— Что произошло? — тихо спрашивает Мелисса, решившись наконец нарушить затянувшееся молчание. — Если не секрет…

— Нарушил боевой приказ. Отказался выполнять задачу. Мы должны были контролировать дроны со встроенными бластерными установками, их направляли на один учебный центр в столице. Естественно, по камерам мы видели людей. А там в основном — женщины, дети. Мои дроны подлетели к одной аудитории, смотрю — учительница рисования, девчонка молоденькая совсем, и ребята — лет десять-одиннадцать. Я не смог. Покружил дроны, припугнул и развернул обратно. Судили меня тогда, расстрелять хотели за уклонение от приказа: раньше в Системе все еще строже было. Но потом, видать, передумали: стерли мои данные из Системы и выкинули за Грань. Просто так ее перейти нельзя было, а в специальном костюме — вполне. Я хотел найти ту художницу, бродил по городу, попался на глаза полиции. Пришлось пройти еще одну инициацию, как безработному дееспособному, и они меня служить отправили на базу. Помню, со мной тогда тесты решали и испытания проходили Фауст, Ветер, Волна… Юлька, жена его, да много кто чуть старше вас. А на базе встретил одного парня, у него был позывной Стриж вроде. Оказалось, что он тоже любил эту художницу. Да так, что тайком сбегал с базы и приезжал к ней в свой отпуск. Однажды его застукали по камерам. Ну, это был первый и пока единственный случай, когда с базы кого-то выгоняли.

Едва закончив, Прометей откидывается на подушку и устало прикрывает глаза: все-таки долго говорить ему еще тяжело. Мелисса так и застывает с трубкой капельницы в руке и широко распахнутыми глазами. Молчание снова затянулось бы надолго, если бы над дверью не загорелся красный индикатор и механический голос начальника базы не объявил приказ заблокировать все шлюзы и подняться наверх. Торопливо извиняясь перед коллегами, санинструктор натягивает куртку, а Прометей вдруг срывает с запястья аппарат жизнеподдержания:

— Прости, Мелисса. Я не могу остаться в стороне.

Глядя на него, Сокол поспешно стягивает повязки с рук и помогает сделать то же самое напарнице.

— Дурной пример подаете, Прометей, — улыбается Мелисса, качая головой, но все-таки из медицинского блока они выходят вчетвером.

Дежурные с базы Горы и практически все наставники с эвакуированной базы выходят на плато: там три минуты назад датчиками было зафиксировано передвижение неопознанного объекта. Все вооружены, никто не спускает глаз с взлетной зоны, и вдруг из толпы вырывается чей-то голос:

— Смотрите, смотрите!

Одинокий аэромобиль, сделав круг над посадочной площадкой, резко снижается. Кто-то коротко стреляет в воздух, его тут же одергивают. Нестройные ряды затихают, напрягаются, становясь единым целым.

Из белоснежного аэромобиля на полосу выходят двое: мужчина лет сорока с небольшим в черной кожанке и джинсах и высокий светловолосый паренек в потрепанной, перепачканной одежде и небрежно брошенным через плечо полосатым шарфом. Дежурные медленно, недоверчиво опускают оружие, по рядам скользит едва разборчивый шепот: “Кто это? Как нашли базу?”. Неожиданно от всех отделяется высокий человек с длинными черными волосами:

— Варяг!

Паренек из аэромобиля с радостью бросается ему навстречу, они обмениваются крепким рукопожатием, Фауст дружески хлопает Варяга по спине.

— Где остальные? Как вы сюда…

— По порядку, — перебивает его Варяг и глухо кашляет, глотнув морозного горного воздуха. — Нам нужна ваша помощь. Ветер и все остальные в Системе. Я смог связаться с Тишиной… Она сказала, что все живы, но это не отменяет необходимости их вытащить.

— Давно пора все это закончить! — выкрикивает Сокол из глубины толпы.

— Пора! — подхватывают отдельные голоса, и вскоре на взлетной площадке поднимается невообразимый шум. Одни требуют хоть раз показать Системе, на что по-настоящему способна Цитадель, другие пытаются призвать к порядку, но уже бесполезно: молодых и абмициозных, почти добравшихся до цели, ничем не остановить. И тогда вперед выходит Шторм — начальник базы Горы, который и сам давно мечтает поставить точку в бесконечном и почти бессмысленном противостоянии.

