Это было удивительно похоже на… заботу? И главное, ни слова о том, что я могу предать, обмануть или сдать все секреты отцу. Арден что, нашел меня только для того, чтобы предложить спрятать меня в безопасности? Я несколько раз моргнула, осознавая происходящее.

Наверное, следовало задуматься о его неожиданно щедром предложении. До появления Кристобаля на этой поляне я собиралась идти в неизвестном направлении и наниматься горничной к кому придется — а он предлагал безопасность и комфорт. После всего, что я сделала, это было настоящей удачей. Но вместо благодарности его слова всколыхнули волну нового раздражения.

— Ты говоришь прямо как мой отец: что все это не моего ума дело, что мне нужно держаться от этого подальше. — запальчиво сказала я, заглядывая в серые глаза Ардена. От сравнения с моим отцом его лицо помрачнело. — Но я не хочу никуда уходить или прятаться. Я только начала думать, что могу быть полезной хоть в чем-то, а ты отсылаешь меня прочь. Я хочу сделать хоть что-то важное. Нет, если ты думаешь, что мне нельзя доверять или я буду мешаться под ногами…

— Хорошо, — вдруг кивнул Арден.

— Что? — я удивленно хлопнула ресницами. Что за манера меня прерывать! Я ведь даже не успела высказать, как обижена на него за недоверие, как не хочу снова ничего не понимать. Во мне кипело желание во всем разобраться и хоть с чем-то помочь, которое я даже для самой себя не могла до конца сформулировать.

— Хорошо, — терпеливо повторил Кристобаль. — Я не буду тебя никуда отсылать.

— И что, ты даже не станешь со мной спорить и убеждать, что я во всем не права и не заслуживаю доверия?

Кристобаль пожал плечами и взъерошил себе волосы:

— Я предложил это потому, что волнуюсь за тебя, а не потому, что не доверяю.

Я растерянно заморгала:

— Но как же… после разговора с Гилбертом у меня осталось другое впечатление.

— Гилберт очень печется о безопасности, и небезосновательно, — кивнул Кристобаль. — Но я сказал, что на твой счет ему волноваться не следует.

От его слов внутри у меня все замерло. Он сказал то, о чем я даже не мечтала, пробираясь по кустам и в мыслях костеря его на все лады.

— То есть ты действительно позволишь мне остаться? И участвовать во всем? И введешь в курс дела?

— Если ты действительно этого хочешь.

— Хочу!

Я просияла. Еще несколько дней назад едва ли можно было представить, что я буду благодарна Ардену за разрешение остаться рядом. Да что там, еще полчаса назад я была на него зла. И как только он умудрился сменить мой гнев на милость всего несколькими словами? Сейчас мне хотелось обнять его от переизбытка эмоций — и я даже почти сделала это, забыв про приличия и скромность, но меня скрутил приступ кашля. Простуженное горло оказалось не готово к пылким речам и напомнило о себе царапающей болью.

— Ты в порядке? — спросил Кристобаль и прижал тыльную сторону ладони к моему лбу. — Кажется, у тебя жар.

— Все нормально, — ответила я увереннее, чем чувствовала. Кажется, меня пошатывало не только от переизбытка эмоций и впечатлений.

В привычной ситуации я бы уже лежала с одеялом, натянутым до подбородка, и пила принесенный Эдной травяной чай, даже не думая вставать. Но сейчас мне меньше всего не хотелось казаться слабой. Какая от меня польза, если даже о себе не могу позаботиться? Взгляд Кристобаля продемонстрировал все, что он думает о моем самочувствии, но спорить он не стал:

— Идем. Нам стоит вернуться в лагерь до того, как Гилберта хватит удар от беспокойства.

Стоило только представить обратную дорогу по лесу, и моя решилось дрогнула:

— Это же еще полтора дня пути.

— Ну, вообще-то меньше. Ты довольно много петляла по дороге и успела уйти не так уж далеко, — усмехнулся Арден. Ему стоило больших усилий не издеваться надо мной. — Нам туда, — добавил он и кивнул совсем не в том направлении, где, как мне казалось, находился лагерь.

Я возвела глаза к небу.

