Что-то я вспоминала про то, что не все так с этой веточкой просто… ядовитая она или нет? Но местный болиголов был вообще не похож на тот, который рос в моем прежнем мире. Трава и трава, пройдешь мимо и не заметишь. Да, тут с флорой надо поосторожнее, хмыкнула я. Фауна еще ладно, будешь жрать — оно хотя бы предупреждающе заорет, а растительность — слопаешь, и будет как с яблочком. Неизвестный эффект.
— Рассказал Кощей, рассказал все, — вещал тем временем кот, потому что домовой уже скрылся. — Эх, Яженька, Яженька, я ведь я говорил, равновесие — оно внутри тебя, не снаружи. Мог бы дойти своим умом, да только все равно сходили не зря. Аспид, он, конечно, дурак дураком, но врать не станет.
— Объясни еще раз, — попросила я и села. В голове постепенно переставало шуметь. О, а вот это интересно. Вот это я понимаю — травками лечиться. А еще такая травка есть? Я бы ей запаслась на будущее. — Аспид этот тоже говорил — равновесие на харизме… э-э… на лице, то есть, моем. То есть восстановлю равновесие — и что? Молодой-красивой стану?
— Молодой не станешь, — обрубил мне мечты под корень кот. — И красивой тоже. Ведьма — она что? Правильно, ведает, а не перед зеркалом крутится. — Он принялся расхаживать туда-сюда по спинке, хвостом виляя, а я отвернулась, чтобы голова не закружилась. Рановато мне покамест было на такое смотреть. — Это сила, Яженька, тебя защищает. Красоту в дар силе приносишь, сила бережет девство твое.
— А если в глаз?! — прямо спросила я. Нет, это что за странная связь? Это что еще за виктимблейминг такой? Что это за «сама виновата»? Но кот только посмотрел на меня с прищуром… видимо, здесь партиархат, вздохнула я и отметила себе «плюс» в списке «что сделать»… Суфражисток здесь еще не было, но почему бы мне не быть первой?! Но это потом, когда комната перед глазами перестанет кружиться. Ух, какие вертолеты!
— Уж как оно есть, Яженька, — мурлыкал кот. — Это не про других, это про тебя. Так повелось издавна. Когда девка красива да вниманием не обделена, искушений-то больше.
Ага, вот оно как работает… Тогда точно Аспид или дурак, или очень хитрая сволочь, себе на уме. Впрочем, это я со своей силой вожусь, но ее же и отобрать можно. Ну как пыталось сделать то отражение… Вдруг и Аспид пытался, да только обломался. А потом и Яга на лицо ужасная стала, так он и оставил свои надежды.
— Так как эта штука работает? Ну, равновесие… Это только к Ягам относится? Или у Кощея тоже целибат? — прямо спросила я. А кот вдруг остановился, хвостом задергал, прищурился нехорошо.
— Ты чего? — спросила я. Но тот аж зарычал, так его что-то рассердило.
— Да вот подумал часом, что не то мы с тобой, Яженька, кумекали! Ой, не на того! — кот цыкнул зубом и продолжил. — Кудымский царь, он, конечно, мужик дюже поганый. Давно я Змею предлагал его попалить, пока Кощей яйца лопает, еще когда тот на крыло был легок и пузо от земли отрывал…
— Стой, — сказала я. Но и сама не поняла, что — стой. Что-то щелкнуло, а что именно? Какая-то догадка скользнула в моем не до конца трезвом мозге.
— Эм-м-мур-р? — переспросил кот, но продолжил свое гнуть: — Так вот царь-то знать про такое никак не может. Про равновесие, про тебя… Это же не для всех знание. Тайное. Если не сказал ему кто, но кто то знает за пределами Черного леса?
— Никто, наверное, или же мы просто пока не в курсе кто, — согласилась я. — Кстати, а Анчутка пришел?
— Ждем с нетерпением, со дня на день, — муркнул кот. — Что-то он вызнал там.
Что-то да… Черт, в смысле не черт, а… ну, неважно, что же не так-то? В голове все смешалось: тайны, равновесие, моя кривая морда лица, Кудымский царь, Полкаша и странный ведьмак…
— Равновесие — это, как я слышал да подумал, покой да мир, четкая граница меж Явью и Навью. И страж на границе довольный своей ролью и своим местом. То бишь ты, Яженька. Молодость-то не вернуть, почитай триста лет не шутка, да и красота твоя в силе, а вот… — он задумался. — Мир да покой да гордость своим делом на лице твоем, да.
