— Григорий Михайлович! Товарищ Любецкий!

Любецкий оглянулся и увидел стоящую неподалеку от них, смущенно улыбающуюся Минну Хасину.

— Как приятно встретить земляка! — поздоровавшись, сказала она. — Вы давно из Курмана?

— Уже почти год. А вы какими судьбами в Москве?

— Я здесь учусь.

— А потом, конечно, поедете в Курман?

— Думаю, что нет… Страна у нас большая, выбор велик. Хочется пожить и в других местах.

— Неужели вас не тянет в родные места? Что ж, видимо, у вас есть свои причины не возвращаться туда… Вы, кажется, из Новых Всходов?

— Да. Неужели вы запомнили меня с тех времен? Я тогда была еще совсем юной.

— Как можно забыть первых комсомольцев из переселенцев? Это были замечательные парни и девчата! С ними можно было горы своротить!

— А как сейчас там, в Курмане? Вы, наверное, часто получаете оттуда письма?

— Конечно. Там все хорошо…

И Любецкий начал рассказывать ей о последних достижениях колхозов «Дружба народов» и «Россия», об общих знакомых. Он видел, с каким интересом слушала его Минна и какой радостью светились ее глаза, когда он вспомнил Мегудина, о судьбе которого она уже давно ничего не знала. Народу в фойе заметно поубавилось, и тут она заметила одиноко стоящего в сторонке юношу в модной синей куртке. Он был очень похож на Любецкого.

— Это ваш сын? — спросила Минна.

— Да. Он учится здесь, в Москве, в институте.

— Мой сын тоже студент…

Не торопясь они пошли к станции метро. Любецкий простился с сыном и поехал провожать Минну. По дороге они вспоминали дни своей молодости, комсомольцев и молодых переселенцев, поднявших целину в крымских степях. Возле дома, где жила Минна, они простились и договорились встретиться снова. Любецкий несколько раз потом приглашал ее в театр, и она чувствовала, с какой заботой и теплотой он относится к ней. Вскоре Минна получила назначение в животноводческий совхоз Курганской области.

— Жаль все же, что вы не возвращаетесь в Курман, — сказал Любецкий.

— Ничего, попробую свои силы на новом месте.

Они простились на перроне вокзала.

— Обязательно мне напишите! — попросил Любецкий Минну. — Я еще не знаю, куда меня направят работать, и поэтому пишите по адресу обкома. Оттуда письмо мне перешлют.

— Как только устроюсь, непременно напишу, — пообещала она.

После ее отъезда Любецкий еще некоторое время оставался в Москве. Он часто виделся с сыном, но замечал, как ему не хватает Минны, и удивлялся, почему раньше не обращал на нее внимания. Минна чем-то напоминала ему Машу: такая же энергичная, миловидная, душевная. И от этого она становилась ему еще дороже.

Незадолго до отъезда домой Любецкий получил письмо, в котором сообщалось, что красные следопыты отыскали Машину могилу, и поэтому его путь в Крым пролег через Ржев, где Маша погибла. Вскоре по возвращении в Симферополь Любецкого избрали секретарем обкома по сельскому хозяйству, и он энергично взялся за работу. Много ему приходилось разъезжать по области, знакомиться с хозяйствами колхозов и совхозов. Однажды после очередной такой поездки ему вручили письмо от Минны. Она писала, что устроилась хорошо, очень довольна работой и ждет от него письма.

Любецкого очень тянуло в родной Курман. Как-то раз, посещая степные районы Крыма, он решил ненадолго завернуть туда. Все в Курмане казалось ему дорогим и близким: каждое деревцо, каждый кустик, каждый бугорок. Проезжая мимо хозяйств «Дружбы народов» и «России», он увидел, какие большие изменения произошли тут за время его учебы в Москве. Любецкий с восхищением смотрел на фабрики и заводы, на строящийся колхозный город, заложенный еще в бытность его секретарем райкома. На одной из дорог он заметил машину Мегудина и попросил шофера притормозить.

