- И ты, твой отец, и брат, горите синим пламенем!

- Танюша, идееем, - оттаскивая за куртку подругу, выла блондинка. - Костей не соберешь потооом…

- А ребенок, как родится, его в приют отдадут! Я оставить его не позволю! - захлебывалась яростью и слюной брюнетка.

Дашуля с силой тащила пьяную подругу в подземный переход. Та что-то визжала, плевалась, а Евгения с сожалением смотрела на разбросанные по тротуару любимые пирожные. Мгновение размышляла - возвращаться в кондитерскую за новыми, или нет, но загорелся зеленый, и она застучала каблучками по пешеходному переходу на другую сторону.

Мозг лихорадочно работал. Ребенок. Опальная невеста Виктора залетела. Судя по всему, аборт не сделала, если пьяная истеричка грозится сдать в приют после рождения.

Уже в лифте начала загибать пальцы, считая месяцы.

По всей видимости, где-то пять-шесть месяцев срок у девчонки. В сердце вспыхнула надежда. Виктор не сможет отказаться. Она заставит его выдать место, где прячут Алису в обмен на свою услугу. А ее услуга ему, ой, как понадобится. Он не позволит, чтобы его ребенок появился на свет незаконнорожденным. Слишком много он сам хлебнул в этой ипостаси.

- Лицом к стене! Руки за спину!

Лязг решеток и замков. Охранник внимательно осматривает, нет ли у подследственного чего запрещенного.

Снова лязг решеток...

- Лицом к стене!

Еще один охранник проводит досмотр. Главное, спокойно и ровно дышать. За пять месяцев Виктор уже привык к правилам в тюрьме и к тюремной одежде с номером заключенного. Научился сдерживать свой буйный нрав. После предательства проклятого родственника в его душе все окончательно померкло и обратилось в пепел. Раньше он думал, что стоит случиться неприятностям, и можно рассчитывать на поддержку семьи. Ведь он сам всегда хранил верность дядиным интересам, даже если это шло в разрез с его собственными. А получилось, его преданность сыграла против него. Он стал неугоден.

- Выходи!

Охранник выпустил Виктора в небольшое помещение, где через стекло можно было говорить по допотопному телефону с родственниками или адвокатом. Он увидел Евгению и покачал головой.

- Зачем пришла? - сняв трубку, задал вопрос.

- Ты никогда не изменишься? - нахохлилась сестра. - Между прочим, я - единственная, кто о тебе беспокоится.

- Женя, я же сказал - не приходи. Нечего тебе здесь делать. Всем занимаются адвокаты.

- Как много они сделали! Несколько месяцев - и даже залог не разрешили внести!

- Так надо! На днях отклонят нашу жалобу на местном уровне, и мы сможем обратиться в вышестоящую инстанцию. Там все будет по-другому.

- Скорее рак на горе свистнет! Ты что, не понимаешь, что клин клином вышибают?!

- Твой клин развяжет кровавую бойню! Мы потеряем больше, чем приобретем!

- У меня есть для тебя другой клин.

Он подкатил глаза. Евгения скользнула по нему цепким взглядом. Похудел, осунулся. Под глазами серые круги. На лбу проступила некрасивая складка. Как будто на десять лет старше стал. Как долго он будет упираться?

- Слушай, девчонка твоя, Таша, забеременела, оказывается. И аборт не сделала почему-то. Уже пять месяцев срок. Если будешь здесь сидеть, ребенок появится на свет, как и мы с тобой. Незаконнорожденным. А мать ее ядом плевалась, орала, что не позволит дочери его оставить. Как только родится, без разговоров в приют сдадут.

Виктор побледнел. Сжал трубку так, что побелели костяшки пальцев. Евгения про себя удовлетворенно хмыкнула. Знала, на что давить, и похоже, попала в цель.

- Как, беременна? - хрипло переспросил он.

- Откуда я знаю? Тебе виднее, как она оказалась беременной.

- Черт…

Напускное равнодушие сошло. В голубых глазах мелькнуло дикое отчаяние.

- Слушай, я помогу тебе отсюда выйти. У меня есть шикарный план. Но мне нужна оплата за услугу.

- Не вздумай ничего предпринимать, - напряженно выдавил из себя Виктор.

- Все получится. Но за помощь ты скажешь, где Алиса.

