- Алекто, сегодня тебе придётся ужинать в одиночестве.

Голос мадам Бертрады отвлёк девушку от раздумий: поглощённая тем, что происходило у неё в душе и в голове, она даже не заметила, как они оказались дома.

- Я так устала от всех этих невероятных и ужасных событий! Голова идёт кругом! – пожаловалась графиня, коснувшись лба кончиками пальцев. – Сейчас хочу лишь одного: уединиться в своей комнате и, если удастся, забыться в глубоком спокойном сне.

В скором времени графиня, велев служанке принести ей кубок горячего вина, удалилась к себе, и Алекто осталась в гостиной одна. Её изводили беспокойные мысли и собственное бессилие; ей казалось, что ответы на все её вопросы находятся где-то поблизости, может, даже перед самым носом, а она не способна разглядеть их. Девушка бросила растопку в угли, ещё багровеющие в камине, и там с новой силой вспыхнуло пламя. В лицо повеяло жаром. Развязав шнуровку плаща, Алекто хотела положить его на стоявшее у камина кресло, как вдруг вспомнила о конверте, спрятанном в кармане.

Дама, инициалы имени которой –O.deM.– значились на оттиске печати, назначила ей встречу в портовой таверне, а она совсем забыла об этом!

Спохватившись, Алекто не стала терять время на прочтение письма (она боялась, что не успеет прийти вовремя и что эта встреча тоже обернётся несчастьем, как в случае с тётей Арогастой) и тотчас выбежала из дома.

Она представляла в своём воображении печальную картину: незнакомая дама ждала её весь день, но потом, потеряв терпение, взошла на палубу корабля и уплыла обратно в Нейстрию. Почему именно в Нейстрию, а не в ином направлении, Алекто не могла объяснить. Она просто чувствовала, что эта таинственная незнакомка приплыла оттуда, откуда прибыли на Раденн убийцы (Готье-Дагоберт, Соран-Эсташ де Бо) и жертвы (Агнес, мадам Арогаста, мэтр Хильден). И ещё она чувствовала, что, если этой встрече суждено состояться, загадок в терзающей её головоломке станет гораздо меньше.

К радости Алекто, дама, назначившая встречу, дождалась её.

Когда девушка, распахнув дверь, вбежала в таверну, первым, что она увидела, был одинокий силуэт женщины, сидевшей за столом у окна. Лицо женщины, повёрнутое к окну, в сторону моря, словно подтверждало, что она здесь уже давно и в ожидании скучает или, может, тревожится о чём-то. Алекто решительно направилась к незнакомке и подсела к её столу.

- Меня зовут Алекто, я – дочь графа Харибальда де Лармор и графини Бертрады, урождённой дамы де Монфор, – представилась девушка, заметив настороженный и немного испуганный взгляд женщины.

И поскольку та хранила молчание, Алекто извлекла из кармана конверт, положила его на стол перед незнакомкой и спросила:

- Это же вы прислали мне письмо с просьбой о встрече?

В замешательстве дама бросила взгляд поверх плеча Алекто.

- Не беспокойтесь, я проверила, как вы и настаивали, – разгадав её страх, тихим голосом прибавила Алекто, – за мной не было слежки.

Дама что-то пробормотала в ответ и, поцарапав ногтем по оловяному кубку с вином, поднесла его к губам. Пила она длинными глотками, неторопливо, точно испытывая терпение девушки, сидевшей напротив и не сводившей с неё глаз.

- Послушайте, вам нечего бояться, – продолжала Алекто, стараясь не выдать своего раздражения, вызванного этим затянувшимся молчанием. – Я пришла одна и, поверьте, по пути сюда я была очень осторожна. Почему бы вам не назвать своё имя, перед тем как мы начнём разговор? Вы ведь пригласили меня для разговора, не так ли?

Дама наконец поставила кубок на стол и вскинула на девушку удивлённый взгляд.

- А разве вы не догадались, кто я такая? – едва ли не с возмущением спросила она. – Как я вижу, конверт вы не вскрыли, но могли же обратить более пристальное внимание на печать? Эти буквы вам ни о чём не говорят?

И тут Алекто осенило. Как же она сразу не поняла, кого ей напоминает эта хорошо одетая женщина с благородной осанкой и немолодым лицом, которое разучилось улыбаться?

Алекто открыла рот, чтобы ответить, но собеседница опередила её:

- Меня зовут Оригона де Монфор, – с нескрываемой гордостью заявила женщина, черты лица которой могли подсказать ответ быстрее, нежели украшенные завитушками инициалы на конверте.

