— Достал, с трудом, но достал! — радостно воскликнул Мегудин. — Я достал, что надо. Прима, золото привез!

Не слезая с бедарки, он попросил Кузьменко подъехать с ним к опытному полю и посмотреть, что там делается. Когда они проезжали мимо разрушенного домика, что находился недалеко от колхозного двора, Кузьменко спросил:

— Вы помните, когда мы впервые собрались в правлении, Коробицина предложила сделать парники?

— Помню, конечно, помню.

Мегудин понял, что Кузьменко неспроста напомнил ему об этом.

— Ну, и что дальше? — спросил Мегудин. — Совсем неплохо иметь парники…

— Я думаю, мы их сумеем сделать… Я нашел столяров, и материал у нас тоже есть.

— А где вы нашли столяров?

— Оказывается, инвалид Захар — столяр. Его сынок Юрка тоже так работает рубанком, словно родился мастером. И Федосей Нестерович тоже, можно сказать, умеет столярничать. А что нам еще нужно? Если мы в этом домике поставим верстак, они сделают рамы, и к зиме у нас будет готова теплица.

— Приведи сюда столяров, я с ними потолкую.

Вскоре пришли Захар с сыном, Федосей Нестерович и еще какой-то старичок — с топорами, пилами, с рубанками и стамесками.

— Вот и мастера, — сказал Кузьменко.

— Мне и не снилось, что у нас такой клад! Ну что, сможете сделать такое чудо, чтобы среди зимы у нас были свежие огурцы? Дело-то простое… Можете смастерить рамы для парников? — спросил Мегудин.

— Инструменты у нас есть, материал тоже, мы можем сделать все, что захотите. Хоть царя нет, но если нужно, то и дворец можем построить, — сострил старичок.

— Я сейчас распоряжусь, чтобы привезли весь материал сюда, — заключил Мегудин.

— Материал хороший, сухой, что надо, — заметил Кузьменко.

…Назавтра, когда Мегудин подошел к домику, там уже кипела работа: пилили, рубили, стучали, строгали…

Наступили первые заморозки. Утренний иней оставил серебристые пятна на вспаханных полях, на перестоявших нескошенных травах; он предвещал скорый приход зимы. Откуда-то с моря подул, завыл холодный ветер, приглушавший грохот тракторов, работающих на поле, окрики погонщиков, которые бороновали его на лошадях.

Поглощенный заботой о ферме — ее надо было до наступления зимы обеспечить кормами и отремонтировать коровники, — Мегудин не забывал и о полеводческой бригаде, неустанно напоминал бригадиру, что неожиданно может ударить мороз, а конца осеннего сева еще не видать.

Каждый день Мегудин приходил в поле к Кузьменко, чтобы попросить у него людей для ремонта коровника, и каждый раз не решался это сделать.

«Жаль людей отрывать от работы. Чем больше земли они успеют обработать для опытного поля, тем больше надежды на урожай», — думал он.

Как назло, похолодало раньше, чем обычно. Мегудин боялся, как бы в самом деле не ударил мороз. И все же попросил Кузьменко перебросить часть людей на ремонт коровника и на заготовку корма скоту.

— В первую очередь, — наказал он бригадиру, — надо убрать кукурузные стебли и накосить как можно больше перестоявшего сена. Зима долгая, если будет туго, все пойдет в дело. Что непригодно будет для корма, пойдет на подстилку скоту.

Немного сена удалось накосить, кое-что было заготовлено во время сенокоса. Но не хватало сочных кормов стельным коровам, которые особенно нуждались в них.

Дни стали короче, ночи длиннее. С раннего утра до поздней ночи Мегудин носился по району и искал корм.

Как-то, возвращаясь домой, он заехал к директору курманской мельницы. Хотя Мегудин и знал, что директор — человек чванливый, смотрит на людей свысока и, сказав слово, как бы делает одолжение, все же решил просить его отпустить со «своей мельницы» отходы.

— Больше ничего не желаете? — с усмешкой посмотрел на него директор. — Может, вам хочется, чтобы я вам всю мельницу отдал?

— Ваша мельница мне ни к чему. Но корм для скота нашей колхозной фермы мне очень нужен, — ответил Мегудин.

— Мало ли что вам нужно… Мне, например, знаете что нужно? Если я вам скажу, что мне нужно, разве вы мне дадите?