Пятнадцать лет, а то и больше, Система пыталась присоединить Государство, но это не привело ни к чему, кроме войны, вспыхнувшей с новой силой. Даже наличие Грани не останавливало жителей Системы: они разработали устройства с герметичным покрытием, которые могли преодолевать Грань, то и дело устраивали воздушные атаки на столицу и близлежащие регионы, из-за их неосторожных действий в самом сердце Государства произошла радиационная катастрофа. Цитадель “Вихрь”, разделившись на три базы, умело отражала удары, но никогда не бросалась в бой первой. Ее задачей была оборона, а не ответное нападение, и хотя уже много лет Цитадель обладает всеми ресурсами, она не делает первый шаг. Но теперь, когда Грани больше нет, когда опасность подходит слишком близко, все служащие уверены, что время пришло.

— Я не считаю войну гениальной идеей, — настроив усилитель звука, Шторм пытается перекричать расшумевшихся коллег. — И не считаю, что нападение — это лучшая защита. Не имея стержня, нападающий всегда проигрывает. Но у нас стержень есть, и он называется “свобода”. Если мы не станем сражаться за свою свободу сейчас, когда есть реальная угроза потерять не просто одного человека, не просто один отряд, но и все то, что мы строили и берегли годами, нет смысла играть в благородных героев. Это первый и, я надеюсь, единственный раз, когда нам придется показать, на что мы способны!

Усиленный во много крат, его густой и низкий голос эхом прокатывается по всему плацдарму. Служащие затихают и по мере того, как начальник говорит, согласно кивают, перешептываются, поддерживая его слова. Да, в чем-то он прав: нет смысла в войне ради войны, но когда поднимается вопрос безопасности всего Государства, а не отдельного человека или маленькой группы людей, лучше самим сделать первый шаг, чем ждать очередных атак с той стороны. Две базы объединяются, чтобы продолжить дело, снова ставшее общим.

В конференц-зале теперь негде встать: кресла-капсулы, рассчитанные на одного человека, заняты двумя, а то и тремя сотрудниками, те, кому места не хватило — стоят, сдвигают длинный стол, садятся на широкие низкие подоконники. Шторм и Капитан выводят на проектор топографическую карту местности, окружающей существовавшую ранее Грань по направлению к северо-востоку: ближе к базе Лес. Красными пунктирными стрелками обозначаются все возможные траектории, пересекающие Грань и зону отчуждения, а потом сворачивающие к головному офису их столицы. План по окружению спонтанный, но имеющий право на существование. Однако из толпы вдруг поднимается рука одного из наставников:

— Нет смысла прорываться в Систему просто так, на удачу, надеясь взять числом и вооружением, — высокий седой человек в прямоугольных очках встает на стул, чтобы его было лучше видно и слышно. — Рядом с головным офисом находится оборонный центр, а потому они разобьют нас быстрее, чем мы успеем окружить здание офиса. Имеет смысл рассредоточиться по территории столицы, разделиться на три отряда: один окружает офис, другой — оборонку, третий ждет на подхвате между зоной отчуждения и трассой. Аэромобили следует оставить в лесу, до трассы дойдем пешком, а там недалеко.

Шторм недоверчиво хмурится, слушая незнакомого старшего наставника, но Капитан, наклонившись, что-то тихо говорит ему на ухо, и тот, кивнув, очевидно уже доверяет говорящему больше. А Прометей, заметив это и встретив одобряющий взгляд Капитана, продолжает:

— Как вам уже известно, пять человек с нашей базы стали заложниками Системы. И надеюсь, что многие со мной согласятся: нельзя бросать их на произвол, даже несмотря на то, что первичной задачей сейчас является общая оборона. Я считаю, что в ходе операции необходимо выделить группу, которая вычислит их местонахождение и выведет ребят к нам. В дальнейшей операции они будут участвовать по мере возможностей. К тому же, если они хоть немного знают внутреннее устройство Системы, нам очень пригодятся их знания.