— Водяной? — воскликнул Петя. — Это был водяной? Да погодите же, я его сейчас выловлю!

И он, схватив свой давно уже приготовленный спиннинг, ловко метнул блесну в то место, где они видели плывущее бревно. Саша даже удивился, как здорово это у него получилось. Вот уж правду поют в песенке: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка!» Не напрасно Петя тренировался все лето, хотя и на сухом месте.

— Вытащи блесну сейчас же! — строго приказала Светлана. — Ты еще не видел водяного, а я видела!

В голосе ее была такая тревога, что Петя, недовольно поморщившись, все-таки подчинился и начал сматывать лесу.

Вдруг он вскрикнул и, отпустив рукоятку катушки, сунул пальцы в рот. Катушка зажужжала тормозом, а Петя то махал ушибленными пальцами, то снова засовывал их в рот, не обращая внимания на то, с какой бешеной быстротой разматывалась леса со спиннинга. Тут удилище выскользнуло у него из рук. Саша перехватил спиннинг на лету. Напряжение на лесе было такое, что Саша выпустил весла и уцепился одной рукой за борт, другой удерживая удилище.

— По-моему, это р-рыба, — с трудом выговорил он, стараясь подкрутить лесу на катушку.

— Н-нет… Наверно, зацепилась… — неуверенно ответил Петя.

Он был все еще бледен от испуга, после того как его чуть не выдернуло из лодки и ушибло пальцы, лежавшие на рукоятке катушки. Уж очень силен был первый рывок!

Леса вдруг ослабла, и Саша начал свободно сматывать ее. Катушка трещала, как моторчик. Потом леса опять натянулась, но без рывка, и Саша решил, что блесна действительно зацепилась за корягу. А первый рывок, наверно, произошел оттого, что лодка быстро шла к берегу. Теперь леса больше не поддавалась — значит, блесна сидела крепко. Оставалось одно — оборвать ее.

Саша сильно дернул лесу. Она не подалась. Вернее сказать, она потянула Сашу из лодки. Он уперся ногами в перекладину днища и продолжал дергать лесу, чтобы оборвать зацепившуюся блесну, как вдруг Светлана вскрикнула и показала рукой на берег. И все увидели, что берег, находившийся все время в каких-нибудь пяти метрах от них, удаляется. Лодка медленно двигалась по озеру, хотя Светлана продолжала усиленно грести к берегу.

Это было так удивительно, что Саша невольно выпустил лесу из рук. Катушка спиннинга стремительно зажужжала и остановилась. Значит, блесну все-таки схватила рыба. Теперь эта рыба стоит где-то недалеко от лодки, на дне, смотрит своими черными глазами на рыболовов сквозь толщу воды и ждет, что они предпримут. И Саша сразу вспомнил, что полагалось делать спиннингисту в таких случаях.

Если рыба не смогла оборвать крепкую лесу спиннинга, значит она не так уж велика. Саша начал медленно выводить добычу. Он то отпускал с катушки метров пять лесы, то снова накручивал ее, стараясь подтянуть рыбу поближе к лодке. Светлана усиленно гребла. Но лодка продолжала идти кормой вперед, все дальше от берега. Вот она уже удалилась метров на десять. Еще несколько минут борьбы с рыбой, и лодка отошла метров на двенадцать…

Тут Петя опомнился и схватил весла. Лодка пошла к берегу, а Саша все накручивал лесу. Теперь-то уж добыча не уйдет!

Они были возле самого берега, когда прямо из-под лодки поднялся фонтан. Фонтан распался на мелкие брызги, радужно засиявшие под солнцем, и из этого радужного столба выскочило какое-то бревно, огромное и черное. Бревно неожиданно открыло широкую пасть, в которой торчало несколько рядов острых белых зубов, мотнуло головой, и из пасти вылетела блесна. Рыба изогнулась почти вдвое, показала хвост, ударила им по лодке и исчезла. Лодка перевернулась вверх дном.

Все произошло в течение секунды. Светлана только вскрикнула: «Водяной!» — и оказалась в воде. Саша успел ухватиться за руку Светланы и плыл за ней. Петя сразу же нащупал дно и, стоя по горло в воде, кричал:

— Где спиннинг? Где спиннинг?