— Ну, наконец-то выбрался и к нам! — воскликнул Илья Абрамович, обнимая Любецкого. — А то я думал, что ты стал большим начальником и загордился.

Дальше они поехали вместе, и Любецкий никак не мог удержаться от похвалы:

— Вот молодцы. Так держать!

Мегудин стал уговаривать его заехать к нему домой.

— Представляю, как обрадуется Лиза, — говорил он.

— Не могу, тороплюсь, заеду в другой раз, — отказывался Любецкий, но Мегудин настоял на своем.

Появление Ильи Абрамовича с таким дорогим гостем было для Лизы полной неожиданностью. Она засуетилась, принялась накрывать на стол.

— Не беспокойся, Лиза, я к вам ненадолго. Лучше посидим поговорим, — останавливал ее Любецкий.

— Ну нет, так не пойдет, — возражала Лиза, — все равно без обеда не отпущу.

Когда все расселись за столом, Лиза, показывая на сыновей, сказала:

— Видите, как они выросли за ваше отсутствие…

— А где старший?

— Он уже закончил институт. В отца пошел — агрономом стал.

За обедом Любецкий много рассказывал о Москве.

— Знаете, кого я встретил там? — сказал он. — Минну Хасину.

— Да ну! — оживилась Лиза. — Как она поживает?

— Ничего, хорошо. Поехала работать в Курганскую область. Недавно я получил от нее письмо.

— Она славная, Минна. Только жизнь ее как-то не сложилась, — заметила Лиза. — Я часто о ней вспоминаю. Если будете писать, передайте привет.

Письма от Любецкого Минна получала довольно часто. Во время студенческих каникул она решила съездить в Москву повидаться с сыном. Об этом она написала Любецкому и пригласила и его приехать в это же время туда. Но ответа не последовало. Минну это очень расстроило.

«Что могло случиться? — недоумевала она. — Неужели заболел? Надо выяснить, что с ним!»

И на второе письмо она тоже не получила ответа.

«Наверно, заболел», — встревожилась Минна.

Частые недомогания заставили ее послушать врачей, которые советовали переменить обстановку и климат. Узнав из газет, что в степной части Крыма на базе животноводческого совхоза создается молочный комплекс, она написала туда и получила приглашение на работу.

Перед самым ее отъездом пришло письмо от Любецкого, в котором тот писал:

Минна немедленно сообщила ему, что едет во вновь созданный комплекс в степной части Крыма и надеется с ним встретиться и обо всем поговорить.

На новом месте Минна горячо взялась за работу. В этом комплексном хозяйстве все надо было создавать заново. Не хватало рабочих, специалистов, технического оборудования. Полученные во время учебы в Москве знания, опыт, приобретенный в совхозе, откуда она приехала сюда, ей очень пригодились. Но этого оказалось недостаточно. В новом комплексе все процессы были механизированы, и Минне пришлось обучать животноводов, как управлять новой техникой. С некоторыми новшествами ей самой впервые пришлось столкнуться, а к кому обратиться за консультацией, она не знала. Где найти таких специалистов, лучше всех мог подсказать ей Любецкий. Но она здесь уже больше двух недель, а он не появлялся.

«Возможно, он не знает еще о моем переезде сюда, — утешала себя Минна. — А может быть, снова заболел… Или разъезжает по области…»

После некоторых раздумий Минна отправилась в область и в научно-исследовательском институте получила дельные советы по интересующим ее вопросам. Возвращаясь домой, по пути хотела завернуть в обком, убедиться, на месте ли Любецкий, но тут же передумала.

«Если найдет нужным, сам приедет», — решила она.

Не хотелось ей идти в обком еще и потому, что там где-то, поблизости, живет Семен Дублин. С тех пор как она с ним рассталась, он не переставал преследовать ее и уговаривать, чтобы они снова сошлись. Он разыскал ее в Москве, нашел даже в Курганской области, прислал ей туда письмо: