Я сделал глубокий вдох, наполняя лёгкие солёным воздухом.

— Он шёл по заброшенным туннелям впереди меня. Я остановился, чтобы поднять блестящий камень, и услышал впереди громовой звук. Большое облако пыли взорвалось передо мной, и я почувствовал, как некоторые стены вокруг нас рушатся. Я позвал Кайла, но он не ответил. Когда пыль осела, я увидел, что проход, через который прошёл Кайл, было завален камнями и грязью. Я копал как сумасшедший, но каждый раз, когда я добивался некоторого прогресса, всё больше грязи и камней падало вниз, чтобы заполнить яму. Я звал его, но он так и не ответил. Я так сильно и быстро рванул обратно к себе домой, что в ту же секунду, как я вбежал внутрь, меня вырвало на пол кухни.

Я остановился и уставился на красные, распухшие костяшки пальцев на своей руке. В тот день мои руки были в крови, когда я пытался откопать Кайла.

— К тому времени, как они добрались до Кайла, он задохнулся. Его родители стояли там вместе с моими, выглядя так, как будто они сами задыхались от беспокойства. Когда спасатели вынесли его, он выглядел маленьким и вялым. Он был весь в грязи. Я даже не мог разглядеть цвета его рубашки. Его мама накричала на меня, сказала, что предупреждала его, что со мной не стоит водиться, что от меня одни неприятности. Мои родители даже не сделали шага вперёд, чтобы защитить меня. Я знал, что они были в шоке от всего этого, но им нечего было сказать. Говорить было нечего. Если бы я не обманул Кайла, он бы никогда не рискнул спуститься в шахту. Мой лучший друг был мёртв, и это была полностью моя вина.

— Это тяжёлое испытание для любого ребёнка, — сказал Майк. — И я уверен, что это останется с тобой навсегда, Леджер, но это не может диктовать, как ты проживёшь остаток своей жизни. Ты больше не одиннадцатилетний мальчик. Это был трагический несчастный случай, но это был несчастный случай.

— Это повлияло на то, как мои родители и весь остальной город воспринимали меня. Я никогда не смог бы выбраться из этой тени. И это преследует меня повсюду с того дня.

— Ты не можешь потерять такую тень, но ты, чёрт возьми, можешь идти рядом с ней, а не под ней. Я могу заверить тебя, что, каким бы ужасным ни был этот инцидент, это ничто по сравнению с тем, что я видел и делал на поле боя. Для одной большой тени, которая преследует тебя повсюду, у меня есть сотни. Я только что научился ходить рядом с ними, а не под ними.

Я посмотрел на него и положил руку ему на плечо.

— Ты мудрый человек, Майк. Я буду помнить эти слова.

— Послушай, то, как ты вмешался сегодня, не заботясь о собственной безопасности, показывает, что ты был слишком строг к себе. С тобой многое происходит, ты просто должен укротить это, превратив в одного цельного мужчину. Я думаю, Джейси тоже это видит.

Я покачал головой.

— Я сомневаюсь, что Джейси когда-нибудь снова заговорит со мной. Ей нужен кто-то получше. Я недостоин её внимания.

— Тогда сделай себя достойным. — Тон Майка напомнил мне моего отца, когда он читал мне лекцию о том, как изменить себя.

Я посмотрел на Майка.

— Я серьёзно, малыш. Не сиди здесь и не говори мне, что ты недостоин. Убедитесь, что это так. Я знаю Джейси достаточно долго, чтобы видеть, что ей нравилось твоё общество. Я никогда не видел, чтобы она выглядела такой счастливой или так много улыбалась. Теперь, если ты откажешься от неё, тогда нет, ты недостоин. Это зависит от тебя. — Он сделал долгий, успокаивающий вдох. Было очевидно, что ему больно. — Я увижу тебя позже. Я иду домой за аспирином.

