Черкаскульская культура, видимо, возникла несколько раньше других андроноидных культур лесной зоны Западной Сибири — сузгунской и еловской. Дело в том, что андроноидная орнаментальная традиция в лесном Зауралье имеет глубокие корни, тогда как андроноидный декоративный комплекс, определивший своеобразие сузгунской и еловской культур, был принесен в таежное Обь-Иртышье уже в сложившемся виде. О вероятности более ранней даты черкаскульской культуры говорят находки в некоторых черкаскульских комплексах форм для отливки турбинско-сейминских орудий (рис. 108, 1, 4). Это возможно, свидетельствует о том, что черкаскульская культура на раннем своем этапе сосуществовала с памятниками позднего этапа самусьско-сейминской эпохи.
Сузгунская культура. В таежном Прииртышье, к северу от устья Тары, открыто в разное время несколько памятников с андроноидной керамикой, существенно отличающейся от черкаскульской. Среди них выделяются городище Чудская Гора на севере Омской обл. (наши раскопки, 1974 г.) и поселение (?) Сузгун II близ Тобольска, исследованное в 1948, 1950 гг. В.Н. Чернецовым и В.И. Мошинской (Мошинская, 1957). В 1979 г. нами было открыто поселение с керамикой сузгунского типа у д. Новопетрово на р. Вагай, а в 1981 г. — на оз. Юргаркуль в Тюменской обл. В последние годы поселения с посудой сузгунского типа исследовались свердловскими и омскими археологами в Нижнем Притоболье и в северной части Среднего Прииртышья.
Сузгунская культура была выделена в 1957 г. В.И. Мошинской на материалах Сузгуна II (Мошинская, 1957). Для посуды Сузгуна II (памятник дал почти исключительно керамику) характерна горшковидная форма с хорошо выраженной шейкой. В тесте содержится примесь песка и шамота. Орнамент выполнялся оттисками гребенчатого штампа, реже — насечками и прочерченными линиями. Сосуды в большинстве случаев украшались горизонтальными елочными узорами, рядами наклонных насечек и геометрическими рисунками: заштрихованными лентами, зигзагообразными полосами (часто дополненными заштрихованными полосками, отходящими от сторон зигзага), треугольниками, решетчатыми поясами, ромбами, шахматными узорами. Зона геометрического орнамента обычно располагалась в верхней половине тулова; шейка и придонная часть чаще украшались горизонтальной елочкой или рядами насечек. Орнаментировалась вся боковая поверхность, а иногда и дно (как правило, ямочными вдавлениями). На границе шейки и тулова почти во всех случаях проходит широкая желобчатая дорожка. Одной из характернейших черт сузгунской орнаментации является деление орнаментального поля рядами круглых ямок. Создается впечатление, что в орнаментации сузгунской посуды переплетаются элементы двух декоративных традиций — местной, гребенчато-ямочной, и пришлой, андроновской. Нередко геометрический пояс вообще отсутствовал, и вся поверхность сосуда заполнялась елочными узорами или насечками, чередующимися с рядами глубоких ямочных вдавлений.
Другим памятником таежного Прииртышья, давшим выразительный керамический комплекс андроноидного облика, является исследованное нами городище Чудская Гора на левом берегу Иртыша в 60 км севернее устья Тары. Несмотря на то что нам удалось вскрыть в 1974 г. всего около 130 кв. м, т. е. менее 1/10 площади памятника, раскопки дали богатейший материал — керамику, орудия, костные остатки. На этой небольшой площади найдено почти 40 целых сосудов и сотни крупных фрагментов, позволяющих судить о форме и размерах сосудов. Мелких обломков керамики — тысячи.
Посуда Чудской Горы по форме (горшковидная), фактуре глиняного теста (примесь песка и шамота) и характеру декоративной композиции весьма близка сузгунской. Так же как на сузгунской посуде, обычны зигзагообразные полосы, заштрихованные ленты, треугольники, горизонтальные ряды насечек, веление орнаментального поля рядами ямок (рис. 109, 12–14, 17, 18). В то же время есть и различия. На керамике Чудской Горы придонная часть в ряде случаев лишена орнамента; на тулове нередки сложные разветвленные меандры; чаще использованы насечки и резные линии; встречаются вертикальные зигзагообразные полосы. Найдены круглодонные сосуды, напоминающие ирменские и даже карасукские (рис. 109, 10). В целом керамика Чудской Горы обнаруживает в своем облике больше южных степных черт, чем посуда более северного Сузгуна II.