Кристобаль не соврал: обратная дорога и правда заняла куда меньше времени, чем я ожидала. Но даже это расстояние далось мне с трудом — сказывался плохой сон на голой земле и абсолютная неготовность к подобным прогулкам. Я почти жалела, что пошла на поводу гордости и сбежала.

А еще мне так и не хватило дерзости спросить Кристобаля о том поцелуе перед побегом из отцовского дома. Он так шутил? Действовал исключительно в интересах заклинания? Или… О том, что может быть «или» я смущалась думать, хотя мысли сами то и дело возвращались к этому.

До лагеря мы добрались уже в сумерках. Ноги меня почти не несли, к тому же я давилась царапающим горло кашлем. Нас встретило несколько заинтересованных взглядов, но даже от них мне стало немного неловко. Дома я хорошо понимала, кто и что может обо мне подумать, но здесь — не имела ни малейшего представления.

Я собиралась поскорее упасть в свою кровать, но Кристобаль попросил пойти за ним. Его шатер стоял немного в стороне. Арден придержал для меня полог, пропуская первой, и коротким взмахом руки зажег пару магических светильников. В шатре было так же аскетично, как и во всем остальном лагере, но по-своему уютно: землю закрывала пара широких шкур, а стол был завален бумагами. Кристобаль жестом указал мне на кровать, предлагая сесть — у меня не нашлось сил спорить и задавать вопросы. Какая-то часть сознания ужаснулась, как все это непристойно (незамужняя девушка, мужчина, незаправленная кровать), но всерьез переживать об этом было уже поздно.

Кристобаль зазвенел чем-то за столом и вскоре протянул мне глиняную кружку, над которой поднимался пар. Воду он вскипятил магией.

— Что это? — уточнила я.

— Просто чай на травах. Выпей, не то разболеешься окончательно, — его слова по тону походили на угрозу, но я улыбнулась и аккуратно обхватила кружку так, чтобы не обжечься.

Кристобаль отвернулся к столу и при тусклом свете начал разбирать какие-то бумаги. Я молча следила за его движениями, маленькими глотками отпивая чай, и сама не заметила, как провалилась в сон.

* * *

— …наедине.

— Можешь просто говорить здесь.

— Мы уже обсуждали, твоя беспечность не доведет до добра.

— А я припоминаю обсуждение твоей чрезмерной бдительности.

Чьи-то голоса спорили у меня над самым ухом. Хотелось отмахнуться от них, перевернуться на другой бок и повыше натянуть одеяло (откуда на мне одеяло?), но сон уже пропал.

— Кристобаль… — строго произнес первый голос.

— Я серьезно, преставай беспокоиться об этом. Если бы Иветт могла вольно или невольно выдать нас своему отцу, он уже был бы здесь с половиной королевской гвардии. Ты видишь его? Вот и я нет.

Гилберт (я узнала человека, с которым вполголоса спорил Кристобаль) что-то недовольно пробормотал себе под нос. Я понимала, что говорят обо мне, но продолжала лежать с закрытыми глазами, почему-то делая вид, что сплю.

Послышался шорох ткани шатра и звуки чьих-то шагов.

— Гилберт, ты уже рассказал? — я разобрала голос Келли.

Прикидываться и дальше спящей, подслушивая чужие разговоры было бы невежливо (пускай и ужасно интересно), так что я приподнялась на локтях и села. Келли обернулась ко мне, будто только сейчас заметила — её взгляд неприятно обжог кожу. Сразу захотелось оправдаться, что я просто зашла сюда на чай, но я сдержалась.

— Мы как раз пытались перейти к новостям, — ответил Кристобаль, никак не комментируя мое присутствие, и выжидающе посмотрел на гостей. Келли и Гилберт помедлили, оба задерживая взгляд на мне.

— Мне уйти? — предложила я, поднимая глаза на Кристобаля. На самом деле уходить совсем не хотелось (мне было слишком любопытно, что за новости привели их в шатер Ардена так поздно вечером), но все же следовало предложить это из вежливости. От недоверия, которое Гилберт выразил так открыто, стало неловко, но реакция Ардена меня приободрила:

— Оставайся, — отрезал он, вызывая у меня благодарный вздох, и обернулся к остальным: Ну?