- Я не могу… не могууу… без него мне не нужно ничегооо…Если бы изменил мне, бросил меня, проще было бы…

- Так, соберись. Слышишь? Возьми себя в руки. Ты сильная, справишься.

- Не справлюсь…

- Я справилась, мать справилась, и ты справишься. Иди, прими душ и ложись спать. Утро вечера мудренее.

Я посмотрела на нее опухшими глазами и поднялась. Мне ничего другого не оставалось. Только принять душ, наглотаться сердечных капель и лечь в постель.

…На следующее утро я проснулась от аромата сырников. Он разливался в воздухе и не давал досмотреть тревожный сон. Взглянула в телефон и удивленно икнула. Я проспала почти до обеда.

Завернувшись в домашний халат, выбралась на кухню.

- Проснулась? - жизнерадостно обернулась бабушка. - А я уже на рынок сходила, творог и сметану купила. Сырники будем есть.

Я согласно кивнула и закрылась в ванной. Медленно приходила в себя под горячими струями. Ощущение было такое, будто меня переехали катком и бросили умирать на дороге. Мысли, рваные, беспокойные, горькие, роились безжалостным осиным роем и никак не хотели отпускать. Умом я понимала, что Евгения права - все могло бы закончиться намного хуже, успей Виктор поделиться с кем-то своим намерением сделать меня своей женой. Надо взять себя в руки и начать сначала. Бабушка сказала, что я сильная. Может, она права.

Я постараюсь загнать боль поглубже. Найду работу, буду пахать с утра до ночи, лишь бы не думать о кошмаре, в котором остался Виктор.

Когда я выбралась из ванной, на столе уже дымился горячий шоколад и головокружительно пахли ароматные домашние сырники со сметаной.

- Ты Ульяну помнишь? - выставляя передо мной сгущенку и варенье из клубники, деловито поинтересовалась бабушка.

- Помню, - усмехнулась я.

Каждый год мама сдавала меня бабушке с конца мая по август. Я прозябала в Волгограде, а она работала архитектором. Ульяна жила в соседнем доме, и мы с ней дружили. Бегали в гости, играли в кукол. Потом я выросла и стала приезжать все реже. Как и все подруги детства, мы с Ульяной разошлись в разные стороны.

Сырники оказались на удивление вкусными, как и тогда, когда я оставалась у бабушки на все лето без права выбора.

- Я ее со свекровью на рынке встретила. У нее магазин свой в торговом центре. Детские вещи продает. Ищет помощницу, в декрет ей скоро, не справляется с покупателями. Я про тебя рассказала, что ты вчера ко мне переехала. Она обрадовалась, телефон свой дала. Сказала, будет очень рада повидаться. А если ты работу вдруг ищешь, она будет просто счастлива тебя к себе взять.

Бабушка аккуратно положила передо мной обрывок листика с номером телефона.

Некоторое время я рассматривала цифры. Потом подумала, а почему бы и нет? Заниматься дизайном после всего случившегося мне до тошноты не хотелось. Пойду в магазин. Что может быть лучше, чем работа со старой подругой? В моем потерянном состоянии вряд ли придумаешь решение удачнее. А там будет видно.

Ульяна моему звонку обрадовалась. Ближе к вечеру я уже сидела в ее небольшом магазинчике и с растерянным интересом осматривала нехитрые товары.

Впрочем, про декрет бабушка заявила слишком громко, Ульяна была всего лишь на третьем месяце беременности.

- Бабушка сказала, ты вот-вот в декрет уйдешь, - озадаченно посматривала на живот подруги я.

- Нет, до декрета еще далеко, - добродушно улыбнулась она. - Но если останешься у меня, я буду тебе благодарна. Не хочу никого чужого брать. Оплата сдельная, сколько продадим, столько и заработаем. Покупателей много только на выходных. В будни обычно меньше.

И я осталась работать у Ульяны. В конце концов, в Волгограде я никого не знала, а ходить по собеседованиям мне не хотелось. Мне вообще хотелось спрятаться от всего мира и не высовываться. Особенно не хотелось видеть маму. В глубине души поселилась горькая обида за ее неприятие. Да, влюбилась. Обожглась. Можно было хоть капельку мягче со мной обойтись. Посочувствовать. А она только и знала, что упрекать и пинать.

