Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Бр-р-р, иглы!

А то, что серый волк — бабник, так это отсылочка к моим поискам единственного и ненаглядного. Пока верным спутником жизни я могла представить только кота. Ну или пса. Мужики как-то этим самым не отличались, хотя я вроде бы прикармливала, как в книжонках про отношения сказано. Или в пособии по рыбалке… Черт, запуталась!

А я правда запуталась.

Выпуталась кое-как. Трава была странная, словно схватить норовила. Нет, ну тут опять же ничего удивительного, не борщевик и не крапива, но… Ой, походу, она шевелится?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Нет, сказала я себе, это приход попускает. Раньше таких глюков не было: все, что шевелилось, издавало хоть какой-то звук, а это просто обиженно юркнуло куда-то. Я задрала голову вверх — сосны вековые, жаль, с собой в глюки смартфон не взяла, сейчас бы пофоткать, там столько конкурсов в инстаграме с крутыми призами… 

Неба было практически не видать. Так, какие-то клочки там, куда и самолеты не забираются. Небо синее-синее, высокое, и зелень кругом. Зелень и запах болота…

Тьфу на это все еще раз!

Земля под лаптем прогнулась, внутрь налилось воды. Я взмахнула руками, чудом не осыпав округу мухоморами, и осмотрелась. Вот откуда русалка-то приползти могла. Жаль, конечно, что я не видела, зрелище того точно стоило. 

Я попала на берег кругленького заболоченного озерца.

Не сказать, что красота, и купаться здесь точно было нельзя по всем санитарным нормам, но что-то тянуло меня вперед. Наверное, возможность углядеть свое отражение в отблесках воды. Вот зачем оно мне надо? Но ноги семенили вперед, погружались в грязь. Заныли суставы от холодной воды, тут же застучал неполный комплект моих зубов. Мама дорогая, я же так долго ходила к стоматологу — и зачем? — чтобы под наркозом обнаружить, что осталась треть зубов и те пенечки? Караул! Я еще кредит за эти зубы не выплатила, лучше бы ипотеку взяла!

Вода тем временем прибывала, я стояла почти по пояс в ней. Мимо плыли ряска и кувшинки. Я раздвинула зелень сизыми морщинистыми руками и глянула в отражение. Дно у озерца было темное, мрачное, но не мутное. Сверху лился далекий, как больничка и доктора-коновалы, солнечный свет сквозь коряги — ветки черных деревьев.

На меня смотрела бабка. Очень страшная бабка. Очень страшная старая бабка. Такой страшной жизни у меня точно не было, так что она не могла быть отражением моих каких-то переживаний. А одежда и правда оказалась прикольной. Но откуда, из какого кошмара этот длинный скрюченный набок нос, узкие тонкие губы, крошечные черные глаза и неожиданно кустистые брови? Караул, я знала, что старость бывает неприглядной, но меня-то так за что? Я не просто была страшна и стара, я была доисторически старой!

Стало обидно. Из черных глаз-угольков потекли по морщинистым щекам слезы. Нос покраснел, губы задрожали. А лицо и вовсе превратилось в полный ужас. Брови… не утешали. Во-первых, такое уже не модно, во-вторых, никакими кустами не исправить все остальное. 

— За что? — простонала я. Ко всему прочему еще обнаружила на щеке огромную бородавку. Это был край. Кому они нужны, такие приключения под наркозом?! Не лучше ли сразу их прервать? И озеро намекало, как быстро это сделать.

Я не верила во всякие штуки, типа умрешь во сне — умрешь и наяву. Но вот такое, что зажмуришься и проснешься — работало, сама проверяла. Меня во сне даже монстры за бок кусали, и ничего, выжила, и отчетность в налоговую сдала. Монстры-то неспроста снятся. Ладно, значит, чтобы облегчить докторам их работу, мне надо немножко поплескаться в воде. Тогда у меня все как положено заработает, я вернусь к своей съемной однушке, «полторашечке» на груди, сизеньким волоскам и зарплате младшего менеджера и, похоже, больше недовольна я этим не буду. Так что я набрала побольше в легкие воздуха и бодро, насколько это было возможно в стоячей воде, поползла вперед.

«Смешно будет, если здесь глубина везде по пояс», — хмыкнула я, но буквально уже на следующем шаге ухнула под воду — под ногой пропало дно.

