.

Жуткий ребенок в итоге соглашается.

Подходит ко мне. Эрит вежливо пропускает его.

Свет играет на его острых чертах, которые, кажется, вот-вот пропорют кожу. Слишком длинный нос, слишком высокие скулы. Улыбка, как лезвие бритвы. Затаившаяся змея.

- Маленькая путешественница,- смех клокочет у него в груди. Он склоняет голову набок.

- Не тронь ее,- говорит ведьма строго,- я обещала мальчику.

- Разве ты выполняешь обещания?

- Иногда,- улыбается ведьма,- но я тебе запрещаю, слышишь?! Слышишь?!

Он безразлично кивает. Вытягивает надо мною руки с сухими, крючковатыми пальцами.

Ветер дышит мне в лицо ужасом. Я вжимаюсь в хладный камень.

Бормочет что-то себе под нос.

Такое ощущение, будто на меня рушатся гранитные плиты. Я не могу ни вскрикнуть, ни вздохнуть. Я распята на камне и не знаю, уйду ли отсюда живой.

И я начинаю молиться. Молитва прорастает во мне игольчатой звездой. Она - дыхание света.

Ведьма шипит на меня:

- Прекрати! - и я слушаюсь ее.

Во мне словно извиваются огненные змеи. Распарывают кожу на лоскутки и замещают ее новой. Открывают душу, как консервным ножом банку, и пеленают ее, пряча.

Я терплю, молча. Слезы кипят внутри, но я не даю им пролиться. Я могу быть сильнее, чем есть на самом деле, хоть однажды.

И, наконец, все кончается.

Темный силуэт колдуна истаивает в воздухе.

Мои путы лопаются.

Я встаю, шатаясь от пережитого.

Колдунья, по-прежнему ничего не говоря, и даже не взглянув на меня, уходит в лес.

Я ползу следом, медленно, как беременный мамонт.

Мы заходим в ее маленький домик.

Снаружи он выглядит полуразваленным, как все здесь. Черные от старости деревянные стены извиваются кругами бревен, выбитые окна щерятся пастями полными осколков, а прохудившаяся крыша пытается поймать свет солнца, которое никогда не воскреснет.

Но внутри он полная противоположность. Чистенькое стекло, и легкие тюлевые занавески мерцают, коврик у дверей улыбается затейливым рисунком, а выдвинутый стул, словно приглашает усесться на него.

Я сажусь на него, следуя приглашению.

Эрит уходит в комнату.

Оттуда вылетает Алан с такой скоростью, точно бомба уже заложена и у него пять секунд, чтобы спастись.

Увидев меня, он широко улыбается. Подходит ко мне и дружелюбно хлопает рукой по плечу.

- Все хорошо, да?

Я качаю головой:

- Если не считать того, что меня чуть не убили и твоя бабушка вызвала дьявола во плоти, то все просто прекрасно!

Алан темнеет лицом идет в комнату к Эрит.

Я приникаю к ее деревянной поверхности, словно к живительному роднику.

- Зачем ты ее мучила?! – Алан почти кричит на нее.

- Тебе надо было, чтоб я ее закрыла? Я ее закрыла. Другого способа нет,- ледяным голосом отвечает Эрит.

- Извини,- бросает Алан.

- Да ты по ней с ума сходишь! - с каким-то ехидством и садистским удовольствием говорит Эрит.

По мне? Я же – мечта мазохиста! Хотя я и его доведу до того, что он полицию вызовет, и будет молить о спасении. Своим занудством, нытьем, перепадами настроения…

Подслушивайте, друзья! Хоть это и грешно, вы узнаете много интересного! И поучительного.

Алан не отвечает ей.

«Все-таки не сходит» - разочаровываюсь я. И сразу же день становится паршивым, самым паршивым днем в моей жизни.