Есть ли этот вечер и сноп лунных лучей?

Или то, что ушло в прошлое исчезло навеки?

Воспоминанья…

Я не могу соврать ему.

- Я попала в другое место.

- Что за место? - подозрительно спросил Леша таким голосом словно вопрошал не привиделось ли ему все это.

Я мечтательно улыбнулась:

- Такой интересный мир... Он приснился мне, и я захотела попасть туда и вот - я там,- на лице моем был написан чистый экстаз.

Леша покачал головой:

- Если б сам не видел, то ни за что бы не поверил! И что тебе там нравится?

Перед моими глазами всплыло лицо Алана - зеленые глаза, растрепанные короткие русые волосы, счастливая улыбка и безумно влюбленный, светящийся взгляд, который я добавила уже от себя.

Я развеяла это видение и сообщила брату, откидываясь назад и любуясь потолком, по которому плясали серые тени.

- Надежда, что я смогу все изменить…

Изменить умирающий мир...

Возможно ли это?

Когда я закончила, брат попросил:

- Маша, не шастала бы ты туда...

Я махнула рукой:

- Да ничего со мной не случится! Надо развивать способности,- а сама ухмыльнулась в кулак.

Леша покачал головой и, выходя из комнаты, тихо сказал:

- Подумай, Маша.

Кот запрыгнул на кровать и верным стражем улегся на подушку.

- Все равно он ничего не сделает,- заявила я коту, прижимаясь лицом к мягкой, пушистой шерстке.

- А то запрут в комнате с мягкими стенами, если проболтается...- закончила я свою мысль, - и мы никому говорить не будем - правда, красавчик?

" Красавчик" согласно мяукнул.

Так хорошо говорить с котом! Никогда не возразит, не предаст и не покинет в беде. И не обидится, потому что не поймет...

Но его прошлое…

Именно поэтому я бросилась на Лэда. Это было одним из факторов, если не считать моей любви к животным.

Ведь именно из-за подобных Лэду, Ангел не всегда имел дом. Сейчас малыш спал на моей смятом одеяле.

Дрожащий маленький клубочек. Судорожные полувсхлипы-полумяуканье. Доверчивые, блестящие глазенки. Зараженный конъюнктивитом. Из глаз текло. Несчастный. Крошечка плакал, бегая за входящими и выходящими из подъезда людьми. А те лишь отворачивались.

Я не смогла отвернуться.

Я точно знала, что его выкинули жестокие хозяева, потому что, если я хотела его погладить, он прижимал шелковистые ушки и весь распластывался по полу.

Его били.

Если бы каждый любил животных, если бы каждый что-то для них делал…

Все было бы иначе.

Если б каждый примеривал чужую шкуру на себя.

Наш мир был бы раем, а не адом, но… это утопия…

Утром я едва вскочила, в памяти всплыло

Дождь, Алан, побег кота...

Разговоры с ним и с братом.

И это правда?

Мне не приснилось все это?

Тут я взглянула на свои парадные джинсы и куртку. И скривилась.

Все было в коричневой мерзкой грязи.

Да.

15 февраля.

Вчера.

Мне не приснилось все это.

Шла первая пара потокового дня.

В общем, тягомотина страшная.

Я сидела на своем обычном месте у окошка и грустила, переживая все заново.

Одногруппники вели себя по-разному - кто слушал, кто беседовал, кто рисовал в тетрадках цветочки и звездочки.

Катя, сидящая слева от меня, активно изучала классику американской литературы в лице Хемингуэя. Испанские войны, речь о которых шла в произведении, чрезвычайно увлекали ее, как историка. А я к своему стыду, как художница, не имела о них даже смутного представления.

Читать на паре я себе не позволяла.

Вместо этого я начала набрасывать будущую картину прямо на записях.

Вдохновение текло по венам и пылало в груди, словно жгучая нестерпимая жажда. Будто любовь... Когда ты задыхаешься каждую несчастную секунду без того, кого обожаешь безмерно. Словно острое лезвие ножа взрезало он мою душу, и моя рука рисовала черные долины мира Алана.

