От имени редакции серии «Социальная психология» издательства Мак-Гроу-Хилл я с удовольствием отмечаю фундаментальный вклад, сделанный исследователями, теоретиками и практиками в области социальной психологии в достижение более глубокого понимания условий человеческого существования. Авторами каждой из книг серии являются выдающиеся психологи и преданные своему делу преподаватели, считающие своим долгом поделиться с коллегами, аспирантами и всерьез заинтересованными студентами тем восхищением, с которым связана для них область их исследований. Серия будет охватывать широкий спектр тем, представляющих интерес для социальных психологов, позволяя преподавателям использовать любую из вышедших в рамках серии книг в качестве дополнения к основной учебной литературе или предоставляя им возможность (при наличии большего энтузиазма) составлять отдельные творческие курсы на базе целого ряда публикаций
Флагманом этой серии книг, или первой ласточкой, является предлагаемая вашему вниманию подлинная драгоценность от Ли Росса и Ричарда Нисбетта. Книга «Человек и ситуация» содержит широкий обзор социально-психологической проблематики — необходимое чтение для тех, кто заявляет о своем интересе к социальному аспекту психологии. Значение данной работы выходит за пределы даже очень широко очерченной области социальной психологии. Ее цель состоит в пробуждении воображения всех, кому не чужда одна из основных человеческих забот: как с максимальной точностью предсказать человеческое поведение — наше собственное и тех людей, которые нас окружают? Этот блестящий и глубокий анализ путей, ведущих к лучшему пониманию взаимодействия между людьми и жизненными ситуациями, обещает новые прорывы в планировании эффективных социальных воздействий, способных расширить возможности человека и социума. Мне радостно при мысли, что и вы, читая эту книгу, сможете вскоре разделить это интеллектуальное удовольствие.
Филип Дж. Зимбардо редактор серии
Предисловие авторов к английскому изданию
Несколько лет назад, когда нам обоим казалось, что мы проводим неимоверно много времени в попытках обосновать необходимость правительственной поддержки социальной психологии, нам пришла в голову мысль о том, чтобы создать учебник, основанный на наших представлениях о предмете собственных исследований, а также о важнейших интеллектуальных достижениях в нашей области знания. В сущности, речь как раз и шла о возможности построить наш текст таким образом, чтобы он по преимуществу охватывал эти достижения, а не содержательные области — такие, как агрессия, симпатия, предрассудки или такие традиционные тематические разделы, как социальное восприятие, социальное влияние или межгрупповые отношения. Очень скоро мы поняли, с чем связались, и приуныли, когда нам удалось переговорить с некоторыми преуспевающими издателями и авторами, проникнувшись их благоприобретенной мудростью относительно требований рынка к структуре текста, широте охвата и уровню преподнесения материала.
Несмотря на это, мы продолжали размышлять над созданием совершенно особой книги по социальной психологии, образцом для которой, возможно, могла бы послужить классическая работа Соломона Эша (Solomon Asch, 1952), иными словами, это должна была быть книга, предназначенная в равной степени и нашим коллегам, и нашим студентам, которая пришлась бы при этом по вкусу и широкому кругу читателей, желающих знать не только о том, что представляет собой социальная психология, но и о том, почему эта наука столь важна для решения социальных, политических и интеллектуальных проблем современности. Нашему воображению рисовалась тоненькая книжка, имеющая крайне избирательную подборку тем, в которой, однако, концентрировалось бы внимание читателей на том, что имело, на наш взгляд, наиболее общее, определяющее и важное значение. Даже если бы для этого нам потребовалось обойти молчанием некоторые проблемы, традиционно включаемые в книги по социальной психологии, добавив вместо них некоторые другие, кажущиеся нам критически важными и центральными, но отдаваемые обычно на откуп теоретикам личности, социальным антропологам и социологам.
Примерно в это же время мы обдумывали два других, менее грандиозных творческих проекта. В одной из задуманных работ мы должны были объяснить, какое отношение имеет наша дисциплина (а именно когнитивная социальная психология, продолжающая традицию Курта Левина) к психологии личности, а также к проблеме согласованности и предсказуемости поведения. Нас чрезвычайно занимало расхождение между обыденными представлениями о прогностическом потенциале широко очерченных и устойчивых личностных черт (представлений, подтверждение которым каждый из нас, казалось бы, находит в своем повседневном опыте) и холодными, бесстрастными статистическими результатами, получаемыми в ходе контролируемых эмпирических исследований, из которых следует, что кросс-ситуативная согласованность поведения является во многом иллюзией. Второй из задуманных нами проектов представлял собой попытку установить связь между лабораторной и прикладной традициями в социальной психологии с целью дать объяснение факту их согласованности и преемственности, наличие которого мы усматривали уже в то время. Мы намеревались также обсудить лучшие, по нашему мнению, практические уроки, которые социальная психология могла бы преподать тем, кто, выражаясь языком Дональда Кэмпбелла (Donald Campbell, 1969), осуществляет «реформы в порядке эксперимента». Мы хотели написать не только о впечатляющих и значительных прикладных достижениях, но и о некоторых знаменитых «провалах», т.е. о задуманных с самыми лучшими намерениями социальных программах, которые не возымели действия либо принесли результаты, гораздо менее впечатляющие, чем ожидалось или было обещано их поборниками. Мы надеялись продемонстрировать, что успехи и неудачи применения социальной психологии на практике в равной степени вносят свой вклад и, в сущности, помогают осознать некоторые важнейшие уроки магистрального направления теоретической и экспериментальной социальной психологии.
После нескольких лет непрекращающихся дискуссий нам стало ясно, что все обсуждаемые нами проекты тесно взаимосвязаны и могут быть объединены в рамках одной книги, адресованной всем серьезно изучающим социальную психологию. Эта взаимосвязь становилась все яснее по мере того, как росла наша убежденность в том, что три стратегические идеи социальной психологии являются наиболее важными. Первая и наиболее основополагающая идея касается силы и не всегда очевидного характера влияния ситуации на поведение. В частности, то, что изменение параметров непосредственной социальной ситуации может оказываться важнее индивидуальных различий в личностных чертах и диспозициях, о которых большинство людей думает как о детерминантах социального поведения, было неоднократно продемонстрировано в ходе множества лабораторных и прикладных исследований.
Вторая идея служит уточнением и в определенном смысле ограничением первой. Ее суть сводится к необходимости принятия во внимание субъективной природы ситуационного влияния, т.е. выяснения того, до какой степени люди реагируют на свои собственные «определения» и «интерпретации» ситуаций, стимулирующих их поведение и создающих контекст.
Третья идея связана с понятиями «напряженные системы» и «квазистационарное равновесие» «теории поля» К. Левина. Эти представления акцентируют внимание как на динамических процессах, сдерживающих изменения, так и на динамических последствиях самих изменений, которые могут происходить как в рамках социальных систем, так и внутри когнитивной системы отдельного индивида. Давление в направлении изменения какого-либо элемента или связи в системе наталкивается зачастую на противодействие со стороны гомеостатических процессов, протекающих внутри этой системы. Когда же изменение все-таки происходит, его результаты часто широко распространяются на всю систему в целом и, будучи «неочевидными» по характеру, продолжают сказываться до тех пор, пока вся система вновь не придет в равновесие.
