А еще слегка выматывает ожидание неизвестного. Мы-то просочились в нейтральную часть города без проблем, пока там не было противника, но теперь мимо ползут танки и ПЗП — собираются закрепиться? Идея хреновая для них, но и для нас тоже, потому что нам еще выбираться.

Скука одолевает и парней.

— Эй, Ян, — сказал Игнат, — все-таки, как насчет дать мне мэйл твоей сеструхи, а?

— Черта с два, — ответил Малевич, — сколько еще раз тебе это сказать, чтобы ты понял?

— У Яна есть сестра? — оживился Сон Пак Чон. — Ян, правда?

— Есть, — подтвердил Игнат, — малолетка еще, правда, плоская, как доска, но милашка.

— И ты туда же, Сон… Не про вас моя принцесса, вы мало того, что рожей не вышли для нее — вы же, вашу мать, бронеходчики. Нет на свете хуже парня, чем бронеходчик, потому что если погибнет — с ним даже попрощаться нельзя, хоронить в запаянном гробу приходится.

Я буквально сквозь радиоканал почувствовал, как ухмыляется Игнат.

— Ну так-то ты прав, Ян, но не в нашем случае, когда еще и брат — бронеходчик. Ты ведь тоже можешь вернуться в запаянном гробу, и тогда она останется круглейшей сиротой. Вникни, в чем идея: если я буду встречаться с твоей сестренкой — вероятность того, что она останется одна на белом свете, уменьшается в два раза. Погибнешь ты — у нее останусь я.

— Слушай, Игнат, а не пошел бы ты?

— Я серьезно, Ян.

— Я тоже! Вот как уйдешь из армии — я тогда подумаю!

— Ну-у-у, мне до выслуги еще семь лет, я сомневаюсь, что она будет ждать меня столько, тем более что мы еще даже не знакомы.

— Значит, просто смирись, не судьба. Чего ты к Анне привязался, мало тебе девок на белом свете?!

— Таких как она — мало, — вздохнул Игнат. — Ты сам виноват, что показал мне ее фото.

— Завязывайте забивать канал, — смачно прочавкал я.

— Кстати, да, пора бы уже и пожрать.

— Возле меня тут «соляра» вражеская поползла, — сообщил Сон Пак Чон, — танк и две БМП.

— Тебя не заметили?

— Нет, конечно, я за ними с дрона наблюдаю. Так-то я во внутреннем дворике сижу, а само здание нашей ПЗП еще вчера заминировано растяжками и прочим добром.

— «Небо», я «Лазурь». Мы наблюдаем активность противника. Малые группы пехоты и техники.

— Все по плану, «Лазурь», — отозвался штаб, — только что мы заметили «Кентавра» с чем-то похожим на длинную наплечную базуку. С ним два обычных «Варриера». Передаю данные… Черт! Дрон потерян, противник активно использует контрмеры.

— Понял вас, следую плану, — сказал я и переключился на внутреннюю связь: — парни, это таки точно бронеход с рельсотроном, и он уже идет к нам. Рельсотрон этот не особо компактный, потому конфедераты решили вопрос другим способом… Это «Кентавр».

— Тваюжмать, — пробормотал Игнат, — твой старый дружок, да? Фон Лютьенс?

— Вероятно. В природе существует не так много людей, способных пилотировать четырехногий бронеход, так что соберитесь, нас в любом случае ждет бой с мастером.

— Вовремя он появился, я как раз доел колбасу, — сказал Малевич. — План?

— Пока ждем.

Возле меня проехал колесный истребитель танков с установленными на башне пусковыми установками и притормозил у перекрестка, из него выбрался офицер и принялся сверяться с картой.

Как-то раз в древности один известный правитель собрался в крестовый поход против османов, а другой — Влад Дракула вроде — ему сказал: «Да султан на охоту берет больше людей, чем ты в крестовый поход взял». «Кентавр» в этих полуразрушенных руинах явно чувствует себя султаном, с такой-то свитой…

— Вижу движение, — сообщил Сон Пак Чон, — квадрат два-три-два-три, не могу пока идентифицировать… Кажется, тут в воздухе полно дронов помимо моего… Ой, мой накрылся.

— Вали оттуда, тебя засекли. Парни, полная готовность. Сон, отходи за зданиями и изобрази активный шумный побег… Сон? Сон, ты меня слышишь, прием?

— «Лазурь», это «Небо», — протрещал сквозь помехи оперативный штаб, — связь с твоим четвертым потеряна, наблюдатели видят столб пурпурного пламени там, где он находился.

