Отвернувшись, Морган направился к столику. Открыл нижний отсек. Ловким движением достал пять рюмок и добротную бутылку текилы. Правда, без соли и бодрящего, кислого лимона. Порывшись в портативном браслете, наемник ввел необходимые параметры. Один за другим. И так — ровно четыре раза.

Напротив возникли еще четыре голограммы. Около каждой Морган поставил по рюмке и стал медленно их наполнять. Четыре — друзьям, одну — себе. Сегодня он снова выпьет с мертвыми. Вот только их будет на одного больше.

Среднего роста мужчина вальяжно развалился на невидимом стуле, скрестив руки на груди и слегка прикрыв глаза. Совершенно обычное, можно сказать, даже немного худощавое телосложение скрывалось под толстым слоем профильной экипировки с опознавательными знаками. Дерзко вздернутая кверху челка цвета спелой пшеницы делала его похожим на носорога. Тонкие губы широкого рта сложились в еле заметной ухмылке. Галограмма запечатлела прослушивание инструктажа, который он и так знал наизусть.

Виктор Зиммант. Наставник, 48 лет. Жнец. Взял ученика под своей крыло в возрасте 12 лет по Земному летоисчислению и три года тренировал его в поте лица. Однажды Морган, выкроив в плотном графике немного времени,явился в Школу, чтобы повидаться с наставником. Так он узнал, что Виктор погиб этим же утром при зачистке каньона в долине Петру. Тогда Моргану только-только исполнилось семнадцать и это была его первая потеря.

Залпом осушив рюмку бывшего учителя, Морган со звоном поставил ее обратно.

Держа в руках несколько карт, развеселенный хорошим виски мужчина с азартом глядел на своего противника. Вальяжно, даже насмешливо он схватил одну из карт в стройном ряду разноцветного пластика. Ту, что посередине. Морган знал, что эта за карта. Тогда она принесла ему победу.

Монмо Кондрави, 34 года. Наемник, сопротивляемости не имел. Какое-то время работал с Морганом. Вносил толику разнообразия в скучную, рутинную жизнь Жнеца. Любил любые сомнительные авантюры, особенно если они вызваны хорошей попойкой. Пройдоха, проныра и бабник. Хороший друг. Отличный собутыльник. Зарезали в пьяной драке в одном из самых дешевых кабаков.

Вторая рюмка ушла в согретое нутро Жнеца. И снова по гаражу прошелся глухой стук плотного стекла.

Третья голограмма. Бледное лицо со впалыми щеками, горбатый длинный нос, большие круглые глаза. Они имели какую-то птичью форму. Жесткие черные волосы с вечно торчащей вперед неровной челкой никогда не были причесаны.

Абис Умоак, 25 лет. Школьный друг. Когда остальные больше забавлялись с сусликами, он любил гонять тараканов и крыс в здании Школы. Эти живучие твари выдерживали даже самую высокую концентрацию Пламени. Абис находил подобное занятие более полезным, и всегда агитировал на него Моргана. Снискал благосклонность преподавателей за сознательную гражданскую позицию.

Впал в безумие. Потерял связь с реальностью, и, гонимый галлюцинациями, забрел в самую гущу ночного мегаполиса. Его неуправляемое Пламя полыхало, выжигая все на своем пути. И всех. Ему даже не дали шанса, пристрелив, как бешеную собаку.

Третья рюмка.

У Моргана не было галографий Хамфрида в зрелом возрасте. По этой причине он смотрел на вечно улыбающегося юношу шестнадцати лет с оттопыренными ушами и широким носом в виде картошки.

Хамфрид Диффар, 30 лет. Мертв, потому что оказался слаб.

Последняя, пятая рюмка. На этот раз — своя. Остановив на полпути руку с горячительным, Морган на мгновение замер. Но только лишь на мгновение. В этом стремительном отрезке времени он принял решение.

После того, как Жнец осушил рюмку, он резко встал. Галограммы пропали. Вместо них в воздухе возник решающий судьбу документ. Неровные края договора переливались и пульсировали, окаймленные жидкими потоками золота. Аккурат под стать скидке в 90%, красовавшейся в пункте «целевой предмет сделки».

