— Ну, наверно, по глупости. А ещё для того, чтобы вы уяснили: я вам троим нужнее, чем вы мне. Ну вот хоть по одной причине.

— Что за причина?

— Свободный Содом. Вы ведь не из лености не заехали внутрь посёлка? Вам там, должно быть, не очень рады. А молот искать — вы прикиньте — придётся как раз в Содоме. Что за неудобство!

— Молот в черте посёлка? — уточнил Диас.

— Это ценная информация, не так ли? — заметил Бенито. — Где бы её ещё получили? Но да, молот ещё там. Это мне известно с высокой точностью.

— А у кого? — грозным тоном осведомился Диас. Может, так получилось, может, тон содержал намёк на причинение боли — поди разбери.

— Вы, ребята, вынуждаете меня к выдаче ценных сведений просто на ровном месте! Но, пожалуй, скажу. Где робарианский молот — разумеется, у Мэри Бастинды. Вы ведь и сами не могли бы подумать на кого-то другого.

2

— Молот у Бастинды? — хмыкнул Рамирес. — Это да, похоже на правду. В толк лишь не возьму, отчего ты едешь от неё, а не к ней.

Родригес, отсмеявшись, ответил.

— Парень, слышь, ну будто ты сам не знаешь Бастинды на личном опыте! Ты ведь сам, вроде, к ней собирался, и на полном серьёзе, а оказалось что? В общем, не придирайся к направлению, моё нынче как раз правильное.

— Нет. Ещё раз! — потребовал Диас. — Но без этих дурных парадоксов. Молот у Бастинды?

— Да!

— Бастинда сейчас в Содоме?

— Да!

— Ты сейчас выехал из Содома?

— Да!

— Спрашивается, куда?

— К молоту, ребята, к молоту! — расхохотался Бенито со всей заразительностью, на которую был способен. — Уж прости меня, Диас, без парадокса не вышло.

— Поясни по-человечески, — попросил Маданес.

— Ладно. Поясню. Молот за просто так Бастинда ни в жисть не выпустит. Думаю, он ей подходит к новому платью. Чудный аксессуар. Выцарапывать силой — это, ребята, не мой путь. Если вы предпочтёте его, я мешать, конечно, не буду, но, как умный подельник, ни в коем разе не посоветую. И госпожу Бастинду, да и Содом в придачу есть кому защитить. Извращенцы, да, ну да кто ныне не извращенец? Здесь, в Содоме они ведут себя откровеннее, только и всего. Что до боевых навыков…

— Не хуже, чем везде, — признал Рамирес. Он-то был в теме.

— Собственно, да. Содомиты вполне адекватны. Их охрану несложно поставить раком, только вряд ли они дадут без прелюдии вам втроём. В общем, групповые движения выйдут сильно не в вашу пользу…

— Это ясно, — вмешался Диас. — Что предлагаешь ты?

— Я не то, чтобы вам предлагаю, — Бенито изобразил смущение, — только с Мэри Бастиндой я кое о чём договорился. Вот как раз насчёт молота. Коль хотите, сами спросите. Умоляю лишь об одном: не говорите Бастинде, что молот робарианский. Что бы это ни значило, оно так красиво звучит, что сразу же резко повысит его цену.

— Ну и сколько же по её версии стоит сейчас молот?

— Её версию его цены, — заметил Бенито, — сложно перевести в ксерокредиты Нового Бабилона. У неё же Свободный Содом, и здесь бабилонские деньги официально не ходят. Вещь обменять на вещь — так надёжнее и понятней самой Бастинде.

— Что за вещь?

— Браслетец один. Из ксеноартефактов.

— И почём?

— Да бесплатно где-то лежит! — Бенито взглянул на вытянувшиеся рожи и рассмеялся вновь. Через смех выпускать тревогу — милое дело. Только с Диасом и Маданесом прослывёшь большим юмористом, а скорее даже сатириком.

— Так ты выехал за браслетом? Но куда?

— Именно, именно за браслетом, — подтвердил Родригес. — А куда — в логово Адской Собачины. Ну, или крысопса — кому какое имя более нравится. По словам Бастинды, владелец браслета посчитал себя способным сразиться с этим чудовищем. Но, как видно, переоценил свои силы. Так, во всяком случае, понимает вопрос она.

