- Добрый вечер, Артур Вазгенович, - мягким голосом произнесла Евгения. Ее тонкие, паучьи пальцы ласково погладили плеть. - Как поживаете?

- Евгения? Что за шутки? Вы в порядке? Что на вас надето? Это какой-то порнографический клуб для извращенцев?

- Ну… почти, - дрогнули в ласковой улыбке тонкие губы молодой женщины. - Знаете, что я любила делать в детстве, Артур Вазгенович?

- Нет! Не имею понятия!

- В детстве у меня не было кукол. Их дарили девочкам из богатых семей. А у меня не было семьи. Я росла в приюте и жутко завидовала обласканным и залюбленным эгоисткам из полных семей. И знаете, что я делала?

- Говорю же, не имею понятия!

- Ооо, - заулыбавшись, Евгения с нежностью погладила плеть. - Я вам расскажу. Я воровала кукол у хороших девочек. А потом, когда никто не видел, я с наслаждением наказывала ворованных кукол плетью. Я представляла, что наказываю хорошеньких девочек из богатых семей за то, что у них есть любовь семьи, а у меня нет.

- Зачем вы рассказываете мне все это посреди ночи?! Мне не интересно, чем вы занимались в детстве!

- Не интересно? А жаль, Артур Вазгенович. Потому что сегодня у меня появилась живая кукла, на которой я могу воплотить все свои детские фантазии.

Жалко сглотнув, мэр перестал дышать. Он понял, куда клонит проклятая уродина из приюта. По спине крупными каплями скатывался холодный пот.

- Моя живая кукла отняла у меня жалкое подобие семьи. Ее эгоизм и вседозволенность не знали границ. Она решила, что может отнять у меня единственного близкого человека - моего двоюродного брата. Кажется, ей это даже удалось. Ведь на днях аппеляционный суд отклонит жалобу обвиняемого, так ведь?

Камеру повернули вправо, и Артур Вазгенович увидел свою любимую дочь. Пристегнутая кожаными наручниками к шесту для танцев на подиуме, его девочка была в одном белье, но каком! Черный кожаный комбинезон едва прикрывал ее объемные бедра и пышную грудь. На глазах у Нонны была маска из черного шелка.

Евгения медленно подошла к привязанной девушке и с вожделением провела по ягодицам рукояткой плети.

- Я хочу возмездия, Артур Вазгенович. Я буду хлестать свою куклу до тех пор, пока она не потеряет сознание. Я буду делать это каждый вечер.

- Папочка! - хрипло взвизгнула Нонна. - Пожалуйста, сделай что-нибудь! Пожалуйста! Я боюсь боли, папочкааа!

- Тебе слова не давали! - зло рыкнула Евгения и хлестнула девушку плетью по спине.

- Папааа! Пожалуйстаааа! - выгнувшись, зарыдала та.

- Что вы хотите в обмен на ее освобождение? - прохрипел мэр.

- Вы знаете, что я хочу. Мне нужна семья.

Ласково улыбнувшись на камеру, похитительница с силой хлестнула заложницу по мощному бедру. Визг Нонны прокатился по подиуму и пустому помещению.

- Я подержу вашу дочь у себя пару дней, Артур Вазгенович. Пожалуй, обучу ее хорошим манерам и некоторым премудростям любви.

- Нет, пожалуйста… не касайтесь моей дочери… умоляю…

- Не волнуйтесь, ее невинность в полном порядке. Пока. Но мои жеребцы жаждут развлечений.

У камеры появились двое мужчин в черных масках и кожаных штанах, с обнаженными торсами.

- Я смогу уговорить мальчиков не касаться вашей дочери сегодня и завтра. А послезавтра будет поздно.

- Ваши условия? Какие они? Что вам нужно?! - хрипел трясущийся мэр.

- Мой брат. Полностью оправданный и свободный.

- Его выпустят завтра! Это все?!

- А еще… я хочу, чтобы вы подали в отставку. Поехали к родственникам в Армению, погостили у них. И желательно, остались там навсегда. В Армении много чудесных мест. А какая там природа! Понимаете, к чему я клоню?

- Я… постараюсь…

- Постарайтесь, потому что сегодня я буду развлекаться с вашей дочерью и запишу все на видео. Если рыпнитесь, видео выложат в сеть. И тогда ваша дочь не выйдет замуж. Никогда. На ней осядет клеймо постыдной шлюхи.

