- Постойте! Вы уверены, что речь шла о Раденне? – Алекто не могла скрыть удивления: для неё, родившейся на острове и знавшей его как свой дом, существование подводного города было немыслимо.

- Разумеется, я уверен! – ответил Обер и нахмурился, очевидно, обиженный недоверием собеседницы. – Ведь это я оплатил место на корабле, на которым Агнес отправилась на Раденн!

- Я думала, что знаю всё о моём родном острове, – после короткой паузы пробормотала озадаченная Алекто, – но, оказывается, здесь ещё остались неразгаданные тайны. И – надёжно упрятанные тайники.

Тайники?.. Почему она подумала о тайниках?

Мысли теснились у Алекто в голове. Не имело ли существование затопленного города отношения к её странным сновидениям? Может быть, утопленницы являлись оттуда, из затерянного подводного мира? И, может быть, там, в морских глубинах, было спрятано некое сокровище, о котором ей говорила Агнес?«Но ты богата: у тебя есть сокровище, которое другие мечтают заполучить любыми средствами, ценой любых жертв»...

Ценой любых жертв. Значит, все эти убийства из-за сокровища? Тогда почему же все ниточки тянутся к Бруиден да Ре?

Алекто вздрогнула, услышав голос Данафрида, приглушённый стенами маяка. Он звал её, он искал её на скалах, куда и обещал прийти, чтобы забрать её и отвести домой, в Дом папортников.

Девушка быстро поднялась и, взглянув на Обера, сказала:

- Сейчас я уйду, но помните, что этой ночью я буду ждать вас в Бруиден да Ре.

- Я приду, - пообещал Дорестадец, по-прежнему не отрывая взгляда от огня в очаге.

Алекто открыла дверь и шагнула в сумерки, охваченная предчувствием чего-то страшного и неизбежного.

Долговязая фигура Данафрида вырисовывалась на фоне пепельно-серого неба чёрным, вытянутым кверху пятном; зажжённый факел, который юноша держал перед собой, освещал его встревоженное лицо. Но когда он увидел Алекто, поднимавшуюся к нему на вершину скалы, от тревоги не осталось даже тени.

- Алекто! – вскричал он, просияв улыбкой, и бросился навстречу девушке. – Куда ты пропала? Я тебя обыскался, обошёл все скалы и даже к морю спустился... Ты заставила меня поволноваться! Это же очень опасно: гулять в одиночестве в столь поздний час в таком безлюдном месте! После того, что случилось с мадам Арогастой и мэтром Хильденом, никто из жителей острова не рискнёт бродить ночью поодиночке...

Данафрид укорял Алекто, а она вглядывалась в его лицо, и особенно – в его глаза. На душе у неё было тревожно и немного страшно, но вместе с тем не хватало духу признать, что Данафрид мог напасть на неё, а сейчас так умело притворялся. Алекто искала и не находила причины, которая заставила бы Данафрида пойти на убийство. Зачем ему убивать свою невесту? Ведь если его цель – заполучить Дом папортников, то до свадьбы он должен сдувать пылинки со своей будущей жены. Мог ли он убить обманутую бедняжку Агнес, которая приехала за ним на Раденн по зову любви? Наверное, мог: если хотел избежать отцовского гнева и семейного скандала. Агнес нашла его, они встретились на скалах, начали ссориться, возможно, даже подрались (ведь она была ранена, а её одежда испачкана кровью) и... Данафрид толкнул девушку в море...

Алекто нахмурилась, недовольная тем, что рисовало её воображение.

То, что она мысленно выстраивала у себя в голове, никак не согласовалось с обликом человека, которого она знала. Картины детства и отрочества, милые воспоминания об играх, первом признании Данафрида в любви и его первом робком поцелуе разбивались вдребезги. Алекто больше не пыталась представить себе Данафрида мужем, любовником, отцом их детей. Но и убийцей, хладнокровным и изворотливым, она его не видела. И, как ни искала, не находила ответа на вопрос: зачем было Данафриду убивать Мадобода, Мартину, тётю Арогасту и мэтра Хильдена?

Между тем Данафрид расспрашивал её, не устала ли она, не голодна ли и не холодно ли ей.

- Скажи, – наконец, преодолев отчуждённость, порождённую недоверием к другу детства, заговорила Алекто, – а что вы делали после того, как я ушла из дома?

