— Если ты не заткнёшься, я передумаю и выну чип уже у трупа! — перебил Ричард.

— Это как угодно, но сначала дослушай! Со взломом Мари ты оставил мне ещё один подарок: моё местоположение больше не фиксировалось, эта функция восстановилась только с полным восстановлением бортовой системы. Тем временем ты всё ещё пытался переманить Нину, а сам уже уверенно шёл к тому, чтобы найти повод обвинить меня, и нашёл его, вспомнив о раненных патрульных. Ты намеренно позволил Кристине Камо выкрасть золотую карточку, и в ту ночь, когда я проводил Нину и соответственно уже не мог предоставить свидетеля, как доказательство своей невиновности, подослал в больницу человека, который закончил начатое тобой. Ты, надо сказать, удачно выбрал время. Уверен, ты даже проверил, что Мари ещё двенадцать часов не могла фиксировать мои перемещения. Затем, когда убитых обнаружили, ты доложил Совету… нет, нет, одному Советнику, отцу Тианы, свою версию событий и получил разрешение действовать.

— Закрой свой рот! — заорал Ричард и замахнулся, но вдруг остановил руку на полпути, ухмыльнулся, и нажал запуск системы.

— Активация, — проговорил компьютер.

Система деинициации запустилась, модуль на кресле повернулся и начал автоматическую настройку. Антон дёрнулся и крикнул.

— Марго, из нашей четвёрки ты всегда была самая адекватная. Ты понимаешь, что ему не помощь нужна, а лечение?

Маргарита молча наблюдала за этой сценой и вжималась в стену. Сейчас она казалась маленькой серой мышкой, попавшей случайно на конвейер в литейном цехе. В отличие от неё, Нина, которую запуск системы привёл одновременно в ужас и негодование, решила действовать. Следуя приказу майора, она успешно сняла наручники, дёрнулась в сторону Ричарда и вдруг схватилась за голову. Оказывается до этого Нина не чувствовала боли только потому, что не двигалась — первое же резкое движение вызвало головокружение и тошноту. Она упала на пол, в глазах потемнело, шум и топот показались ей миражом, очередным бредом от удара по голове… Однако дверь лаборатории влетела внутрь на самом деле, одним точным выстрелом был сбит наконечник модуля, другими двумя разбиты зажимы рук Антона. Когда Нина снова смогла сфокусироваться на происходящем, началась перестрелка, кто-то подхватил её под руку и поставил на ноги — только минуты спустя, в укрытии за пультом управления, она обнаружила, что этим кем-то был её приёмный отец. К нему в группе спасателей присоединились Первый Советник Гидеон Донаван, Себастьян Терри, Аннет Диамант, их охрана из пяти человек и, к вопиющему негодованию Нины, Елена Нейтан.

Ричард подготовился. Несмотря на состав спасателей, охраны нового командующего оказалось чуть ли не в два раза больше. И всё же, когда перестрелка переросла в рукопашный бой, сторона Ричарда сразу сдала позиции и оказалась максимально близка к позорному поражению. Нина видела, как храбро и изящно сражаются Советники, она видела Антона и Елену, бьющихся рядом, видела, как на её отца навалились двое бойцов охраны Ричарда, как он скинул их, а затем прозвучал выстрел. Нина не сразу поняла, что произошло, когда Джон пошатнулся, сделал шаг назад и упал…

— Папа, папа! — сквозь шум боя Нина слышала собственный голос, будто он передавался по общей связи. Она насколько могла быстро добралась до Джона Фармера, оттащила его подальше и прижала ладонь к его ране… в левом плече, чуть выше сердца.

— Нина… — Джон плакал и хрипел, хватая её за руки, — посмотри на меня, Воробушек, послушай…

— Пожалуйста, молчи. Скоро всё будет хорошо…

— Нет… нет, ты должна знать… Ричарда используют… он не опасен… предатель…

— Что?

— Предатель то… — неясный звук оглушил Нину, и Джон Фармер неестественно вздрогнул. Его взгляд ещё мгновение был устремлён на неё, а затем угас.

Только несколько секунд спустя Нина осознала, что это был второй выстрел… безошибочно точный. Кто-то не желал, чтобы Джон раскрыл ей имя предателя. В ярости она оглянулась и тут же выхватила взглядом Елену, отбрасывающую бластер на одного из раненых охранников.