— Поняла-поняла… Отрицая свою суть, я же себе хуже делаю. Да, да, познай дзен, полюби себя...
Ясно, ясно, можешь не продолжать. Но рукой махать на кота не стала: невежливо.
Мысль так-то понятная, хоть и не очевидная. Со стороны только такое заметно, да Яге той, может, никто и не сказал, побоялся. Есть в семьдесят лет женщина, а есть в тридцать пять тетка. И не столько в халате да неприбранности дело, а в отношении к жизни. Да-да. Но это ведь и не так просто, как кажется. Над собой работать надо, а не просто о прошлом горевать или на соседей смотреть и завидовать. Учиться новому, любить прогресс, любить себя, самосовершенствоваться, смотреть на мир с улыбкой… А что там еще? Ну, сплетни всякие, прочие недобрости — это мимо.
Я сходу таких немало случаев вспомнила бы разных. Вот только теток куда больше, чем женщин, так что и в моем мире равновесия не было. Тьфу, куда меня потянуло, но принцип понятен. Значит, именно так оно и работает с Ягой. Что же, уже легче. Механизм известен — теперь надо только усилий приложить. Так-то прострелы в спине меня не привлекают. Хочется чувствовать себя здоровой и способной на многое. О, кстати, о способностях...
— А тот, кто зеркало мне подсунул, на что рассчитывать мог?
— Ой, не знаю, Яженька, не знаю… Может, на то, что пойдешь ты к Чернобогу. А может, на то, что отвергнет тебя граница. Это я даже не знаю, как довести себя надо… И воево…
— Погоди ты со своим воеводой, — вот теперь я уже отмахнулась. Похмелье прошло, необходимо было действовать. Кроме царей и воевод, я еще другие дела имела. — Знаешь что, задница ты пушистая. Разыщи-ка мне в окрестных деревнях тех, кто знал женщину, умершую родами месяцев этак… Ну, от… двух недель до полугода?
Я прикинула возраст Изечки. Ага, прям с точностью до месяца, размечталась. Много ли я этих самых младенцев видела. Но все-таки больше не меньше, решила я.
— Мамашку искать хочешь? — удивился котяра.
— Ага, потом, как найдешь такую, выясни, кого родила она, мальчика или девочку, и где этот младенец теперь. А вот когда выяснится, что младенчик был жив, а потом или умер, или исчез неизвестно куда, узнай, у какой женщины он мог быть до того… Понял?
— Да что же тут не понять, все-то логично, — фыркнул кот. — А эту, которая тебе младенчика отдала, сожрать?
— Не, жрать не надо, а вот сюда привести нужно. Волка возьми с собой, а лучше еще и Лиску, она-то как крестьянкой оборачивается, да и хитра.
Раздав таким образом распоряжения, я топнула ногой. Между прочим, жрать мне тоже смертельно охота. Травка понемногу, но от похмелья окончательно избавила.
Кот смылся. Быстрее начнет, быстрее закончит, сказала я себе. А у меня была еще куча дел… Лес не в порядке, не засеяны грядки… Да и вообще, надо посмотреть, что у меня там с хозяйством. И в баньке попариться новенькой, грязь с себя смыть, а потом глянуть, что там с зеркалом этим. Очень уж оно меня занимало, а при коте экспериментировать не особо хотелось.
Немного закинувшись всякой полезной вкуснятиной, я приказала протопить баньку, а у домового спросила:
— Зеркало вам Баюн спрятать велел?
Домовой запираться не стал.
— Велел, Яга-матушка. Только наказал тебе не показывать. Беда будет, боится Баюн беды.
— Не будет, — твердо сказала я. — Давайте Кощея в горницу, это чтобы всем было спокойнее. И зеркало мне сюда. Ну то есть в горницу. Эксперимент проводить будем.
Была у меня мыслишка одна. Или не одна, зато беспокойная. Ладно-ладно, ничего страшного не случится. Я просто узнаю. Может, сказки-то и не врут. Тем более Кощей пока в гостях, авось убережет от всяких случайностей.
Доев все — оставлять было жалко — и сказав себе, что сегодня приседать и зарядку делать некогда, я оделась в парадное и красивое и вышла в горницу. Там уже скучал Кощей, наоравшийся песен, а мне при виде него стало немного стыдно. Совсем капельку, но все равно.