Понятно. Столб пурпурного пламени означает подрыв бака с полимерно-кольцевой жидкостью. Прощай, Сон, легко ушел.

Я рванул штурвал, поднимая бронеход на ноги.

— Парни, двигаемся! Он охотится на нас, стреляя из рельсотрона сквозь здания при помощи дронов! Мы остались втроем!

Вскидываю автомат и прошиваю бронемашину в борт от кормы до носа, она мгновенно вспыхивает: двадцать пять миллиметров с подкалиберными хватит любому броневику. Офицера настигают осколки моих снарядов и куски сколотой брони, он падает, а я, пробегая мимо, для гарантии на него наступаю. Это тебе за ракеты с кумулятивными боеголовками, гадина.

Выскакиваю на перекресток — рядом больше никого.

— Тваюжмать! — ругается Игнат. — Он на северо-восток от меня, только что пальнул с этого направления сквозь здание!

— Понял тебя, иду! Ян, обходи с севера!

— Понял, уже.

Я громыхаю по некогда оживленному проспекту, перепрыгивая через воронки и остовы подбитых танков. Еще недавно это был густонаселенный процветающий город, но теперь тут совершенно другая экосистема, на вершине пищевой цепочки которой находятся короли бетонных джунглей — бронеходы.

Поглядываю на планшет с планом местности: где-то тут, в спальном районе, скрывается «Кентавр» с рельсотроном. Сбоку движение: это разворачивается танк, который чуть ранее прополз мимо меня. Но я успеваю открыть огонь до того, как он повернется ко мне «лбом», и мои снаряды пробивают корму моторно-трансмиссионного отделения и отрывают несколько колес. Готов.

Я бегу дальше, не глядя на разбегающихся танкистов.

— Я врубил весь РЭБ[3], что был, — протрещал сквозь лютые помехи Игнат, — кажется, дроны возле меня попадали, я пока вне поля зре… Ух ты ж гад!

— Игнат?

— Стреляет вслепую. Парни, кто может поднять дрона и посмотреть?!

— Сейчас запрошу штаб. «Небо», я «Лазурь»! Есть поддержка разведкой?

— Противник сбил наш беспилотник, — протрещал штаб, — новый на подлете, будет через две минуты.

Черт… надеюсь, что к тому моменту и мы еще будем…

В сотне метров от меня буквально появляется огненная полоса, с диким грохотом выходящая из одного здания и входящая в другое: рельсотрон разгоняет снаряд до чудовищных скоростей в десятки тысяч метров в секунду, на такой скорости глаз уже не регистрирует «полет», и кажется, что огненный след от снаряда просто появляется мгновенно по всей длине.

— Игнат?

— Не попал, даже не близко, он меня не видит пока что. Иду на сближение!

— Не спеши, жди нас. С ним сопровождение. И нам бы понять, где именно он находится…

Ловить снайпера — хоть человека, хоть бронехода — задача относительно простая, потому что снайперская винтовка, хоть 7.62мм, хоть 50мм, требует прямой видимости для прострела, а это сразу сужает круг возможных позиций. Но «рельса» шьет навылет боевые машины и дома, стрелку не нужна прямая видимость и прострел, и я даже не знаю, сколько зданий может прошить выстрел — одно, два, три? Огонь ведется из этого спального района — но поди пойми, откуда.

Двигаюсь на юго-восток, замечаю дальше по проспекту машину Игната. В этот момент мне наперерез выходят неприятельские «Варриеры» — массивные десятитонные машины того же класса, что и мой «Ирбис», но несколько менее совершенные, хотя при этом сбалансированные, без слабых и сильных сторон.

Что они оба — «скатанная» пара, я понял и по экипировке, и по характеру действий: у ведущего тяжелый щит и короткий штурмовой автомат, ведомый держится за его спиной. В тот момент, когда мы с ведущим открываем огонь друг по другу, ведомый на скорости выкатывает из-за его спины на гусеничных «коньках» и мчится по кругу, заходя мне во фланг. Наработанный маневр, да.

Наша перестрелка со щитоносцем не приносит ощутимых результатов: я не пробиваю щит, который мастерски выставлен не прямо, а под небольшим углом, чтобы увеличить приведенную броню, при этом выглядывающие из-за щита части бронехода находятся ко мне под еще большим углом — поди пробей. Его штурмовой автомат, короткий и удобный, предназначенный для стрельбы с одной руки, не пробивает меня в «лоб», а выцелить слабо бронированные части я не даю маневром, однако второй противник уже открывает огонь из гораздо более серьезного оружия. У меня на контрольной панели начинают появляться красные огоньки.