- Не троньте мою девочку! Она должна выйти замуж невинной! - кусая кулаки, взвыл мэр.

- До послезавтра ее невинность, которая так ценится мужьями в вашей Армении, будет в порядке. Пока я буду обучать ее хорошим манерам. Поверьте, моя плеть очень хорошо воспитывает.

- Пожалуйста, дайте мне сутки! Я уже пожилой, мне нельзя волноваться…

- Вот и поезжайте на родину. Там вам не придется волноваться за невинность дочери. Отдадите ее замуж и забудете меня, как страшный сон. До связи, Артур Вазгенович.

Камера погасла, оставив потного и трясущегося мэра наедине со своим ужасом.

Он схватил телефон и вызвал начальника охраны.

- Найти ее! Обыщите все ночные клубы города! Мою дочь держат в каком-то ночном клубе! - орал в панике Артур Вазгенович. В его седой голове не укладывалось, что любимая дочка осталась там, по другую сторону экрана, в руках извращенцев, которые собираются ее пытать.

Охрана металась по городу, но ни в одном ночном клубе не обнаружили Нонну.

На рассвете в роскошный особняк подбросили посылку. На дне маленькой коробки лежала черная шелковая маска. Она была влажная. Записка, набранная на компьютере, гласила следующее: «Эта повязка вашей дочери. Она пропитана слезами боли и безысходности. Сегодня вечером я накажу ее снова».

Мэр схватился за сердце.

- Расстрелять! После того, как получим мою малышку, расстрелять на месте Виктора и его сестру! Это приказ! - сжимая во влажных от напряжения руках сотовый телефон, заорал в трубку он. - А Черную Башню подорвать к чертовой матери!

- Встать лицом к стене! Руки за спину!

Снова проклятые серые стены перед глазами. Прикрыв глаза, Виктор втянул грудью воздух, чтобы унять глухую ярость, пылающую в груди.

Знакомый лязг решеток, открывающаяся дверь.

Начальник тюрьмы заполняет документы и снисходительно посматривает на подследственного.

- К сожалению, Виктор Анатольевич, в ваше дело закралась ошибка.

- Ошибка? Что это значит?

- Все это время вас держали в тюрьме незаконно. Можете забрать свои вещи и документы. Вы свободны.

- Как, свободен? Где мой адвокат?

- Не знаю, Виктор Анатольевич. Мне нет дела до ваших напыщенных адвокатов.

Сначала он не поверил. Как, свободен? Вот так, просто? его отпускают, потому что в следствие закралась ошибка? И его адвокаты не в курсе? Что-то определенно пошло не так.

Начальник тюрьмы надменно улыбнулся.

В какой-то миг Виктору захотелось ударить по лоснящемуся самодовольному лицу, но он лишь сжал кулаки. Здесь все повязаны. Понятно, что этот ухмыляющийся человек, возомнивший себя чуть ли не Богом, не причем.

Через тридцать минут Виктор стоял на улице. Ноябрьский ветер бил порывами в широкую спину. У него не было с собой верхней одежды, но он не чувствовал холод. Горечь предательства поднималась изнутри, грозя вылиться в адскую смесь отмщения. Ему не верилось, что надо просто отойти подальше от городской тюрьмы и остановить такси. Где-то закрался подвох. Знать бы еще, где именно.

Из-за поворота вывернула синяя «Киа Рио».

- Витя! - высунулась из машины сестра. - Садись, скорее!

Он узнал Евгению, и сердце сжалось в тягостном предчувствии.

- Прости, они сказали, что тебя отпустят в полдень. Сейчас только половина двенадцатого, - извинялась Евгения. - Я взяла с собой твои вещи и документы. Деньги, которые накопились за полгода аренды бизнес-центра, я честно поделила пополам и твою часть отправила на счет.

- Разве мы не поедем в «Черную Башню»? - насторожился он.

- Нет, не поедем. Я заключила контракт с одним из агентств недвижимости. Они будут сдавать наши офисы за определенный процент от прибыли.

- Они… что будут делать? - опешил он.

- Будут сдавать офисы… Слушай, сейчас нам с тобой лучше всего уезжать из города как можно скорее.

Виктор на миг замер. Потом взял с заднего сидения свое черное кашемировое пальто и накинул на плечи - первый шок прошел, и ноябрьский холод начал давать о себе знать.