Едва Алекто подумала об этом, как красноватое свечение её браслета начало менять оттенок. Цвет сделался огненным, затем стал преобладать багровый, и в конце концов браслет превратился в устрашающее пятно цвета крови.

«Что это значит? Снова сигнал опасности или... подсказка?» – в замешательстве размышляла Алекто.

И тут она увидела рассеянный свет, который, пробиваясь сквозь толщу замковых стен, точно отзывался на свечение её браслета.

- Этот свет... Пожалуй, мне следует идти туда, – прошептала Алекто и двинулась к той части стены, откуда исходило загадочное сияние.

По мере её продвижения свет, служивший ей маяком, становился ярче, пока Алекто не начало казаться, что в конце концов он станет ослепительным и уже невыносимым для глаз. Так оно и вышло: когда Алекто приблизилась к стене вплотную, ей пришлось прикрыть глаза рукой.

Но вот свет стал мягче и неожиданно полностью поглотил Алекто. Постепенно воздух сделался прозрачным, как и стены замка, и всё вокруг. А в следующее мгновение перед взором ошеломлённой девушки предстало прямое узкое крыльцо и лестница с высокими ступенями. Нижние ступеньки тонули в клубах голубоватого тумана, а верхние были разбиты. В середине куртины была прорублена дверь, закругленная в верхней части, над которой виднелись остатки вырезанной в камне надписи на незнакомом языке. Портал!

Осторожно ступая, стараясь не споткнуться, Алекто взошла на крыльцо, вставила ключ в скважину замка и, медленно повернув его, отворила дверь. Из темноты повеяло затхлыми испарениями.

Это было закрытое помещение с округлым сводом, опиравшимся на выдолбленные в низких стенах колонны. На полу посередине находилось нечто вроде каменного алтаря, но этот камень был почти такой же большой, как могильная плита, и напоминал саркофаг в церковной крипте.

Помимо алтаря, у стен стояли ларцы – красивые, украшенные золотом и инкрустированные слоновой костью, покрытые изысканной деревянной резьбой такой тонкой работы, благодаря которой линии резьбы были похожи на паутинку.

Взглянув на них, Алекто охнула и воскликнула в тихом ликовании:

- Сокровища морганов!

Она подошла к первому в ряду ларцу и, направив на него свет браслета, потянула крышку. Ларец был пуст! Алекто открыла ещё один... то же самое! Пусто, пусто, пусто... все ларцы оказались пустыми... Легендарные сокровища морганов исчезли! А может, их никогда и не существовало? Может, жители Раденна, видя в морганах владельцев сказочных богатств, сами сочинили легенду о них и затем уверовали в собственные фантазии? Так кто же всё-таки прав: Готье-Дагоберт, который считал, что сокровища из подводного города не более, чем красивая легенда, или Эд де Туар, утверждавший, что одно из них настолько важно, что не имеет цены?

В отчаянии Алекто, обессиленная и разочарованная, присела на край каменного алтаря, как вдруг ей показалось, что кроваво-красный браслет странно засверкал, заиграл удивительными оттенками. Девушка вскочила; сердце у неё неистово забилось.

Склонившись над алтарём, Алекто попыталась отодвинуть плиту. Раз, ещё раз и ещё... Плита поддалась лишь с пятой попытки. Отодвинув её, Алекто ожидала увидеть блеск золота и драгоценных камней (Разве можно иначе представить сокровища, кто бы что ни говорил о них?), но вместо этого нашла лишь... кости и череп с остатками волос.

Вскрикнув от ужаса, Алекто отпрянула в сторону.

В этот момент откуда-то из глубины, за спиной девушки, раздался знакомый насмешливый голос:

- Добро пожаловать домой, мадемуазель Алекто! Вас здесь ждали.

Алекто обернулась на голос: Эд де Туар, в высоких кожаных сапогах, в длинном чёрном плаще с капюшоном, стоял, широко расставив ноги, и смотрел на неё с кривой ухмылкой.