— Елена! — Нина, неизвестно откуда найдя в себе силы, встала во весь рост и пошла на неё неуверенной походкой с единственным желанием отомстить. Казалось, что в этот момент весь гнев и негодование сосредоточились вокруг неё, становясь серьёзной защитой от ударов и пуль. Елена стала отступать, быстрее и быстрее, Нина ускорилась тоже, побежала к выходу наперерез и почти поймала её, когда у стеллажей их разделил подоспевший отряд безопасности Совета. Нина протиснулась мимо них к двери, оттолкнув спешащую уйти Марго, и побежала за Еленой по коридору, подобрав по дороге чей-то бластер. Она была уверена, что убьёт её, не задумываясь. Нина видела Елену, ей бы хватило сил догнать её… оставалось совсем чуть-чуть, вот выбежать за поворот, прицелиться и… но кто-то преградил её путь, поймал на бегу за талию, притягивая к себе.

— Нина!

Это был Антон, и он впервые появился очень некстати.

— Отпусти меня! Я убью её! Я убью её!

— Стой! Стой! Стой! — он отобрал бластер, взял Нину за плечи и слегка встряхнул.

— Она убила моего отца! Она его убила, Антон! Ты вообще за кого! Зачем ты меня остановил? — кричала Нина, отбиваясь от его рук.

— Джон? — Антон приложил усилие, чтобы удержать её, и посмотрел в сторону лаборатории, — Джон…

Нина отчётливо ощутила, как вздрогнула его грудь, снова попыталась вырваться, но не смогла, и уступила ему и бессильной истерике, накрывшей её с головой. Она рыдала, цепляясь за одежду Антона, бесконечно повторяя фразу:

— Она убила моего отца. Она убила моего отца…

— Елена? Ты о ней?

Нина прорыдала что-то невразумительное, но Антон понял её, и хотя ничего существенного сделать не мог, он всё же нашёл в себе силы прошептать:

— Подумай сама… Елена пришла с Советом и помогала им. Если сейчас назовёшь её убийцей, никто не поверит, ведь то, что стреляла именно она, наверняка, видела только ты. Она знала, что делает. Мы разберёмся с этим вместе, но не сегодня, Нина, не сегодня, — он сжал её ещё крепче, до дрожи, уткнулся носом в макушку и тихо добавил. — Мне очень жаль.

Две недели спустя

— Я должен благодарить вас, майор, что вы не стали действовать импульсивно. КРИ пытались связаться с вами и этим активировали защитные протоколы, «Пегас» послал красный сигнал на базу. Чудо, что у вас получилось и всё обошлось, — Гидеон Донован улыбнулся и пожал руку Антону Чехову.

— В этом нет моей заслуги. В лаборатории мои действия были ограничены, я мог запросить помощь для носителей чипа, но не мог выйти на внешнюю связь. Пожалуй, в большей степени это заслуга Адмирала Картер. Это она связалась с вами.

— Правда? — Гидеон искренне удивился. — Тогда у нас ещё есть шанс на сотрудничество.

— Она весьма лояльна к Совету, пока Совет не вмешивается в дела КРИ. Я тоже был удивлён, что сообщение послали именно вам.

— Да, я… признаться, не думал, что оно лично от Адмирала, и действительно несколько смущен таким поступком, — Гидеон снова улыбнулся. — Полагаю, вы станете ждать судебных разбирательств? Или мне больше не стоит вас задерживать?

— Ждать не будем. Мы дали показания, но ваш приказ помогать Маргарите Лабуле ещё в силе. Мы планируем остаться на выпускной, а после, да, покинем «Аврору».

— Лабуле? Она же исчезла после известных событий и находится в розыске. Вы всё равно закончите то, что начала она?

— Закончим… — Антон поправил воротничок кителя. — Маргарита обладает ценной информацией. Надеюсь, вы понимаете, что её поиски должны быть более чем осторожными?

— Нет. Сведения, которые вы предоставили, при всём моём уважении к вам, Чехов, ничем и никем больше не подтверждены. Если Маргарита на вашей стороне и могла их подтвердить, почему исчезла?

— В том-то и дело, что Маргарита не на моей стороне, Советник.

Гидеон медленно опустил взгляд.

— Тогда объясните, почему слова Маргариты так важны? Зачем ей помогать вам и поддерживать обвинения против Елены Нейтан? Почему вы вообще настаиваете на её причастности? Елена много лет верна Совету. Думаете, она могла стрелять в полковника Фармера?