Мама позвонила через десять дней по скайпу.

- Я передумала уезжать. Дашуля уговорила меня остаться, - приподняв бокал шампанского, сообщила нам с бабушкой она. - Квартиру я продала, купила двушку в доме рядом с магазином. Разницу пустила на оплату долга, и даже еще немного осталось на жизнь. В общем, мы с Котофеем начинаем все с чистого листа и без долгов.

Я пожала плечами.

- Таша, ты уж постарайся как-нибудь устроиться у бабушки. У нас в городе тебе точно нечего делать. Кстати, тут твой бывший воздыхатель заходил.

Что-то оборвалось внутри.

- Кто?

- Стас Прохоров, собственной персоной. Очень милый молодой человек, между прочим. Без всяких корон на голове и раздутого самомнения.

- Что ему было нужно? - глухо поинтересовалась я.

- Тебя искал. Сказал, что сделал, все, что мог, для того, чтобы уничтожить на корню проклятых Янковских. Надеется, что теперь ты сможешь спать спокойно. Оставил свой номер телефона. Просил тебя позвонить ему, как устроишься на новом месте. Он, видите ли, не может забыть твои глаза. Телефон сбросить?

- Нет, спасибо.

Меня оттеснила от ноутбука бабушка, и я тихо вышла из комнаты.

Легла на кровать в своей комнате и накрылась одеялом с головой. Грудь жгло болью. Если бы Виктор не ворвался в мою жизнь, я бы сейчас бежала на свидание со Стасом. Как знать, может, у нас все могло сложиться! Он повзрослел, изменил свое мнение обо мне и до сих пор не может забыть мои глаза… Он бы стал моим первым мужчиной, пусть и спустя четыре года, а потом я бы уехала к нему в Москву. Мы бы чудесно смотрелись вместе.

Только Виктор спутал все карты. Он ворвался в мою жизнь и переломал все у меня внутри. Стас и не догадывается, что своим благородным отмщением всего лишь доломал меня окончательно, отняв того человека, который вопреки сложившимся обстоятельствам стал самым дорогим.

Осень ворвалась в Волгоград внезапно и беспощадно. С самого первого сентября поливала ледяным дождем проспекты, ломала ветви на деревьях порывами сильного ветра, и ведущие прогноза погоды разводили руками.

Странно, но с приходом осени мне стало немного легче. Как будто свежесть и прохлада смогли остудить горящую рану в груди.

Ульяна округлилась, прибавила в весе, и в нашем магазинчике не заканчивались разные вкусности.

С начала августа мы приняли решение расширить магазин. Я вложила в него часть денег, доставшихся от сестры Виктора, успешно настроила интернет-рекламу, и от посетителей не было отбоя. Мы работали, не покладая рук. Наняли третью помощницу, переехали в новое помещение и дела пошли в гору.

Я понемногу восстанавливалась. По-прежнему красила волосы в темный холодный тон и не расставалась с яркой помадой и обувью на шпильках. Купила себе новые наряды на осень, совершенствовала магазин и подумывала о кредите на машину. Автомобиль был необходим, как воздух. Ульяна за руль не садилась, и за товаром приходилось гонять ее мужа Арсения. Нет, его «газель», на которой он возил пассажиров по городскому маршруту, конечно, была очень вместительной, а сам Ульянин супруг добродушным и безотказным. Но мне безумно хотелось свой личный автомобиль. Я даже присмотрела «Ниссан кашкай» в одном из автосалонов. Яркий, красного цвета, в тон моей любимой помаде, он притягивал меня, как магнит. У меня были деньги на первый взнос, оставалось только подать документы на одобрение кредита и пройти курсы водителей в автошколе.

Знакомый инструктор нашелся среди многочисленных знакомых того же Арсения, и первые две недели сентября по вечерам я училась ездить по городу.

Погода немного наладилась, пришло бабье лето. Кредит одобрили, и я получила машину своей мечты, а вместе с ней новые права. Вечером во дворе бабушкиной многоэтажки мы веселой компанией поливали красную машину шампанским.

- Ну, Таша, теперь ты настоящая бизнес леди, - похвалила меня бабушка. - Хоть покатай меня, что ли. И сфотографируй на фоне машины. Я потом матери твоей хвастаться буду.