Данафрид, если его и насторожил резкий вопрос девушки, виду не подал.

- Отец и мессир Бальд обсудили с мадам Бертрадой похороны адвоката, – деловито начал отвечать он. – По мнению центенария, перевозить тело на материк, в Лютецию, очень хлопотно и затратно. Мой отец и твоя матушка согласились с ним, после чего отправились в церковь для разговора с викарием.

- Ты был с ними?

- Нет. Я остался в Бруиден да Ре. Мадам Бертрада хотела поговорить со мной и моим отцом о нашей свадьбе. Из-за убийства мадам Арогасты Тресковый карнавал закончился раньше обычного, и графиня нынче носит траур по своей сестре. Мы подумали, что она захочет перенести свадьбу на следующий год, но мадам Бертрада осталась верна нашему прежнему уговору. Так что...

Данафрид радостно заулыбался, но Алекто снова прервала его, лишив приятной возможности порассуждать о подготовке к обряду венчания.

- И чем же ты занимался, пока ждал возвращения своего отца и моей матери? – не в силах избавиться от подозрений, спросила она и напряглась в ожидании ответа.

- Сидел у камина и пил вино, которое подала Катрин, ваша служанка, - произнёс Данафрид, слегка удивлённый. И тут же возмутился: - Что такое, Алекто? К чему все эти вопросы? Ты как будто больше не доверяешь мне!

«Если Катрин подтвердит его слова, значит, на меня напал не Данафрид», – сказала себе Алекто.

У неё слегка отлегло от души.

Увлечённая разговором, Алекто не заметила, как они оказались во дворе Дома папоротников.

- Доброй ночи, Данафрид, – Алекто заставила себя улыбнуться. – Спасибо, что проводил до дома.

- Хочешь, вместе посидим у камина? – предложил Данафрид, по всей видимости, не желая так быстро расставаться с девушкой.

- Нет, я устала и сразу пойду спать.

Данафрид сделал ещё одну попытку удержать Алекто, но в тот момент, когда он хотел привлечь её к себе, девушка ловко увернулась от его рук.

- Что ж... – Юноша не скрывал своей досады. – По крайней мере, поцелуй меня на прощание.

- Ещё чего! – фыркнула Алекто. И не сдержавшись, язвительно прибавила: – Может быть, подобные вольности допустимы в Лютеции, но только не на Раденне!

Замечание Алекто не нашло отклика, на который она могла рассчитывать: Данафрид ничем не выдал себя и лишь пожал плечами.

В гостиной было пусто; дрова в камине догорали, тихо потрескивая.

Навстречу Алекто вышла сонная Катрин и, кутаясь в тёплую шаль, сказала, что мадам графиня устала и отправилась к себе в комнату.

- Здесь ли мессир Соран? – сразу приступила к расспросам Алекто, удерживая служанку.

- Нет, мадемуазель, никто из слуг не видел его со вчерашнего дня.

«Ну, вот, – подумала Алекто, – значит, всё-таки Соран! Убил адвоката и теперь бросился в бега... Может быть, на меня тоже он напал?..»

- Катрин, ты угощала мессира Данафрида вином, когда он остался один? – спросила служанку Алекто, которой очень хотелось верить своему жениху.

- Так велела мадам Бертрада, - ответила Катрин. И, подавив зевок, вдруг встрепенулась: - А что случилось? Мессир Данафрид занемог?

- Нет, мессир Данафрид в добром здравии, не волнуйся, Катрин, - поспешила успокоить служанку Алекто и сама ощутила, как на душе стало спокойнее.

Потом она попросила Катрин раздобыть для неё ключ от подвала и принести ей в комнату лёгкий ужин.

- Я хочу найти шкатулку прабабушки Алиенор, которую ей подарил король Сигиберт. Уверена, она где-то там, в подвале, среди всякого хлама, - объяснила своё желание Алекто, когда служанка полюбопытствовала, для чего ей вдруг понадобился ключ от подвала.

- Вы желаете заняться этим прямо сейчас, посреди ночи? – округлив глаза, удивилась Катрин.

- Мне всё равно не спится, - прозвучало ей в ответ.

Спустя какое-то время Катрин вместе с ужином принесла молодой госпоже и ключ от подвала.