Я помог ему подняться на ноги и убедился, что он добрался до своей машины. Затем я направился домой по пляжу. Закат был достаточно ярким, чтобы поднять мне настроение. Я подумал о совете Майка, но не был до конца уверен, что и думать. Как бы сильно я не был готов отказаться от Джейси, мне было так же трудно убедить себя, что я когда-нибудь буду достаточно хорош для неё. Она была всем хорошим и правильным в этом мире, а я определённо не был. И, что самое главное, она уже отправилась в ад и вернулась не с тем мужчиной. Я сомневался, что она когда-нибудь снова захочет рискнуть, особенно с кем-то вроде меня.

Я мог видеть мерцание света в её доме. Она ушла домой, плохо думая обо мне, и это было больнее всего. Я отчаянно хотел, чтобы Джейси знала, что я не был её бывшим мужем. Я был совсем не похож на него. Мне нужно было, чтобы она это знала. Но это было невозможно. Джейси понятия не имела, что я только что провёл последние два года своей жизни, проживая в одной камере с её бывшим мужем. Она понятия не имела, что я приехал в Роквуд-Бич не просто по воле судьбы, а чтобы найти её, найти женщину, в которую влюбился задолго до того, как встретил её.

Орсон Стейт Пенн, 5 месяцев до освобождения.

Четыре раза в год для тех, кто хорошо себя вёл был предусмотрен день посещений, куда могли приходить семьи. На столах в кафетерии подавали сок и содовую. Документы нужно было подавать заполненными заранее, чтобы успели всё оформить. Только примерно дюжина заключённых были в этом списке для свиданий. Бумажная волокита, изнуряющая дорога, стресс от встречи со своими близкими в таком холодном, мрачном месте удерживали многих людей на расстоянии.

Ко мне редко приходили гости, но в этот раз моя мама решила заполнить бланки и приехать. Тогда не о чем было говорить. Здоровье моего отца обычно было единственной темой, которая была важна для нас обоих. В остальном с её стороны было много щелчков языком и покачиваний головой, когда она давала мне понять, насколько разочаровывающей была необходимость навестить меня в тюрьме.

Но я был взволнован сегодняшним днём посещений, и это не имело никакого отношения к долгому одностороннем разговору, который мне предстояло пережить. Танк тоже ожидал сегодня посетителя. Это был его первый визит, за исключением дня посетителей на Рождество, когда приехал его отец. Я пропустил своё свидание, потому что на дороге в Колорадо было слишком много снега, а папа был слишком болен после химиотерапии. Моя мама боялась ехать одна. Отец Танка сегодня не придёт. Согласно представленным документам, его жена Джейси должна была приехать в гости.

Танк провёл утро, прихорашиваясь, насколько это было возможно, когда всё, что у тебя было, — это зубная щётка, расчёска и раковина из нержавеющей стали, которую можно было использовать в качестве зеркала. Оранжево-синяя униформа заключённого тоже не помогла. Тем не менее, мой высокомерный придурок-сосед ходил по комнате кругами, взвинченный, насколько это вообще возможно, из-за сегодняшнего визита. На самом деле я не мог его винить. Я тоже был взволнован, а она даже придёт повидаться не со мной.

Я был бы просто ещё одним заключённым неудачником в море оранжевого и синего. Но мне был нужен лишь мимолётный взгляд, какое-то доказательство того, что она существовала. Я просто хотел посмотреть, похожа ли настоящая Джейси на ту женщину, которую я нарисовал в своей голове. После нескольких месяцев историй о ней я понял, что на самом деле больше не смотрю на неё глазами Танка. Я видел её своими собственными глазами. Я влюбился в женщину, образ которой я собрал только по кусочкам из рассказов, которые я слышал, и одной маленькой фотографии. Это было глупо, конечно, и, без сомнения, просто результат моей грёбаной скуки в гнетущем, холодном месте, где было трудно не погрузиться в чёрную дыру депрессии.

— Кейн, тебе звонят. — Офицер Рикли стоял у стойки, сдерживая улыбку, когда смотрел на Танка, надутого и причесанного, как подросток, собиравшийся на первое свидание.

— Телефонный звонок?

— Это твоя мама.

Если она разговаривала по телефону, это означало, что она не была в дороге. Что означало, что она не едет на день посещений. Я поднялся с кровати и последовал за Рикли по коридору к телефону. Он ждал со своей самоуверенной позой, скрестив руки на груди, пока я снимал трубку.