- Как-то слишком мрачно,- заметила Катя, склоняясь к рисунку. Ее длинные светлые волосы скользнули по парте.

- Ну, знаешь ли,- сказала я недовольно,- в мире должно быть все.

И ликующий глаз солнца, и мрак нежнейшей тьмы.

Я наметила угол дома Алана робкими линиями, заштриховала серое небо, проложила серебряную в блеске прожектора дорогу и воздвигла над всем этим царский лик мрака.

Маленький испуганный котик присел, прядя ушами прямо под пугающим снопом искристого света.

Игривые звездочки угнездились в тумане небес, поблескивая фтанитовыми слезинками.

Должно быть еще что-то?

Только что?

Не так, как все было...

Я вырвала лист и спрятала рисунок в конспектах.

Я напишу все это.

Я вышла во двор, перебежала через него и направилась в столовую своего корпуса. Это длинная комната с маленькими столиками и стульями. Свет рассеяно ложится на вытертый поколеньями студентов пол, падая через современные окна. Столовая постепенно заполняется ребятами. Они шумят: беседуют и смеются. Обсуждают университетские новости.

Заказала суп и сок, и стала ждать свою подружку Линку.

С Линкой я познакомилась в начале курса, даже раньше когда мы подавали заявления. Личико у нее несимпатичное, несимметричное с неправильными чертами. Губы тонкие, нос слишком вздернутый горделиво, веснушки осыпали ее щеки, зато глаза были серые, глубокие и волосы пышные - коса до середины спины. Роста она была среднего, значительно ниже меня. Косметикой никогда не пользовалась.

Мы сразу же с ней разговорились, хотя я вначале дичилась ее. Позже выяснилось, что она из богатой семьи, но мать хотела, чтоб Линка сама искала свою дорогу, и поэтому Линка и поступила сюда, на бюджет. А может, матери денег было жалко.

Вскоре появилась Линка. Она шла меж столиков уверенной походкой, гордо вскинув голову и выпрямив спину. Шла так точно весь мир - всего лишь раб ее.

Я помахала ей, и Линка степенно села рядом со мной.

- Привет,- кивнула она мне,- что-то случилось?

Я попыталась отпираться, но Лина всерьез насела на меня.

- Ну, выкладывай все! - Лина улыбнулась, склоняясь над тетрадкой с конспектами и, пытаясь, погрузится в "чарующий мир" науки.

- Да ничего вроде...

Лина отбросила тетрадку и зевнула:

- Что за ерунда эта философия!

- Не смей так говорить о моем любимом предмете! - возмутилась я.

- Ладно, ладно. Так что произошло, от меня все равно ничего не скроешь. Недаром я мечтала стать журналистом, хотя художницей тоже неплохо - И она уставилась на меня так точно собиралась свирепым взглядом выпытать признание

- Я... - вдруг она сочтет меня сумасшедшей,- влюбилась. - Опять,- Лина скривилась. Она не признавала любви,- сколько можно? А я уж думала, случилось, что поинтересней.

- Да, случилось, - неосознанно пробормотала я и уставилась на нее в испуге: услышала ли? Лина довольно усмехалась. Вечно я сначала выбалтываю секреты, а лишь потом думаю! Причем получаю огромное удовольствие, их выбалтывая! Но Линке можно довериться, она никому не проговорится. Но я не хочу прослыть сумасшедшей.

- И что? - она наклонилась ко мне.

Да, правильно говорят: " Язык мой - враг мой!"

- Я видела сон,- я опираюсь на стол и наклоняюсь вперед.

Лина ждет ответа, заинтересованно уставившись на меня.

Мне жутко не хочется рассказывать ей. Это мой сон, мое сокровище, моя прекрасная неисполнимая греза... Другое, быть может, я бы рассказала.

- Его,- шепчу я.

- Которого из всех? - спросила Лина.

Нет, я когда-нибудь ее прибью!

- Настоящего! - выпалила я, выпила сок и поставила кружку на место с грохотом.- Как будто ты никогда не ошибалась!