Надменно вздёрнув подбородок и уставившись на Алекто немигающим взглядом, мадам Оригона прибавила:

- Упомянутая вами графиня Бертрада де Лармор, урождённая дама де Монфор, приходится мне родной сестрой.

- Значит, вы моя тётя, – кивнув, с радостью подтвердила её слова Алекто. – Как и мадам Арогаста де Монфор...

Девушка ещё не успела закончить фразу, как раздалось громкое фыркание, совершенно неприличное для такой высокородной дамы, каковой являлась мадам Оригона.

- Ваша тётя? – с пренебрежительной усмешкой переспросила она. – С какой стати, позвольте узнать?

Алекто растерялась: подобный вопрос кого угодно сбил бы с толку.

- Милое дитя, вас ввели в заблуждение, – с притворным сочувствием прибавила мадам Оригона, сокрушённо покачав головой. – Бертрада де Лармор считается вашей матерью лишь по записям, сделанным в метрической книге о рождении. Но вашей родной матерью является другая женщина. Её звали Аталия де Лармор.

- Жизнь нашей сестры Бертрады круто изменилась в тот день, когда в нашем замке в Лютеции появился граф Харибальд де Лармор с предложением руки и сердца, – продолжала мадам Оригона немного погодя, при этом не сводя взгляда с лица Алекто, которая постепенно приходила в себя от потрясения. – Он заявил, что его брат Вальдульф, который обещал сделать Бертраду своей женой, умер и что его долг – сохранить имя и честь Бертрады свободными от грязных суждений и домыслов. «Я желаю, чтобы в глазах общества вы остались благочестивой женщиной с безукоризненной репутацией», – так он сказал. После этого мессир граф попросил нас оставить его наедине с Бертрадой. Хотя мы с сестрой Арогастой подчинились просьбе Харибальда, но от своего намерения узнать, что же он собирается скрыть от нас, не отказались. Мы расположились в соседней комнате, где в стене было проделано крохотное и совершенно незаметное для постороннего глаза отверстие. Таким образом, у нас с Арогастой была возможность слышать разговор, который происходил между мессиром графом и нашей сестрой Бертрадой. Выяснилось, что Харибальд просил её не только о том, чтобы она стала его женой перед лицом закона и нашего Господа, но также об удочерении девочки, рождённой его сестрой Аталией вне брака. Он сказал, что его сестра умерла, что младенцу нужна мать и женская забота и что, по его мнению, Бертрада вполне подходит для этой роли. Тогда мы с Арогастой смекнули, что такое обстоятельство даёт нам возможность благословить Бертраду на брак с графом де Лармор на наших условиях. Мы потребовали у него соглашения на пожизненное содержание взамен на брачный союз и наше молчание. Мы поклялись не разглашать тайны семейства де Лармор до тех пор, пока нам не будет отказано в наших потребностях. И знаете, мадемуазель Алекто, мы хранили вашу тайну даже после смерти графа Харибальда, когда Бертрада вдруг начала ущемлять нас в наших правах. Она наняла в Лютеции адвоката и стала угрожать нам судебной тяжбой! Сумма выплат, которая была оговорена с Харибальдом, отныне с каждым годом сокращалась: так Бертрада первой нарушила условия договора. И когда мы с Арогастой поняли, что она намерена идти до конца, чтобы лишить нас денежного содержания, наше терпение лопнуло!

Мадам Оригона умолкла, сдвинув брови к переносице, и снова поднесла кубок к губам, которые слегка подрагивали от испытываемого ею негодования.

- Арогаста была самой старшей из нас троих и после смерти родителей привыкла принимать решения и сама выполнять их, – снова, переведя дыхание, заговорила Оригона де Монфор, но теперь её голос звучал как-то тускло, с ноткой печали. – Я без колебаний согласилась с её желанием встретиться и поговорить с Бертрадой, и она, заручившись моей горячей поддержкой, немедленно отправилась на Раденн... Арогаста рассчитывала заставить Бертраду продать аллод, а вырученные деньги поделить между нами тремя... О вашей доле, мадемуазель, речь не шла: мы уже знали, что вы обручены с сыном маркграфа Эда де Туар и что предстоящий брак принесёт вам богатство и благополучие... Когда Арогаста не вернулась в оговоренный срок, я почувствовала, что с ней случилась беда. Ожидание изводило, и тогда я решила последовать за ней на Раденн. Едва сойдя на берег, я узнала об убийствах, обсуждаемых жителями острова, и о том, что среди жертв этих чудовищных злодеяний оказалась моя сестра Арогаста...