Вещевой материал сравнительно беден. В.И. Мошинская упоминает о находке в культурном слое Сузгуна II глиняных пряслиц, грубо вылепленной из глины головы животного (вероятнее всего, лошади), двух кремневых наконечников стрел и обломка формы для отливки кельта — «такого же, как у дер. Тюково близ Тобольска» (Мошинская, 1957, с. 119). Однако вещи эти до сих пор не опубликованы. На Чудской Горе найдены изделия из кости: шилья, наконечник стрелы и две концевые накладки для луков; встречены также каменный оселок, глиняные пряслице и грузило (рис. 109, 4, 6, 9). Особенно интересна находка бронзового идола (рис. 109, 2).
Наш раскоп 1974 г. на Чудской Горе задел край трех жилищ, слегка углубленных в землю; зачищены ямки от столбов. В 1976 г. раскопки здесь были продолжены Т.М. Потемкиной, которая вскрыла еще 285 кв. м. Выявлено пять наземных построек, расположенных вплотную друг к другу, со слабо углубленными (на 0,2–0,5 м) котлованами размером 4,5–7×3-5 м. Внутри сооружений расчищены следы кострищ, скопления золы и кальцинированных костей, очаги из слабо обожженных кирпичиков, вокруг которых концентрировались многочисленные целые и раздавленные сосуды (более 70), кости животных и ихтиологические остатки. Кроме того, на площади раскопа собрано около 13 тыс. фрагментов керамики, найдены изделия из бронзы (двухперый втульчатый наконечник стрелы, лезвие ножа, острие), из кости (проколки, наконечники стрел с ромбическим сечением), из глины (обломки тигля со следами бронзы, льячки, стержни, грузило), из камня (оселок, обломки литейных форм, терочники, песты и т. д.) (Потемкина, 1977, с. 235).
Находка на Чудской Горе глиняных грузил, остатков луков, костяных наконечников стрел, костей рыб и диких животных (прежде всего лося), а также костей домашних копытных (коровы, лошади, овцы) говорят о сложном многоотраслевом хозяйстве сузгунского населения таежного Прииртышья.
Еловская культура. Локализовалась в основном на территории Томско-Нарымского Приобья, с заходом на поздних этапах в Верхнее Приобье. Еловская культура была выделена нами в 1964 г. на материалах Десятовского и Еловского поселений (Косарев, 1964б, с. 9). В дальнейшем В.И. Матющенко, Л.А. Чинлина, Ю.Ф. Кирюшин, В.А. Посредников нашли в Томско-Нарымском Приобье новые памятники еловской культуры: Еловский могильник, поселения Малгет, Тух-Эмтор и др. В последние годы поселения еловской культуры исследованы в Новосибирской обл. (Ордынское 12) и Алтайском крае (Корчажка V).
Выделяется пять групп еловской посуды; из них первые три характерны в основном для поселений, две последние более типичны для погребальных комплексов.
Первая группа (рис. 110, 1, 5, 6) (Косарев, 1974а, рис. 26). К ней относятся высокие сосуды со слабовыраженной шейкой, украшенные по всей боковой поверхности однообразными поясами из отпечатав гребенки. Наиболее распространенный орнамент — горизонтальные ряды наклонных оттисков короткого гребенчатого штампа (реже насечек), воспроизводящих, как правило, елочные мотивы. Иногда гребенчатым штампом выполнялись горизонтальные линии, группирующиеся в полосы по три — четыре линии в каждой (рис. 110, 5); такой орнамент более характерен для северной части еловского ареала. Геометрические узоры редки. Поверхность сосудов во всех случаях делилась несколькими горизонтальными рядами круглых ямок. Орнаменты этой группы керамики выполнены в манере, свойственной для древней гребенчато-ямочной орнаментальной традиции. Эта посуда отнесена нами к андроноидной еловской культуре с известной долей условности. Дело в том, что керамика с подобной (гребенчато-ямочной) орнаментацией была распространена в таежном Обь-Иртышье чрезвычайно широко, характеризуя тот субстрат, на основе которого под воздействием южных андроновских влияний возникли, в частности, сузгунская и еловская культуры. В северных таежных районах Западной Сибири она почти не меняется по облику до самого конца бронзового века. Чистый комплекс такой гребенчато-ямочной керамики выявлен свердловскими археологами на однослойном поселении Барсова Городка в Сургутском Приобье, относящемся к началу I тыс. до н. э. Сосуды были плоскодонными, слабо профилированными, баночной формы. Правда, место гребенчатого штампа иногда занимает мелкоструйчатый штамп (Елькина, 1977, рис. 3).
