Странно было думать, что при других обстоятельствах я могла бы и правда стать леди Дейн. В женихе меня раздражало решительно все. Его холодный взгляд, надменный тон, щегольство. Прежде мне казалось, что достойным мужем может стать любой знатный человек, — не слишком стар, недурен собой, о большем мечтать не стоит, — но теперь…

Я боялась, что после того свидания в саду в следующий раз мы увидимся только на свадьбе и у меня совсем не будет возможности добыть признание. Но нет, лорд Бредвин ужинал у нас, бродил со мной по саду и однажды даже отправился вместе со мной на конную прогулку. И все это не приближало меня к цели.

Даже когда мы оставались наедине, Бредвин любил поговорить о себе — но не рассказывал ничего полезного. Я перепробовала все наводящие фразы, на которые только хватало моей фантазии. Я льстила, задавала глупые вопросы, восхищенно интересовалась деталями его работы. Ничего. Оставалось разве что прямо спросить его о Нейморе, но этот план я припасла на крайний случай.

Через неделю мы появились вместе на званом ужине. Мое возвращение произвело некоторый эффект. Каллист все щебетала, как рада меня видеть и с укором спрашивала, почему я не отвечаю на её письма. Я с наигранным сожалением ответила что подготовка к свадьбе занимает слишком много времени. На её лице промелькнула досада — и это скрасило мой вечер.

На самом деле, я надеялась встретить там принца. Я хотела если не словом, то хотя бы взглядом дать понять, что делаю все, что могу, что мне просто нужно еще немного времени. Может быть, он легким кивком сообщил бы мне, что с Кристобалем и остальными все хорошо… но принц не почтил вечер своим присутствием.

А подготовка к свадьбе шла полным ходом: наряды, цветы, список гостей. Когда модистка на очередной примерке объявила, что мое платье почти готово, у меня скрутило внутренности от паники. Еще немного — и мне нужно будет либо выйти замуж, либо сбежать ни с чем. Мне одинаково не нравились оба варианта. Нужно было действовать смелее.

На следующем свидании я уговорила жениха прокатить меня по пруду на лодке. Я видела, что идея не слишком ему нравится, но полный мольбы взгляд сделал свое дело — и мы остались без свидетелей.

Бредвин протянул мне свой пиджак, а сам взялся за весла. Поскрипывали уключины, вода мягко билась о борт лодки. Я незаметно теребила в пальцах артефакт.

— Мне льстит, что вы находите время на прогулки со мной, — я уже поняла, что если начинать с лести, разговор пойдет в нужном ключе.

— Хорошо, что вы это цените, — улыбнулся Бредвин, налегая на весла. — Боюсь, я бы не смог жениться на девушке, которая не понимала бы, как много дел у члена королевского совета.

— О, разумеется. Я всегда видела, как много работает отец, и понимаю, как сложна государственная служба.

— Да, бывает непросто, но долг есть долг, — сказал он с некоторым позерством.

— А вы еще и так молоды, — я уже пыталась подступиться к этой теме, но разговор всякий раз сворачивал не туда. — Должно быть, его величество очень вас ценит, если доверил такой ответственный пост.

— Пожалуй, — кивнул Бредвин. Понятие ложная скромность было придумано специально для него.

— И как давно вы входите в совет? — спросила я, хотя знала ответ. Я чувствовала себя ужасно глупо, произнося все эти наигранные реплики.

— Скоро будет пять лет, если память мне не изменяет.

— С самого начала войны, — кивнула я многозначительно. — Чем же вы заслужили расположение короля?

Тень раздражения на лице жениха. Вот опять. Хотя в этот раз я не планировала отступать, чтобы сохранить его расположение. К чему оно мне?

— Мой покойный отец, как вы должно быть знаете, прежде занимал пост в совете, — начал Бредвин, и я кивнула. Молва рисовала лорда Дейна человеком внимательным и строгим, но опыт последних недель научил меня не верить слухам. — Я всегда знал, что когда-нибудь добьюсь того же. Так что я просто ждал возможности проявить себя и свои таланты.

Опять эти общие слова.

— И как вы проявили себя?