- Она тебя убьет!

- Убьет, значит, убьет. Это мой крест, мне его нести. Я вытягиваю тебя, а ты отдаешь мне Алису.

Виктор шумно втянул грудью воздух.

- Будет тебе Алиса. Но после того, как меня оправдают. А раньше не вздумай карты мне путать. Не для того я здесь сижу уже несколько месяцев.

Она улыбнулась. В бесцветных глазах вспыхнула надежда.

- Хорошо.

Виктор шумно выдохнул и положил трубку на место.

Скоро его широкую спину в тюремной одежде поглотили решетки.

Евгения посидела несколько мгновений на затертом стуле.

- Девушка, вы долго место занимать будете? - беспардонно рыкнула у нее за спиной особа неопределенного возраста.

- Да, да, извините, - стушевавшись, закивала та.

Поднялась и зашагала к выходу.

Уже в своей машине достала из бардачка антибактериальные салфетки и с силой терла руки. Ей казалось, она никогда не ототрется от тюремной атмосферы. Не удивительно, что Виктор так плохо выглядит.

«Надо с этим покончить», - брезгливо выбросив салфетки за окно, передернула плечами Евгения.

… На следующий день, вернувшись домой поздним вечером, мэр города Артур Вазгенович обнаружил в столовой горько плачущую жену. Его единственная и обожаемая дочь Нонна пропала. Она вышла из модного ночного клуба и не села в свой обожаемый спортивный автомобиль, подаренный отцом на день рождения.

Охрана сбилась с ног, но девушки и след простыл.

За одну ночь предприимчивый мэр превратился в жалкого, трясущегося старика. У него в жизни была одна отрада - дочь Нонна. Она имела неосторожность влюбиться в Виктора Янковского, и тот разбил ей сердце, грубо отказавшись жениться на драгоценном бриллианте, который Артур Вазгенович оттачивал годами. Сейчас, пять месяцев спустя, Нонна снова начала улыбаться и ходить по клубам. Отец не мог нарадоваться на любимую малышку. Еще немного - и он познакомит ее с новым кандидатом в мужья, процветающим бизнесменом Каримом Бартамяном. Вот кто будет сдувать пылинки и носить на руках его сокровище! А гордый Янковский пусть сидит в тюрьме. Не захотел родства, пусть хлебает баланду и сходит с ума! То, что Янковского попросту подставили, подменив документы и подделав его подпись, мэра нисколько не трогало. Времена Янковских в городе прошли. Анатолий позорно бежал с женой заграницу, Виктор в тюрьме. Оттуда он не выйдет. Артур Вазгенович позаботится об этом. Додавят, доломают. Подпишет, что подсунут, как миленький. Через три дня отклонят очередную аппеляционную жалобу от хваленых адвокатов Виктора, и тогда Артур Вазгенович возьмется за непокорного Янковского всерьез.

Но исчезновение Нонны за одну ночь спутало все карты. Теперь Артур Вазгенович ни в чем не был уверен. Он вздрагивал от каждого шороха и медленно сходил с ума. Мысль о том, что его дочь, возможно, уже мертва, мгновенно выбила почву у него из-под ног. Можно быть хоть американским президентом, но перед смертью все равны. Он надеялся только на то, что Нонну похитили, и похитители скоро назовут свою цену. Поэтому тянул с заявлением в полицию...

Но прошел день, наступил вечер, а похитители так и не появились. У Артура Вазгеновича начался приступ настоящей паники. Что, если он просчитался, не поставив на ноги полицию? Его личная служба охраны работала ничуть не хуже, но пока все попытки обнаружить Нонну были тщетны. Вышла из клуба одна, свернула за угол к автомобилю, и растворилась.

В полночь, когда Артур Вазгенович от бессилия задремал прямо за рабочим столом в своем рабочем кабинете на втором этаже роскошного особняка, раздался звонок по скайпу.

Кое-как разлепив глаза, он запахнул халат и уставился на экран планшета.

Брови поползли вверх - он узнал незаконнорожденную дочь Анатолия Янковского. Евгения была очень странно одета - длинные сапоги из черной кожи со шнуровкой спереди, коротенькое кожаное платье и кружевная черная маска на глазах. Руки в черных бархатных перчатках сжимали рукоятку плети.