Пролог

(9 лет назад)

Каждый день она рассказывает себе сказку.

Каждый…

Когда идет по тропинке между деревьями с мусорным ведром и солнце пляшет у нее в волосах и клубится вокруг.

Когда сидит в школе на нудных уроках и рисует картинки в учебнике рядом с иллюстрациями великих художников.

Когда ложиться спать и тушит ночник у изголовья и темнота обволакивает ее, словно мягкая мыльная пена.

Завтра. Я. Буду. Там.

В мире, который я создала.

Но ничего не меняется.

Дни проходят за днями сплошной серой стеной с яркими проблесками выдумок-видений.

Но ничего не меняется. Пока.

Услышь небо.

(Сейчас)

Я сидела на кровати, сжав руки и обхватив ими колени. Смутная тоска поселилась в моей груди, застряв комом в горле, подкатившись слезами к глазам.

-Я жду тебя,- прошептала я в тишину ночи.

Но не было ответа...

Я знала, что он все равно не слышит меня, но мне вдруг все-таки ветер донесет до него мой голос.

- Где ты?!!! – спросила я у ветра, бьющегося о стекло,- где ты? - спросила я у неба, молчавшего в глубине моих глаз,- где ты? - спросила я у тишины, обнимающей меня отчаянием.

Я знала, что никто не ответит мне.

Но в то же время я не могла не верить в то, что он придет.

Пусть я тысячу раз ошибалась, пусть я временами сомневалась в его существовании, пусть я часто проклинала эту жизнь за то, что в ней нет его…

Но я всегда верила в то, что он придет…

Утром я решила запечатлеть увиденное во сне в виде рисунка: медленно появлялись маленькая деревянная избушка, все ее внутреннее убранство. Это были две совершенно разных картины. Затем я принялась за лицо увиденного мной во сне незнакомца. Я подсознательно чувствовала, что он тот, кто мне нужен... больше жизни, больше воздуха, которым я дышу.

И вот он словно живой стоял передо мной - сурово сжатые розовые губы, высокий лоб, короткие русые прямые волосы, нос с горбинкой, тщательно прорисованные черты лица, и одежда - синие брюки из блестящей ткани и белая рубашка.

Но глаза никак не получались. Мне не удавалось вспомнить их цвет и воссоздать выражение.

Портрет был почти закончен.

Я смежила веки, и все исчезло для меня.

Я вспоминала. Я чувствовала. Я жила.

Я шла в сером мареве. Темное небо давило на меня. Страх окутывал меня, но я гасила его, внутри себя, боролась с ним, сжав зубы до дрожи.

Я должна была найти путь.

Но пути не было.

Я шла по серому асфальту и, наконец, заорав, рванула вперед…

Марево не кончалось, плавясь и перетекая.

И вдруг черное-черное, ослепительное солнце с белоснежной каймой по края выплыло из-за темной мглы.

Нежный свет трепетал вокруг него, как крылья, невесомые лоскутки.

Я остановилась и взглянула на него.

Оно слепило.

Передо мной стоял странный дом, без окон, с одной дверью.

Я толкнула дверь и вошла.

Я знала номер двери. Тринадцать.

Дверь открылась.

Он стоял посередине комнаты, и, вскинув на меня, знакомые до боли глаза, виденные мною миллионы раз во снах, сказал:

- Я ждал ... тебя.

- Я тоже, - с этими словами я подошла к нему вплотную, протянула к нему руки, обняла.

А он отвел дрогнувшими пальцами с моего лба непослушные, золотистые пряди, наклонился ко мне и ...

... Я проснулась

Следующей ночью я встала - захотелось выпить воды. Вставая погладила своего любимого котика по кличке Ангел. Ангел был весь беленький, и лишь кончик хвоста чернел, сливаясь с мглой.

Я опять увидела Его.

Было темно, лишь тонкие, лунные лучи чертили золотистые узоры на старом, потертом паркете и скользили по моим золотым волосам. Вдалеке прогрохотал трамвай, залаяли во тьме собаки, раздался визг убегающей от них кошки.

Ночь была полна жизни, бьющей через край, словно лесной, журчащий родник.

Я шагнула к окну и выглянула во двор. Тускло светили фонари. Сквозь ветки дерева, покрытые розовато-белыми цветами, был виден желто-алый, дьявольский глаз луны и он нестерпимо ярко выделялся на иссиня-черном небосклоне.

Я рывком задернула штору и, подойдя к серовато-темной поверхности зеркала, увидела в нем себя.

Высокую девушку в белой, длинной, ночной рубашке с бледным, бескровным лицом, с глубокими тенями под глазами, но пылающую какой-то странной, непонятной и оглушающей, рвущейся из нее и томящей СИЛОЙ и черные, жгучие, затягивающие в таинственную глубину очи.

Зеркало было двугранным. Я коснулась его и две половинки сошлись под невиданным углом. Мое отражение расстроилось и стало еще серее.

Мне стало жутко, и я поправила зеркало.

Черное солнце воссияло передо мной.

" Ведь если это сон, то ничего страшного не может произойти ", - думала я.

Я должна была найти Его.

Я вздохнула и зажмурилась, мысленно убеждая себя, что я полна решимости. Коснулась пальцами холодного стекла, и, не утерпев, открыв глаза, увидела, что по нему прошла легкая дрожь, но все-таки не испугалась, не отдернула руки.

И мне почему-то совсем не было страшно.

Я шагнула вперед, зажмурившись, на серый шелк тротуара.

И Ангел скользнул за мной.

- Куда ты? Ну-ка назад,- но кот поднырнул под мои руки и предусмотрительно отбежал на безопасное расстояние.

По картине моего мира пробежала рябь, словно волны прошли сквозь него.

Я пошевелила дрожащими ногами, заставляя их идти. Вперед! Назад пути нет!

И тут раздался звук открывающейся двери и голос брата:

- Маша, ты, что не спишь? - спросил он шепотом.

И я увидела его лицо, искаженное судорогой непонимания и удивления.

Его рот открылся в немом крике и, пока мой мир исчезал, таял, я слышала, как он зовет: