Ленька, сдавший рано утром товарищу Терешкину очередной улов насекомых, прибежал домой встревоженный и прежде всего спросил у брата, куда он собирается.

— На прогулку, — сдержанно ответил Саша.

— Знаю я эти прогулки! Вот схватит вас водяной!

— Что с тобой, Леня?

— Опять одни на озеро пойдете? Если уж идти на озеро, так с Терешкиным — он хоть плавать умеет, и у него есть большой нож. Он может этой акуле брюхо распороть. А вы что можете?

— Да мы и не будем ловить водяного. Сегодня мы идем охотиться на щуку-утятницу. Пойдешь с нами?

— А может, это водяной и таскает уток? Рыбак Сит- ков говорил…

— Водяной в залив не пойдет — там мелко, а большие рыбы любят глубокие места…

Саша, приглашая брата на озеро, был уверен, что Леня, напуганный рассказами о водяном, не пойдет. Но мальчишечье любопытство оказалось сильнее страха. И неожиданно для Саши Леня вдруг принял предложение:

— А я все равно пойду! Я этого водяного вот настолько не боюсь! — И он показал полногтя на мизинце, отороченном черной каймой.

— А под ногтями надо чистить! Я вот скажу Дмитрию Николаевичу! — невпопад ответил Саша.

Отговаривать было уже поздно. Леня выбежал из комнаты и через минуту вернулся с лозниковой удочкой, на которой был крючок сантиметров в десять. У какого уважающего себя мальчика нет удочки! А уж величина крючка зависит, в сущности, от силы воображения рыболова.

И вот третий рыбак был во всеоружии.

Саше оставалось только утешать своего товарища:

— Ничего, он будет помогать нам.

— Да, конечно… — с сомнением ответил Петя.

Впрочем, оказалось, что в шесть рук на озере работать и в самом деле лучше.

«Рыбу ловят не снастью, а характером!» — это изречение наши рыболовы запомнили. Больше они не станут поступать так легкомысленно, как вчера. Прежде всего надо произвести тщательную разведку места будущего сражения, а уж потом, в зависимости от обстоятельств, разработать и план сражения.

Лодка, нагруженная ветками для устройства засады, медленно проплывала между птичьими стаями. Леня тихонько греб, Петя правил, а Саша вымерял дно и рисовал карту глубин. Встревоженные гуси и утки, гогоча и крякая, расплывались во все стороны, сталкиваясь между собой, как маленькие кораблики. Иногда гусаки, осмелев, заглядывали в лодку и шипели на непрошенных гостей. Некоторые даже взлетали, пытаясь ударить их клювом. Леня отбивался от гусей ветками.

Светлана то и дело выбегала из домика, расположенного возле птичьего двора, и, приставив ладони к губам, кричала:

— Вам помочь?

— Не надо! — кричал в ответ Саша.

Ребята знали, что Светлана принимает сегодня в инкубаторе новый выводок гусят. Желтенькие пухлые комочки на тонких ножках катились от птичьего двора к берегу, будто уже понимали разноголосый призыв стаи.

Петя осторожно направлял лодку между птицами, а Саша бросал в воду самодельный лот и наносил на свою карту полученные глубины. Техническая подготовка охоты каким-то непонятным образом перешла к нему. Может быть, потому, что Петя, выказав вчера излишнюю горячность, лишил себя права на руководство? Об этом друзья не говорили, однако сегодня Петя во всем советовался с Сашей и беспрекословно ему подчинялся.

Дно везде было ровное. Птицы держались всегда на одном и том же месте. В заливе было множество водорослей и планктона, которыми кормились птицы. Тут же плавали мальки. За ними птицы тоже охотились с удовольствием.

Но метрах в пятнадцати от берега начиналась полоса глубокой воды. Это был обрыв метров в девять глубины, уходивший узкой, извилистой полосой к середине озера. Ширина ямы была не больше четырех-пяти метров. Когда-то тут было русло реки.

Саша вытащил из кармана обыкновенный комнатный термометр, привязал его к грузу лота и опустил за борт. Петя смотрел на эти фокусы с удивлением. Однако когда Саша вытащил термометр и объявил, что вода в яме холоднее на шесть градусов, он понял, что Саша отыскал путь щуки-утятницы. Крупная рыба любит холодную воду, да и глубина этого старого русла могла привлечь хищницу.