— Я не хочу утомлять вас делами, — великодушно заявил мой жених. — Государственная служба куда скучнее, чем вам может представляться. — Но мне интересно. Отец нередко рассказывал мне о делах, которыми занимается, — тут пришлось слукавить, папа всегда был скуп на подробности. Я увидела сомнение во взгляде жениха и добавила: — Я всего лишь хочу лучше узнать вас, раз нам предстоит провести вместе целую жизнь.

— И что же, вам интересна только моя работа?

В его тоне прозвучала уже знакомая фривольность. Я проигнорировала этот намек.

— Нет, ну что вы, просто… Вы как-то интересовались, насколько правдивы некоторые слухи обо мне. И я хотела бы узнать то же о вас.

Линия челюсти у него напряглась.

— А разве обо мне ходят слухи? — нарочито легкомысленный тон меня не обманул, Бредвину не нравился ход разговора. Еще несколько слов, и он сам сменит тему, оборвав меня на полуслове. Я решила рискнуть:

— Мне приходилось слышать кое-что. Наверняка сущая глупость. О том, что вы были в Нейморе, когда… во время печально известных событий.

Руки Бредвина замерли на веслах. Мне стоило усилий не съежиться под его взглядом.

— Где вы об этом слышали?

— Я… — проклятие, так продумывать свою легенду и совершенно растеряться, когда дошло до дела. — право, не помню точно. Может быть, от кого-то на приеме… так это правда?

— Конечно, нет, — отрезал мужчина. Лицо у него было такое, будто он был не прочь утопить меня в пруду. — И если вы действительно намерены провести со мной целую жизнь, я попрошу больше не упоминать подобного бреда.

Я тоже называла бредом слухи о моем романе с Кристобалем. Эффект неожиданности не сработал, как мне мечталось: жених только сильнее замкнулся, свирепо замолчал, а через несколько минут сообщил, что дела требуют от него скорее вернуться к работе. Вскоре мы уже причалили к берегу.

— Я только переговорю с вашим отцом и сразу отправлюсь в столицу, — сообщил он, подавая мне руку, чтобы помочь выбраться из лодки. Я дернулась, от того, как сильно он сжал мои пальцы.

— Разумеется, — кивнула я.

Возможности ускользали от меня одна за одной. Я уже начинала понимать, почему Кристобаль называл мой план по меньшей мере наивным, но… нужно было что-то сделать.

Прежде чем вернуть пиджак Бредвину, я едва заметно протянула руку — запоминающий артефакт рыбкой скользнул в карман.

Жених в тяжелом молчании проводил меня в поместье — мы расстались в одном из длинных коридоров. Скупо попрощавшись, он пошел в сторону отцовского кабинета. Я потопталась на месте, а затем тихо, стараясь не привлекать внимания, пошла следом.

От страха я чувствовала, как пульс отдается в висках. Остановившись перед массивной дверью я глубоко вдохнула и прижалась ухом к двери. Ни звука. Видимо, папа использовал Хранитель тайн. Это значило, что они по крайней мере обсуждают что-то важное.

Я заставила себя отойти.

Через десяток мучительно долгих минут Бредвин вышел из кабинета, и я столкнулась с ним в том же полутемном коридоре, где мы расстались:

— Лорд Бредвин! — я сделала шаг ему навстречу. — Мне так неловко за наш последний разговор и за глупости, которые я позволила сказать, — еще шаг. — Прошу, скажите, что сможете меня извинить?

Борясь с отвращением, я потянулась, чтобы его поцеловать. На мгновение Бредвин замер, удивленный, но быстро перехватил инициативу — его руки оказались на моей талии, губы были нетерпеливы и требовательны. Я замерла, но Бредвину, как и в прошлый раз, было будто все равно, как я реагирую на его напор.

Я вцепилась пальцами в лацканы его пиджака, чуть потянула на себя… моя ладонь скользнула ему в карман, пальцы нащупали артефакт. Бредвин даже не заметил, как я вернула плоский камень себе. Он оторвался от меня, когда я уже считала секунды.

— На вас сложно злиться, леди Иветт, — произнес он, приподнимая пальцами мой подбородок. — И все же никогда больше не говорите о тех сплетнях. Ни с кем.