Активировав браслет, Морган отметил индивидуальный Днк-код, поставил подпись и ввел личный цифровой пароль. Стандартной мелодией прозвучало окончание заключения сделки. Включилась обратная связь. Одрин уже знал, что Морган согласился.

В воздухе возникла официальная страница ставок Арены «Фарсида». Поразительное количество цифр просто не умещалось в предлагаемое пространство. Казалось, они налезали одна на другую, толкаясь и пытаясь друг друга вытеснить.

Мелкие ставки с максимально расширенными условиями победы были не интересны — запрет на участие Жнецов в азартных играх заставил перейти сразу к высшим ставкам. Времени на поиск подставного лица не осталось, Моргану требовалась анонимность. Эта услуга применялась только к предельной ставке и за нее нужно было доплатить. Ни один Жнец в здравом уме не решился бы на такое. Сейчас Морган и сам сомневался, в здравом уме ли он находится.

Жнец присел, закрыл глаза и начал размышлять. Тварь, заявленная на Арену, была ему хорошо знакома. Они с Хамфридом ее проявляли и такая могла ушатать кого угодно. Начиная от профессионального наемника и заканчивая опытным крестоносцем. Выстоять против этого монстра мог разве что только Жнец, но никто из землян, естественно, им не являлся. Таким образом, вопрос заключался вовсе не в том, смогут ли земляне победить. Организаторы ориентировались на аудиторию. Им необходимо было удовлетворить запросы тех, кто платит свои деньги за всю эту развлекательную чепуху. А чтобы это сделать, мало устроить просто яркое шоу. Непредсказуемая, захватывающая концовка не должна была противоречить рейтингам. Это была самая трудноосуществимая задача, учитывая, что настроение толпы могло резко смениться, а рейтинги рухнуть в одно мгновение.

Сделав глубокий вдох, Морган растер лоб ладонью, будто пытался разогреть застывшие мысли. Тонкая, до сих пор ускользающая нить повествования будущего, наконец, начала обретать форму. И, как ни странно, она противоречила всякой логике.

Баргет Скайни в Арене не участвовал и был соведущим Дин-Соя. Сладкая, даже приторная пилюля славы угождала не только взлетевшей до небес популярности паренька, но и кошелькам опытных пиарщиков. Оставался вопрос, кто из двух девок умрет на Арене. Морган знал, что большинство мелких ставок сохраняли за всеми жизнь, но в тотальную неприкосновенность землян он все-таки не верил. Арена без смертей — убыточная Арена. По логике вещей пожертвовать должны были фарфоровой мегерой со змеями вместо волос. Рейтинги Медеи Пинглин оставляли желать лучшего.

Морган поморщился. Больно кольнуло в левом глазу. Послышался тяжелый выдох: не могло быть все настолько просто. Продюсеры не вручат игрокам такой очевидный подарок. Казино всегда выигрывало. Профессиональные игроки это прекрасно понимали, поэтому никогда не следовали за большинством. Те, кто искренне верил в непредсказуемость итогов на Аренах, жестоко ошибались. Большие деньги требовали больших рисков. Моргану предстояло обойти всех. Для этого требовалось угадать не только смерти, но и их время от начала шоу с погрешностью до 15 секунд. Определить точное время — все равно, что попасть пальцем в небо.

Наемник собирался попасть пальцем в это пресловутое небо и вырвать свое право на счастье. Вполне возможно, это вызовет подозрение. Вполне возможно, начнется тяжба. Однако, закон запрещал удержание выигрыша, а к тому времени Морган окажется уже далеко. Обитатели Олимпа жили по своим собственным законам и экстрадиции по запросу Арены не подлежали.

Тонкая, ускользающая нить будущих событий оформилась еще отчетливей. Четкое ощущение непредсказуемого для всех исхода давало надежду. Надежду, потому как окончание шоу не впишется в тайный сценарий. Это открывало возможность не только оставить позади все крупные ставки, но и оттянуть на себя значительную долю итогового приза. Ошибутся все, кроме него. Назревала статистическая погрешность, и она была как нельзя кстати.

От опасений Морган решил избавиться сразу.

Преодолев не слишком сильное сопротивление Пламени, мужчина стал тщательней всматриваться в грядущее. Ему не нужны были призрачные вероятности будущего. Морган требовал от Пламени четкое видение его ветки реальности. Потому что ставил на кон все без возможности отступления.