Тонуть было страшно. Нужно выпустить воздух и расслабиться, но старое тело вовсю сопротивлялось. Слабые руки молотили воду, как будто все происходило в реальности, а не в моем странном сне. Неожиданная боль в грудине не обрадовала. А уж красные пятна перед глазами и вовсе. Может, оно и должно было так быть, учитывая ошибку в наркозе, но внезапно мне стало страшно. Как-то все слишком походило на то, что я тону по-настоящему. А я знала, как это тонуть по-настоящему. Вот один в один прям как было сейчас! Больно, нет сил, очень-очень хочется выбраться и никто, совсем никто, ни одна живая душа тебя не слышит. Потому что ты просто-напросто не кричишь.

«Плевать на говорящих волков! Выбирайся, бабка!» — заорала я на себя мысленно. Но веса во мне было килограмм девяносто, если не больше. А ноги уже начало сводить судорогой. 

И тут перед носом что-то шевельнулось. Между зеленью проступило такое же зеленое лицо с бородой, и когтистая бородавчатая рука схватила меня за плечо. Я заорала, выпустила остатки воздуха, чуть не задохнулась. Не успела. Некто вытащил меня наверх, на воздух. Дотолкал до берега и там бросил.

— Ты чо, старая, совсем ополоумела? Чаво пришла, давеча ж разругались! Иль с миром? — возвышался надо мной зеленый мутный тип. Он был не просто зеленый, у него и борода была из водорослей, и немолодое лицо отливало зеленью, а руки и вовсе с перепонками и в пупырышках и чешуе. Руки были очень длинные, а ног я видеть не хотела. Может, там и ног нет, а один хвост…

Мама дорогая, что же происходит-то?!

Я же должна была очнуться на больничной койке!

Глава третья

— Та ежель с миром, то магарыч надобен! — нависал мужик. Водяной, что ли? Или болотный?

— Там грибы были, — вспомнила я про корзинку. Где-то же на берегу и оставила. На водяного не смотрела, хватало своих дрожащих рук. Караул, кажется, я бабка! По-настоящему бабка!

Нет, погодите, так это… не сон? Не анестезия кривая, не руки у хирурга не из того места растут, а…

А этот, как его… Как там эта фельдшерица на скорой сказала? «Добегаются от врачей до перитонита, как бы живой довезти»?

Нет, нет, ну так помирать очень глупо! А можно мне второй шанс? Ну так, чтобы обратно, и почку можно себе забрать, и грудь тоже. Лучше без груди, но живая. Все равно мужа нет. А это? Это вот что, тот свет такой? Говорящие волки, бревна с руками и мужики на столе? То есть это вот те самые кошкины слезки, что ли, карма и все такое? Типа — все твои кошмары из подсознания, зато вот тебе готовые к употреблению мужики? А как же тоннель, про который все говорят? Никакого тоннеля не было! Что все неправильно так?

— О, хорош магарыч! — зачмокал водяной. — Ты, Ягишна, чегой не угощаешься? Хотя тебе хватит уже…

Да уж. Ржать с нервов — это то еще зрелище. А бабка, которую с осознания, как над ней жизнь подшутила, вставило, это зрелище определенно для людей с особо крепкой психикой. Или для водяных. Но этот корзиночку уже отыскал, грибки уполовинил, поэтому вид имел довольный и расслабленный.

— Не хочется, — на автомате призналась я, перестав ржать. Смешного и правда ни черта нет. Кстати, а черти тут тоже водятся? — Животом маюсь с утра.

— Хе, меньше молодцев залетных прожаривай, — посоветовал мне водяной. — Слыхал, жареное, оно вредно. 

Я села. Ладно. Что там волк говорил? Что я еще в самом соку? Ну, не совсем так, от него бы про сок жутковато звучало, но смысл был тот же. Машинально я протянула руку к корзинке, водяной хотел было трофей убрать, но фигушки, я оказалась проворнее. Ничего так на вкус… На устрицы похоже. Ну как на устрицы, на то, что под их видом у нас продавали, такая же склизкая дрянь..

— Недозрели еще, — сказал водяной, глядя на мое перекошенное лицо. — Но ничего, сойдут. 

Ну, я мухоморы, конечно, в той…

Мама дорогая, в той! В той жизни! 

3
{"b":"821682","o":1}