К счастью, лодка перевернулась над песчаной подводной косой, на сравнительно мелком месте. Спиннинг плавал рядом. Петя, боязливо оглядываясь на черный омут, схватил удилище и поспешил в обход к берегу. Светлана и Саша, отфыркиваясь, поймали лодку и потащили ее на отмель. Соединенными усилиями они перевернули лодку, вытащили ее на берег и вылили из нее воду. Потом все трое отошли подальше от воды, словно им все еще угрожала опасность. Когда они выжали воду из одежды и немного отогрелись на солнце, Петя спросил:

— Саша, ты видел?

— Что?

— Золотые сережки?

— Где?

— На голове у рыбы, — тихо, будто не веря себе, сказал Петя. — А вы, Светлана, видели?

Светлана, отжимавшая воду из волос, только кивнула головой. Значит, Пете это не показалось. Саша тоже вспомнил: когда щука мотнула головой, на жабрах у нее действительно что-то блеснуло. Саша был поражен: Петя назвал это блеснувшее сережками… Но вот и Петя видел и Светлана… Может быть, и еще кто-нибудь видел их?

Светлана как будто угадала Сашины мысли:

— Мне уже говорили, что у водяного в ушах золотые сережки, только я никогда этому не верила, а так близко я его еще не видела. — И она зябко повела плечами, как будто водяной опять был перед нею.

— Какой же это водяной! — презрительно сказал Петя. Теперь он опять был храбр. — Просто обыкновенная щука… А сережки — вот это вопрос! Скажите, Светлана, вы никому не сообщали об этих сережках?

— А кому же?

— Ну, в Ихтиологический институт, например. А вдруг эта щука меченая?

— Н-нет… сама ведь я до сих пор ни разу не видела этих меток…

Лицо Пети просияло, и он торопливо заговорил:

— Ну и не надо, не надо! У нас есть знакомый профессор. Мы телеграфируем ему, и он нам все подробно объяснит.

Саша не знал, что надо объяснять, но то, что Петя снова заболел своей «щучьей лихорадкой», было для него ясно.

Светлана была, видимо, разочарована:

— Вот это половили рыбку! Так утятница и будет кормиться возле моей фермы и брать с меня дань, как Батый какой-нибудь.

— Это почему же? — возмутился Саша.

— А вы теперь и не станете ее ловить. Вас водяной заинтересовал.

— Напрасно вы так думаете. Пусть Забавин дает телеграмму профессору, а пока дело выяснится, мы вашу утятницу успеем поймать!

— Правда? — с надеждой спросила Светлана.

Петя поглядел на товарища, пожал плечами и мрачйо ответил:

— Конечно…

Мир был восстановлен. Все сели в лодку и поплыли вдоль берега к колхозу. И спиннинг и дорожка лежали на дне лодки без употребления.

В колхозе они втроем зашли на почту и дали телеграмму:

Длину они определили голосованием. Светлане показалось, что в щуке два метра, Саше — четыре, Пете — шесть. По предложению Саши, взяли среднюю цифру — четыре. Тут Светлана напомнила русскую пословицу: «У страха глаза велики!» — и предложила полученную ранее цифру разделить пополам. Получилось два метра. Но Петя заспорил, что надо написать хоть слово «свыше» — а вдруг окажется, что прав все-таки он? В конце концов пришлось согласиться с его предложением. Дальше Петя написал:

Подписались все трое.

Когда они вышли с почты, Петя торжественно сказал:

— Ну вот, теперь научное открытие в наших руках!

Саша' вспомнил гравюру, вызвавшую столько споров и чуть не поссорившую его с другом. И хотя ему хотелось сказать: «Не кричи «гоп», пока не перескочишь!» — он промолчал. Пусть Петя сколько угодно надеется на открытия, лишь бы помог Светлане. Не могут же они, пообещав, вдруг отказаться!

Наши рыболовы ни словом не обмолвились о своем приключении с водяным, но уже утром следующего дня все детдомовцы, да и многие взрослые знали, что Саша и Петя встретились с чудовищем. Должно быть, кто-нибудь на почте подслушал их спор, и теперь история эта, приукрашенная и ставшая куда страшнее, брела по селу, перебегая из дома в дом и обрастая все новыми подробностями.