Фабула эксперимента Дарли и Бэтсона была почерпнута из другой общеизвестной истории — евангельской притчи о добром самаритянине. На пути в другое здание семинариста окликал человек, лежавший в дверях и просивший о помощи. Как вы думаете, пришли ли семинаристы ему на помощь? Зависело ли это от их религиозной ориентации? Имело ли значение то, пребывали они в спешке или нет? Ответы на эти вопросы, данные в той же последовательности, таковы: «некоторое», «нет» и «очень большое».
Из тех испытуемых, кто не спешил, 63% останавливались и предлагали «пострадавшему» помощь. И лишь 10% спешащих испытуемых поступили таким же образом. Напротив, диспозиционный показатель, касающийся природы религиозной ориентации испытуемых, практически никак не повлиял на то, останавливались они, чтобы оказать помощь пострадавшему, или нет. Таким образом, эксперимент Дарли и Бэтсона в определенном смысле повторяет, но также и уточняет смысл притчи о добром самаритянине. Он заставляет нас предположить, что все священники и левиты, проходившие мимо, просто-напросто куда-нибудь опаздывали!
Но как нам узнать, что люди должным образом не подготовлены к условиям, подобным тем, что были созданы в исследовании Дарли и Бэтсона? Как нам узнать, что они не считают фактор спешки столь уж важным, а фактору религиозной ориентации, наоборот, придают большое значение?
Пьетромонако и Нисбетт (Pietromonako & Nisbett, 1982) предприняли исследование, в ходе которого описывали своим испытуемым эксперимент, весьма похожий на проведенный Дарли и Бэтсоном (заменив человека в дверях на женщину, делающую вид, что она повредила колено, и просящую семинариста сообщить об этом ее мужу). Ознакомившись с ситуацией, испытуемые стали утверждать, что помощь оказали бы подавляющее большинство семинаристов, но среди них было бы на 20% больше тех, главным мотивом религиозности которых была бы помощь другим. Они полагали также, что фактор спешки либо ее отсутствия не будет иметь вообще никакого значения. Они искренне считали, что независимо от того, сколько времени имели семинаристы в своем распоряжении, «альтруисты» из их числа все равно пришли бы на помощь, а «эгоисты» — нет.
Укорененность диспозиционизма в человеческом сознании. На самом деле Пьетромонако и Нисбетт проводили свое исследование не просто для того, чтобы сделать далеко идущие выводы о тенденциозностях, свойственных человеческому сознанию, но и для того, чтобы проверить, насколько трудным делом окажется эти тенденциозности изменить. Они попросили нескольких своих испытуемых ознакомиться с результатами исследования Дарли и Бэтсона, прежде чем те сделают предсказания относительно поведения людей в двух различных ситуациях.
Одна из этих ситуаций представляла собой «облегченный» вариант истории, использованной в только что обсуждавшемся исследовании Дарли и Бэтсона. Согласно описанию второй ситуации, человек, в ней участвовавший, не находился в экспериментальных условиях, как испытуемые Дарли и Бэтсона, а просто шел навестить своего друга в больнице. «Жертвой» в последнем случае была беременная женщина, явно нуждавшаяся в том, чтобы ей помогли разобраться с машиной. Часть испытуемых должны были предсказать, как повели бы себя в подобных ситуациях студенты Принстонской семинарии, тогда как задача другой части испытуемых состояла в предсказании поведения в аналогичных ситуациях мужчин, попавших в случайную выборку населения штата Нью Джерси.
То, что испытуемым было предварительно сообщено о результатах исследования Дарли и Бэтсона, существенно не сказалось на их предсказаниях влияния диспозиционной переменной (т.е. религиозной ориентации) на поведение оцениваемых людей, но оказало все-таки существенное влияние на признание ими эффекта ситуационной переменной (т.е. фактора спешки). Однако даже при этом оцененная ими разница между долями пришедших на помощь семинаристов в зависимости от того, спешили они или нет, равнялась всего 18%, что гораздо меньше разницы в 53%, зафиксированной Дарли и Бэтсоном.