- Судя по тому, какой ужас у вас вызвало увиденное под этой крышкой, могу заключить, что мои предположения оправдались: тому, кого здесь однажды оставили, так и не удалось выбраться наружу, несмотря на его нечеловеческие способности, – продолжал маркграф, бросив быстрый взгляд на открытый саркофаг и обратно, на лицо побледневшей девушки. – Мадемуазель, позвольте представить вам короля морганов л’Аодрена, или, если вам будет угодно, Алафреда. Сожалею, что встреча с вашим отцом произошла только через семнадцать лет, но, уверен, он был бы очень рад видеть вас в своём замке. Впрочем, это и ваш замок тоже. И, в отличие от Дома папоротников, ваши подводные владения вряд ли кто-то осмелится у вас отнять. Ведь вы – единственная наследница л’Аодрена...

- Не смешно, мессир маркграф, и даже не остроумно, – наконец, придя в себя от потрясения, заметила Алекто. И затем, предчувствуя угрозу, исходившую от собеседника, невольно отступила вглубь сокровищницы.

- Между прочим, хочу поблагодарить вас за проявленное усердие в поисках тайника, – вёл дальше Эд де Туар, не обратив внимания на слова Алекто, но зато уловив её страх. – Вы даже дверь за собой не закрыли – будто приглашали меня войти вслед за вами. Разве я мог не оценить такую любезность с вашей стороны? И ведь я ещё недолго ждал вашего появления на маяке! Что такое? Вы удивлены? Но, мадемуазель, вы же не думали, что после того случая, когда менестрель сбежал из темницы моего замка с вашей помощью, я не захочу использовать ваши магические уловки в своих интересах? И что соглашусь терять драгоценное время в поисках ключа, который вы нашли без особых усилий благодаря вашему дару? Право, я вовсе не такой простак, как могу казаться! Когда я увидел, как после моих слов о побеге Обера Видаля вы изменились в лице, у меня отпали последние сомнения. Я убедился, что колдовские способности вашего отца начали пробуждаться в вас раньше, чем это ожидалось. Должен признать, это поразительно! Умей я проходить сквозь стены и оказываться в любом задуманном месте, мне бы не понадобилось столько лет ждать вашей свадьбы с Данафридом...

- Что вы сделали с моим отцом? – резко прервав разглагольствования маркграфа, спросила Алекто. – Вы убили его и затем упрятали под этим каменным алтарём или... замуровали живьём?

Эд де Туар снова перевёл взгляд на саркофаг, в котором покоились останки короля морганов.

- Я же говорил вам, л’Аодрен не оставил нам выбора, – произнёс он, небрежно пожав плечами. – Когда ваш отец, держа в руках сокровище, за которым нас прислал Его Величество король Сигиберт, прочёл заклинание, чтобы оживить вас, мессир Вальдульф в гневе толкнул его. Да так сильно, что Алафред упал, ударившись головой об угол алтаря. Сначала мы решили, что он умер, и только потом, когда задвигали крышку над ним, услышали слабые стоны. Но в замок начала прибывать вода, и у нас уже не осталось ни минуты для размышлений. Нужно было спасаться бегством! Помните, я говорил вам, что отлив здесь, у маяка, длится меньше часа? Так вот, мы с мессиром графом бежали, позабыв о том, что сокровище так и осталось в руках Алафреда. К счастью, мессир Вальдульф сохранил у себя ключ от тайника... Ну, а остальное вы уже знаете!

Алекто молча размышляла. Она вспомнила своё видение, когда вместе с Обером пряталась в маяке от дождя. Голос, который взывал к ней с мольбой о помощи, принадлежал мужчине. «Спаси меня, Алекто! Освободи меня!» – просил он, оставаясь где-то в морских глубинах. Стало быть, л’Аодрен умер в заточении, и его призрак до сих пор не может выйти за пределы замка, запертый между мирами.

«Как же я могу помочь тебе, отец?» – мысленно вопрошала Алекто и уже без боязни взирала на останки в саркофаге.

И вдруг между костями она заметила некий предмет, завёрнутый в толстую кожу. Как будто король л’Аодрен, умирая, обеими руками прижал его к своей груди. Предмет был похож на прямоугольный кожаный футляр, внутри которого, как нетрудно было догадаться, хранилось легендарное сокровище морганов. То самое, которое, по словам Эда де Туар, вкупе с магическим заклинанием не имело цены...

Алекто не шелохнулась, ошеломлённая находкой, не в силах отвести от неё глаз. Потом, овладев собой, она хотела протянуть руку, но та так дрожала, что девушка не смогла довести движение до конца.