Конечно, можно было перегородить канал сетью, но щука могла перескочить через сеть, проползти под нею или обойти ее кругом.

Рыболовы отыскали в озере большую корягу, прибуксировали ее в залив, к бывшему руслу, и укрепили на якоре, то-есть привязали к большому камню и бросили камень на дно. Затем они связали из свежих веток плот и привязали его к коряге. Расчет был простой: если они поставят лодку к плоту, тень ее не станет выделяться. Конечно, сегодня, когда они весь день плавали по заливу, щука вряд ли стоит в этой яме, а если она и появится, ее ис- пугает’изменившаяся обстановка. Ей ведь надо проплыть мимо коряги и тени от плота, чтобы подобраться к стае.

Когда они вернулись к берегу и поставили лодку против места будущей засады, Игнат Перфильевич и Светлана уже стояли на берегу. Председатель похвалил их:

— Сам рыбак, но ц то лучше бы не придумал… Ну берегись, утятница!

Конечно, Саша понял, что председатель старается ободрить их, но похвала была приятна. Ребята решили начать охоту сегодня же, надеясь на то, что, может быть, утятница не испугается барьера, под которым ей надо было пройти.

Саша взял донки, Петя — спиннинг, а Леня мешал им и вертелся в лодке, пока Саша не догадался поручить ему удочку с серебряным колокольчиком. После этого Леня замер и только постоянно дергал леску, проверяя наживку, но от этого вреда никакого не было. Петя орудовал спиннингом, и Саша с удовольствием, наблюдал, как ловко это у него получалось. Блесна летела метров на пятьдесят и ложилась на воду без удара и брызг.

Когда блесна приближалась к воде, Петя чуть-чуть приподнимал конец удилища, и она тихо ныряла в воду. Затем Петя отсчитывал секунды. Блесна погружается в воду полметра в секунду. Глубины были известны, и Петя начинал подмотку секунд через восемнадцать-девятнадцать, почти посадив блесну на дно. Правда, сколько он ни бросал блесну, улова пока не было.

В это время на Лёниной донке зазвонил колокольчик. Тут-то и начался переполох! Леня закричал, задергал леску, будто не он поймал рыбу, а рыба его. Так как Петя был ближе к горе-рыболову, он поспешно начал сматывать свой спиннинг, чтобы помочь Лене вытянуть донную удочку. И вдруг у него тоже засеклась рыба.

Леня сразу забыл о своей добыче. На спиннинге трещала катушка. Леса убегала вдоль залива. Удалявшаяся точка соприкосновения лесы с водой была похожа на след бегущего плавунца. Щука плыла с большой быстротой. Петя боялся сильно тормозить катушку, и леса все сматывалась и сматывалась. Саша закричал:

— Выводи ее, я помогу Лене! Держи утятницу!

На берегу показалась Нина с барабаном. Заметив суету в лодке, она забыла о гусях и криком вызвала на берег Светлану. Петина леса моталась из стороны в сторону. Он то отпускал ее, то снова начинал подматывать, надеясь утомить рыбу. А Леня визжал от восторга и так прыгал, что Саша испугался, как бы он не перевернул лодку.

Кое-как, на коленках, чтобы не мешать Пете, спиннинг которого метался над лодкой во все стороны, Саша пробрался к Лене и подхватил подсачком крупного леща. Лещ упал в лодку и бился там, грозя проломить тонкие доски плоскодонки. Но теперь Саша не стал падать на него, помня свой опыт на Вертушинке. Он только прижал его голову, а Леня то наступал голой ногой на хвост, то отскакивал, как только лещ начинал биться сильнее.

Тут Петина щука выпрыгнула из воды, тряся головой. Ее увидели с берега и закричали:

— Утятница!

Ух, что началось на берегу! Словно скороходы обежали село — так много оказалось здесь народу. А ведь еще ничего не было известно! Скоро щука ослабела, и Петя подвел ее к самому борту. Она едва вместилась в сачок. Петя, опасаясь ее зубов, прижал ей голову веслом и сел на него. А Саша греб другим веслом к берегу.

Леня выскочил первый, таща своего леща, но на него никто не обращал внимания — все хотели посмотреть щуку. Светлана порывалась унести ее на птичий двор. Нина, бросив барабан, побежала куда-то за ножом. А щука все разевала свою страшную пасть и била хвостом. Петя разрешил спор просто: он достал свой рыболовный топорик и отрубил щуке голову, а потом распорол живот.