Номер Влада был чуть больше моего, но в целом очень похожий. Мебель и прочие предметы интерьера, обои, шторы, все было идентично.

– Подними руки, – потребовал он, как только за нами закрылась дверь.

Смущаясь подняла руки с легким сожалением наблюдая, как молниеносно с меня срывают мой любимый вязанный свитер и швыряют куда-то на пол. Под ним у меня не было ничего кроме тонкого кружевного лифа, и оказавшись в одночасье обнаженной поежилась, ощутив прохладу.

– Сходи в душ, – его новое распоряжение сопровождалось пристальным изучением моих обнаженных плеч и груди.

– А вы? – и чувствую, как краснею под его оценивающим взглядом.

– А я буду здесь, – тихо ответил, подталкивая меня к двери в ванну.

Быстро освежилась, и вышла, завернутая в большое белое махровое полотенце с вензелем гостиницы. Влад стоял у окна сложив руки на груди и задумчиво разглядывал ночную улицу. Но, услышав шаги, быстро развернулся и двинулся навстречу, оказавшись рядом со мной в несколько секунд. Взяв мягкую ткань за края нагло распахнул и отпустил, позволяя ей свободно упасть на пол. Ахнула от неожиданности и поспешила прикрыться, обнимая себя руками, за что получила в ответ его грозный взгляд.

– Не закрывайся от меня, – грозно рыкнул и практически заставил их меня опустить, разнимая своими сильными ручищами.

После обошел по кругу и, остановившись за спиной, взял за плечи.

– Ты еще не передумала, Николь? – его томный голос у самого ушка заставил мурашки бегать по моему обнаженному телу, – Все еще хочешь узнать меня поближе?

Провокационные вопросы били ударами тока по открытой и такой чувствительной в этот момент душе, обнаженной для него, как и мое тело.

– Хочу, – шепчу пересохшими в одно мгновение губами.

– Я всегда был разборчив в выборе девушек, – между тем продолжал он тихим, практически гипнотизирующим тоном, – и не потому, что сноб, а лишь потому, что имею определенный вкус и пристрастия. Я доминант и люблю чтобы мне подчинялись не только в жизни, но и в постели, Николь, и мои правила не изменятся даже для тебя.

– Какие правила? – чуть повернула голову в его сторону, так как его руки продолжали удерживать меня со спины, – И что всё это значит?

– Узнаешь, скоро… – пообещал в самое ушко, – а пока просто расслабься и не закрывайся, доверься мне.

Отпустил захват и снова оказался у меня перед глазами, склоняясь, чтобы наградить легким поцелуем. Запуская тем самым двухсторонний сенситивный поток, погружаясь в который отдалась подхватившему течению, теплому дуновению жарких мыслей, ощущая внутри себя каждую секунду его страстное желание обладать. Странным образом этот импульс находил отклик во мне, передавая Владу моё нарастающее желание быть только его. Может быть на первый взгляд это странно, но меня не испугали его слова ни о правилах, ни о доминанте. Хотелось просто двигаться с ним дальше, а внутри с каждой минутой крепла и росла уверенность в том – он точно знает, как надо. Конечно, я не была девственницей, но то что происходило дальше выходило за границы моих шаблонов и напрочь рушило устоявшиеся стереотипы.

– Стой и не двигайся! – и это был именно приказ, не только по интонации, но и по факту.

Сказать по правде для меня до сих пор осталось загадкой, где он взял веревку. Готовился к этому вечеру? Заранее предвидел подобный поворот событий? Боже, а тут я такая наивная со своим спором. В следующий момент, мои руки уже были заведены за спину и туго связаны ладонями друг к другу в несколько оборотов. Плечи оказались сильно расправлены назад, выправляя тем самым осанку и нагло выставляя вперед грудь с торчащими от возбуждения сосками. Чуть подергала запястьями, бесполезно, не освободиться. Знаете ли вы, как одна такая вот поза может повлиять на течение ваших мыслей? Не знаете? Тогда попробуйте и расскажете потом. А что касается меня, то мои просто хаотично пульсировали в висках, сталкиваясь и провоцируя выработку эстрогенов. Дыхание стало глубоким, стою и сама не понимаю почему меня так сладко ведет. Смотрю на него широко раскрытыми глазами, как в дурмане, и низ живота медленно наполняет тяжелая и сладкая истома.

– Зачем это? – говорю и удивляюсь своему голосу, сиплому, как спросонья.

– Для лучшего усвоения материала, – слышу его строгий ответ.

