Стоило мне сделать ровно четыре шага в выбранном направлении, как из дальнего коридора послышался звук. Короткий и тревожный писк, наполненный болью и отчаянием. Предсмертный хрип маленькой мыши, раздавленной безжалостным каблуком.

Все мысли насчет того, что я ни за какие деньги не полезу в нишу, выветрились из головы, и в следующее мгновение я уже прятался в единственном месте, где можно было надежно укрыться.

– Проклятые твари, – раздался знакомый голос.

Из своего убежища я не мог видеть говорившего, но заметил мелькнувшую тень на фоне окна. Мужчина прошел мимо, ворча себе под нос:

– И зачем убираться в этом Хранителем забытом месте? Ненавижу свою работу!

Уборщик проследовал к выходу из закрытой секции. Я же поблагодарил судьбу за то, что был готов к подобной встрече и за то, что под руку подвернулась эта глубокая темная ниша. В ней, конечно, кроме меня никого не оказалось. Сначала я осмотрелся, затем медленно выбрался в коридор. Убедился, что опасность миновала, и продолжил свой путь.

В конце прохода меня встретили две ветхие двери и третья – относительно новая, снабженная полосками стальных пластин. Мне она показалась более симпатичной, и я сунулся в лекционный зал, находящийся за дверью. В большом просторном помещении не обнаружил ничего полезного. Длинные скамьи следуют друг за другом на возвышении, причем каждый следующий ряд расположен выше предыдущего. Посередине проходят ступеньки для подъема, а внизу установлена трибуна, покрытая слоем пыли толщиной в палец. Окна завешены мешковатой тканью с множеством складок, свисающих точно жировые прослойки. Сам воздух был спертым и неприятным. Я как можно скорее обыскал зал, пару раз приглушенно чихнул, нашел выход в новый коридор (куда вела неприметная дверца на боковой стороне помещения), однако не стал туда лезть, предпочитая вернуться. Чутье подсказывало – я что-то упустил.

В итоге я остановился перед теми ветхими дверьми, которые вначале проигнорировал. Толкнул одну из них и зашел в скромную каморку с кучей барахла. К стенам приставлены два шкафа, построенных сплошь из железных прутьев и досок. И чего только на них не лежало! Старые чемоданы, потрепанные книги, бронзовые бюсты и статуэтки, чернильница, набор посуды... Чтобы увидеть всю эту бесполезную рухлядь, дверь пришлось оставить распахнутой, иначе предметы один от другого я бы отличал на ощупь. Но в глаза бросилась вещь, которая отметала необходимость в том слабом источнике света, что давало стрельчатое окно.

Это громоздкий декоративный камин размером с небольшую коробку. Можно сказать, раритетная игрушка. Такую можно отыскать на полках магазинов антиквариатом, но увидеть в чьем-нибудь доме – вряд ли. Я выудил камин с нижней полки, без труда разобрался с его устройством, щелкнул огнивом на задней панели, и на искусственных поленьях заплясал огонек. Во все стороны разлетелись испуганные тени.

– Вот так, – удовлетворенно кивнул я и прикрыл дверь.

Теперь видеть внутренности каморки можно гораздо отчетливее.

А что если этот камин очутился тут не случайно? Что если его не просто забросили в пыльную каморку за ненадобностью, а кто-то специально притащил источник света? На эти вопросы следовало найти ответ.

Я пробежался по полкам. Покопался в контейнерах с инструментами, покрутил в руках статуэтки из бронзы, открыл чемодан с внушительной дырой на лицевой стороне. Там лежал острый кусок стекла, по крайней мере, сначала я принял его за стекло. Поднеся предмет к свету, я понял, что это осколок зеркала с неровными краями. Затем достал из чемодана маникюрные ножницы и перчатки из шелка визари. Примерно такие же, которыми я пользовался, когда вытаскивал из склепа тело Марси. Все потихоньку вставало на свои места.

Чтобы окончательно убедиться в своих догадках, я тщательно изучил пол. Так и есть! На нем обнаружилась чешуйка не больше рисового зернышка, а под шкафом еще одна. Находки напоминали куски старой кожи, которую отрывают дети с ранки, замедляя процесс восстановления.