К аналогичным выводам пришел Сейфер (Safer, 1980) в своем исследовании склонности студентов относить покорность, проявленную испытуемыми в эксперименте Милгрэма, на счет диспози-ций личности, а не власти ситуации. Сейфер показывал своим студентам фильм Милгрэма о послушании. Несмотря на то что в фильме делался акцент на то, что именно ситуационные факторы принуждали людей к послушанию, участники эксперимента Сей-фера существенно переоценили величину напряжения электрического разряда, до которой испытуемый мог бы дойти при отсутствии этих факторов. Таким образом, они продолжали интерпретировать поведение в терминах предполагаемых диспозиций, не осознавая той критически важной роли, которую сыграла сконструированная Милгрэмом ситуация в достижении столь впечатляющего эффекта.
Предпочтение предсказаниям, основанным на диспозициях, перед предсказаниями, основанными на ситуации. Пожалуй, наиболее непосредственное свидетельство обыденного диспозиционизма дает нам недавнее исследование, осуществленное Ньютоном, Гриф-фином и Россом (Newton, Griffin & Ross, 1988). В ходе него испытуемым было разрешено самим выбирать конкретных людей и конкретные диспозиции, имевшие, по их мнению, отношение к целям предсказания. В некотором смысле это позволило им показать максимум, на что они способны в плане «идиографического», или личностно-ориентированного, предсказания поведения.
В этом исследовании Ньютон и его коллеги, вдохновленные анализом канальных факторов, описанным нами в главе 2, предоставили двум группам испытуемых возможность сделать пожертвования в продовольственный фонд студенческого городка. По данным предварительного опроса студентов были сформированы две экспериментальные группы. Причем в первую из них вошли испытуемые, признанные своими товарищами «наиболее склонными» жертвовать продукты в пользу фонда, а вторая группа была составлена из студентов, которых товарищи посчитали «наименее склонными» к этому. Половина испытуемых в каждой из групп была поставлена в условия, где для них были созданы «каналы действия», представленные в более или менее явной форме. Им были адресованы именные письма с просьбой пожертвовать в фонд продукты определенного рода. Им были также розданы планы студенческого городка, на которых было обозначено местоположение пункта приема пожертвований, и, главное, им напомнили об этом в личной беседе по телефону. Другая половина испытуемых не имела подобных фасилитирующих каналов, т.е. направленные им письма не содержали личного обращения (письмо начиналось со слов «Уважаемый студент»). В них также не было указано, какие именно продукты желательно пожертвовать, не говоря уже об отсутствии «телефонного» напоминания и плана.
Имея целью выявить обыденные представления о прогностическом потенциале ситуационных факторов в сравнении с потенциалом личностных качеств, экспериментаторы предложили группе сту-дентов-»экспертов», выдвигавших «кандидатуры» для участия в компании по сбору пожертвований, оценить вероятность, с которой каждый из испытуемых, находящихся в разных экспериментальных условиях (т.е. имеющих фасилитирующие каналы действия либо полностью их лишенные), мог бы пожертвовать продукты в пользу фонда.
Результаты исследования Ньютона и его коллег были однозначны. Студенты-»эксперты» считали, что для предсказания того, пожертвует какой-либо конкретный студент продукты или нет, значение имеет лишь его предрасположенность делать пожертвования, но никак не характер ситуации, в которой он находится. Они полагали, в частности, что «наименее склонные» к пожертвованиям студенты отважатся сделать это с вероятностью 17% при наличии фасилитирующих факторов и с вероятностью 16% при отсутствии таковых. Соответствующие вероятности для «наиболее склонных» испытуемых они оценили как 83 и 80%.
В действительности же наиболее решительное влияние на действия студентов оказала именно специфика ситуации. При отсутствии фасилитирующих факторов пожертвовать продукты решилось лишь 4% испытуемых (ни одного процента из «наименее склонных» и 8% из «наиболее склонных»), в то время как при наличии подобных факторов их доля возрастала до 33% (25% «наименее склонных» и 42% «наиболее склонных»).