— Да уж, она «понимает», — передразнил Рамирес, впрочем, с претензией вовсе не к Бенито. — Сучка его спровоцировала, ясно как светлый день. Думала, он пойдёт, да погибнет, а браслет ей оставит в наследство. Ну а парень, не будь дураком, на собачину пошёл прямо в браслете! Уважаю за такое! Хоть дурак дураком, и к монстру попал на съедение, а Бастинде нос натянул…

И Родригесу лишь осталось признать, что и он понимает историю с тем браслетом, скажем так, в очень сходном ключе.

3

Молот сменять на браслет — в этом весь Бенито. Сам он с таким упрощением в корне не согласится, но что-то в подобной формуле, определённо, есть. Если же вспомнить вербовку группы «Оу Дивиляй» — во спасенье, конечно, но выгодную и Бенито — что ж, тогда эта формула приобретёт уже более полный вид, позволяющий фантазировать о её настоящем смысле. Синтез, вселенский синтез — вот в каком направлении движется Бенито Родригес, обманывая людей ограниченных. Вселенский синтез на опытной площадке адской планеты, отграниченной карантином от остальной вселенной.

Да, Бенито умеет людей обманывать. Любит ли — дело другое. Но вселенский синтез — славная цель. Жаль, что её не приемлют Диас, Маданес и примазавшийся Рамирес.

— А каковы с Адской Собачиной наши шансы? — этак задумчиво произнёс Маданес. — Я имею в виду шансы найти браслет.

— Высоки, — произнёс Бенито. — Если только Бастинда не пошутила. Соображенья такие. Адская Собачина, говорят, дальний родственник хвандехваров.

— Да не может такого быть, — возразил Рамирес. — Хвандехвары рептилии, что же до Адской Собачины, то она — крысопёс...

— Ксенорептилии, — уточнил Бенито, — и ксеномлекопитающие. На Эр-Мангали граница между этими классами достаточно сильно размыта.

— Майк Эссенхельд рассказал? — прищурился Диас.

— Нет, Эссенхельд ещё мал, чтобы взяться меня учить. Но паренёк толковый. При дефиците ксенозоологов на планете…

— Да, мы всё поняли, — влез Рамирес. — Если не он, тогда кто?

— О родстве крысопсов с хвандехварами? Ну, я так понял со слов Альвареса, который — ты помнишь — застал самого Гринчестера, пока его хвандехвары не разорвали.

— Всё равно я вижу немного общего.

— Нам не так-то много и надо. Одно лишь качество: аккуратность в процессе питания. Всё, что не относится к поедаемому организму — его одежду, личные вещи — эти твари склонны не трогать.

— То есть, браслет…

— Отыщется где-то в логове. В груде вещей, оставшихся от других охотников на этого крысопса. Уж не знаю, сколько их было.

— Не пополнить бы только самим этой груды, — хмыкнул Рамирес.

— Наша цель — не убить крысопса. Только обшарить логово, пока сам крысопёс на охоте.

— Ну а если как раз вернётся?

— Тогда бластеры нам в помощь. Хоть не факт, что останемся живы мы все вчетвером. Очень быстрая тварь. Очень живучая.

4

Подходили к пещере затемно. От грунотового тракта, где оставили вездеход, освещали путь фонарями. Лес густой, без них не пройти. Даже Белой скалы не увидать в потёмках — не спасает её контраст. Но попутчикам Бенито, как водится, рассказал:

— Шёл бы я один, как и собирался, не светил бы огней.

— И нарвался бы во тьме на Собачину! — сделал вывод Рамирес.

— Коль нарвёшься, фонари не помогут. — И это грустная правда.

— Ну хоть как-нибудь уравняют шансы, — заверил Маданес. — Адская Собачина видит в ночи, как днём.

Да, конечно, ночная тварь видит и так: для любого исчадия тьмы породившая среда проницаема. Но сказать, как маданес, что фонари что-то там «уравняют», Беньямин Родригес не отважится при всём своём оптимизме. Вчетвером, конечно, открываются шансы, но призрачные. Как отчасти призрак сама Собачина…

— Та дыра в Белой скале — её логово? — Диас указал фонарём.

— Да, оно, — произнёс Бенито. — Аж сюда тянет псиной.

Хоть своими глазами прежде не видел, но не возникло и мысли о возможной ошибке. Тошнотворная вонь обитаемости плюс широкий вход, открытый взорам издалека. Кто бы ещё из животных на Эр-Мангали расположился для жизни в такой пещере? Только Собачина, только ей с высоты мощных пружинистых лап может быть безразлично, явятся к ней охотники, или нет. Не имеет причин опасаться слабых врагов. Ест она тех охотников, пусть и не слишком любит. Давится, но ест.