Мегудин с усмешкой спросил:

— А что бы вы хотели получить взамен отходов?

— Если вы такой хозяин, что у вас нечем кормить скот, что же вы можете мне дать?

Делая вид, что его мало трогает укол директора, Мегудин как бы невзначай заметил:

— Я бы, конечно, никогда не допустил, чтобы скот остался без кормов. Это случилось не по моей вине. Но скотина не хочет знать, кто в этом виноват, поэтому я хочу вас просить, чтобы вы помогли мне выйти из тяжелого положения. Я, со своей стороны, тоже могу вам быть полезным.

— Чем, например, можете мне быть полезны? — заинтересовался директор.

— Ваши рабочие нуждаются в ранних овощах, огурцах, помидорах?

— Предположим, нуждаются, а где вы их возьмете? Ваши огурцы еще не выросли, а вы уж их предлагаете в обмен.

— Какая вам разница, они растут и вырастут… — ответил Мегудин. — Я могу с вами заключить договор и доставить их вам из нашей теплицы зимою, когда зелень и ранние овощи на вес золота, но с условием, что вы нам сразу начнете отпускать отруби и дерть.

Директору это предложение понравилось. Подумав, он сказал:

— Больших фондов у меня нет. Я должен отходы по нарядам отдавать лабазам. Но кое-что все же я могу вам выделить.

— Много нам не нужно. Ферма у нас пока небольшая.

— Сколько овощей, например, вы нам дадите за тонну отходов? — спросил директор.

— Сочтемся, — коротко ответил Мегудин.

— Ну хорошо, приезжайте завтра, посоветуемся, и я с вами заключу договор… Но отходы мы вам отпустим не все сразу, — предупредил директор.

Мегудин уехал домой в приподнятом настроении. Был уже поздний вечер, когда он вернулся в Петровку. Лиза спала. Услышав стук в дверь, она вскочила:

— Кто там? Это ты?

Когда Мегудин вошел в дом, Лиза, прежде чем он начал рассказывать, как ему удалось достать корм, поспешила сообщить:

— Свиноматка опоросилась, дала двенадцать поросят. Наша бурая корова с белым пятном отелилась.

— Видишь, на сколько сразу увеличилось наше поголовье, — довольно улыбнулся Мегудин. — И сколько хороших новостей в один день…

Отходы, которые Мегудин получил с мельницы, сразу улучшили дела на ферме. Правление решило откормить свиней, предназначенных на убой. Коровы прибавили молока, доходы росли, но все поглощали текущие расходы. Часть молока пришлось отдавать поросятам и телятам, чтобы поставить их на ноги. Все же Мегудин надеялся, что после массового отела коров можно будет продавать больше молочных продуктов и тогда удастся собрать немного денег для скважины.

Хотя Лиза уверяла, что в ближайшее время нет никаких признаков, что коровы начнут телиться, Мегудин требовал, чтобы она почаще бывала в коровнике.

— Сегодня нет никаких признаков, а завтра они могут выкинуть номер и начнут телиться, — толковал он Лизе. — Это же живые существа, а кроме тебя, у нас нет зоотехника. На дежурную скотницу надеяться нельзя.

— Не беспокойся, я буду следить, — заверила его Лиза. — Но ты ведь знаешь, что Вовка не совсем здоров и не всегда я могу отлучиться из дому.

— Я все знаю. Но что делать?.. Хороший хозяин, когда корова стельная, поднимется десять — пятнадцать раз за ночь и не упустит не только час, но и минуту, когда корова начнет телиться. А сколько коров на ферме?.. По пальцам можно пересчитать. И все же это немалое достояние.

Лиза знала, как дорого ему колхозное добро, он бережет каждую соломинку, каждый колосок и терпеть не может малейших потерь. Илья неустанно предупреждал ее:

— Смотри, Лиза, коров у нас мало, поэтому они нам особенно дороги…

Дежурная по ферме была начеку, ибо среди ночи, в самую кромешную тьму, в проливной дождь, в любую минуту мог нагрянуть председатель. Если, не дай бог, где-то непорядок или она вздремнет, ей несдобровать, она получит такой нагоняй, что дальше некуда. И наоборот, если председатель застанет на ферме полный порядок, имя этой дежурной обязательно будет отмечено.