– Как бы ты хорошо ни убирал улики, все убрать невозможно, – промурлыкал я.

Настроение улучшилось.

Я сложил предметы обратно в чемодан и поставил его на место. Задул огонек, и поставил камин на нижнюю полку – туда, откуда достал.

Осталось только встретиться с Димитром и побеседовать с ним по душам. К концу дня я планировал вывести его на чистую воду.

Студента факультета Медицины я приметил в столовой во время ужина. Наблюдая за целью, я воспользовался возможностью подкрепиться. Мадлен сидела в обществе подруг, – тех, кто уже вернулся с каникул, – и то и дело бросала на меня любопытные взгляды, словно у нас была сокровенная тайна, которая более никому не известна. Я улыбался в ответ. Безусловно, мне нравится общаться с юной девушкой, но сейчас я был рад, что она предпочитает обсуждать с другими студентками грядущую сессию времяпрепровождению со мной.

Кир сидел в стороне. Перед ним раскрыт учебник, – тот самый, по анатомии, – но изучение темы его сейчас мало интересовало. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, молодого некроманта волнует моя прогулка в закрытую секцию. Однако тот благоразумно сидел на месте, за что я был ему также благодарен.

Отложив в сторону поднос с посудой, Димитр поднялся. Огляделся вправо и влево, словно чувствуя, что за ним наблюдают, подхватил рабочую тетрадь и широкими шагами направился вдоль длинных столов. Я встал следом за ним. Кир тоже было подскочил, но я дал ему знак остановиться. Некромант, бледный и слегка напуганный, кивнул.

Мне нужен был укромный уголок, где мы с Димитром остались бы наедине. Я не мог придумать ничего путного, но, как оказалось, судьба сама подкинула благоприятное для разговора место. Студент взбежал по лестнице на второй этаж и свернул вправо. Я последовал за ним, столкнулся с Алдо. Великан рассержено зыркнул на меня исподлобья и пошел своей дорогой, оставив при себе комментарии. Сейчас его голову занимали другие мысли, и давние обиды не всплыли наружу. По крайней мере, пока. Уверен, настанет день, и банда Хоккгейн разыщет меня сама.

Димитр пропал из виду. Если бы он продолжал двигаться по коридору, то я бы еще видел его статную широкую спину. Значит, студент свернул куда-то, а единственным ответвлением на пути являлась Комната Наград. «Он пишет научную работу по истории университета», – вспомнились слова Кира. Притворяется образцовым студиозусом, как и я. Хорошее прикрытие! Этот парень молодец!

До конца каникул осталось три дня, учащиеся еще не наводнили университет, холлы пустовали, вернулись даже не все преподаватели. Не думаю, что кто-то нас потревожит.

Как можно тише я пробрался в помещение и, уже особо не таясь, хлопнул дверью.

В Комнате Наград, – квадратном небольшом зале, – находилось два окна, обрамленных красной занавеской. На каменном полу расстелен ковер с мягким ворсом. Стоило ноге ступить на него, как подошва ушла вниз на полдюйма, точно в мягкую траву. В центре комнаты стоит широкий низкий постамент с лежащей на нем золотой саблей. Трофейный предмет покрывает стекло. По периметру зала расположились высокие шкафы с изобилием кубков всевозможных размеров и расцветок, медалей, лент, статуэток, изображавших самые разные позы. Все это тоже пряталось за прозрачной стеклянной преградой. Глаза заслезились от избытка желтых и оранжевых оттенков. «Должно быть, все это стоит огромное состояние», – подумал я. Комната Наград поистине целиком и полностью отражала многовековую историю университета. Рядом с каждым трофеем имелась надпись, которая давала знать, за какие именно заслуги он получен. Однако если читать каждую, то для ознакомления потребуется не менее часа.

Когда хлопнула дверь, Димитр вздрогнул и взглянул на меня с раздражением.

Он изучал дальнюю стену, увешанную заключенными в резные рамки грамотами. От громкого звука завибрировали стеклянные покрытия.

– Потише нельзя себя вести? – обиженно прогнусавил ботаник и отвернулся, потеряв ко мне всякий интерес.