Подводит меня к окну, плотно зашторивая гардины, после чего перекидывает через карниз длинную веревку. Смотрю на его действия с любопытством, теряясь в догадках, что же он такое задумал. Один конец веревки крепит на моих связанных запястьях, после чего натягивает с противоположной стороны карниза так, что мои руки непроизвольно тянуться за ней вверх, заставляя прогнуться всем телом вперед, принимая тем самым не слишком удобную позу. Вывернутые руки немного тянет в плечах, легкая боль отрезвляет, пугает и заводит одновременно. Странный коктейль из неизвестных мне ранее ощущений входит в резонанс с его штормящими и сбивающими с ног эмоциями, и желанием. Где под внешним видимым спокойствием, каждый миг, как набатом бьет единственное рычащее: «моя». Захлебываюсь в этой круговерти, ноги как ватные, а он крепит конец верёвки, обматывая вокруг батареи отопления под окном. Наша связь обрывается, но по инерции продолжаю тонуть, пораженная смотрю на него, жадно хватая ртом воздух. Обнаженная и беспомощная открытая для его глаз, растерянная, но желающая его, как никогда. Не спеша обходит вокруг меня, любуясь результатом, гладит рукой по нежной коже, от ключицы пальцами ниже по ложбинке между грудей, животу. Посылая яркие тактильные вспышки в самый центр удовольствия, сконцентрированный где-то внизу. Свожу ноги, чуть прикрывая глаза, и шумно выдыхая.

– Самое главное – это настрой, – говорит, отходя в глубь комнаты, и что-то ищет в своей дорожной сумке, – а для лучшего восприятия никогда не помешают дополнительные инструменты.

Находясь в этой неудобной позе мне постоянно приходилось чуть задирать голову для того, чтобы видеть происходящее вокруг. Подходит ко мне с небольшим бархатным мешочком в руках и растягивая за края тонкие веревочки открывает его, вытряхивая в ладонь что-то похожее на стальные бусы на тонком красном шнурке. Нить из пяти металлических шариков, каждый не более тех сантиметров в диаметре, заканчивалась с одной стороны узелком, а с другой небольшим колечком из стали.

– Открой рот, – и взгляд прямо в душу, не терпящий возражений.

Нерешительно подчиняюсь, и он вкладывает туда бусины по одной укладывая за щеки и на язык.

– Их надо согреть, – решает объяснить мне причину происходящего, – а теперь закрой.

При этом кончик нити с колечком остался снаружи болтаться у меня изо рта, вероятно, его греть было не обязательно. Мурашки по коже заставляют пушок на руках встать дыбом от происходящего сейчас.

– Наверно, для начала нужно рассказать, что такое быть девушкой Доминанта, – склонив чуть на бок голову наблюдает за реакцией, ожидая, выплюну или нет.

Несмотря на свои слова объяснять не спешит, не таясь, придирчиво рассматривая меня, изучая каждый миллиметр моего тела. Подходит ближе, вдыхает у меня над ушком воздух, а после сжимает груди, примеряет их в ладони, так по-хозяйски и так возбуждающе приятно. Сама не понимаю, почему позволяю ему вытворять все это со мной, почему не выплюнула эти шарики прямо ему в лицо? Не потому ли, что мне самой это нравится? Ведь если он действительно половина моей души, то и нравится нам с ним должно примерно одинаковое? Никогда не замечала за собой подобное, но сейчас, я словно открывала себя заново, чувствовала по-новому, смотрела на происходящее другими глазами. Пытливо и с интересом ожидая продолжения.

– Открой, – заканчивая осмотр, требует вернуть, то что у меня во рту.

Забирает бусы, а я наконец свободно сглатываю, ощущая металлически привкус во рту. Кончиком стопы широко раздвигает мои ноги и присаживаясь на корточки бесстыдно касается моих половых губ, раздвигая. Гладит клитор двумя пальцами, а после медленно по одному вводит шарики во влагалище. Легко и просто, как будто делает, что-то будничное, каждодневное. На выдохе замираю, боюсь вздохнуть в течении всего процесса, постепенно ощущая нарастающую тяжесть от металла внутри себя. Встает и удовлетворенно отходит на пару шагов, а я часто моргая начинаю дышать, понимая, что он только что сделал. Мои эмоции зашкаливают и льются через край, и он принимает их в себя судорожно вдыхая, уверена, он чувствует меня. Да, я хочу, чтобы он знал, что происходит со мной! Его пальцы сжимаются в кулаки и сделав еще один шаг назад, медленно садится на кровать с бесстрастным выражением лица. Облокачиваясь на руки откидывается назад, разглядывая меня, и краешков губ его коснулась легкая ухмылка, чуть заметная глазу.