— Это не роскошный седан или, ещё лучше, мощный спортивный автомобиль, но, как ни удивительно, он доставляет меня туда, куда мне нужно.

— Мне это нравится. В этом есть очарование. Честно говоря, я бы ожидала, что за рулём будет самый симпатичный мальчик в школе. Просто жаль, что ты пропускаешь самое важное заднее сиденье.

— Я думаю, ты недооцениваешь переднее сиденье, — ухмыльнулся он.

— О, неужели я? — Я отстегнула ремень безопасности и подвинулась к нему.

— Могла бы привыкнуть к этому. На заднем сиденье или нет, у меня никогда не было такой горячей девушки, как ты, в старшей школе. — Он свернул на пляжное шоссе.

Я была достаточно близко, чтобы моё бедро касалось его.

— Верно. Держу пари, ты отбивался от них. Как мило с твоей стороны помочь Майку сегодня утром. Я знаю, ему тяжело, когда на пирсе много народу.

— Он помог мне устроиться на работу. Я мог бы продержаться ещё десять дней, как сегодня утром, и всё равно не отплатил бы ему достаточно. Он мне действительно нравится. В нём есть тот старик, который знает, как устроен мир. Мне нравится с ним разговаривать. Особенно с тех пор, как моего собственного отца больше нет рядом.

— Что случилось с твоим отцом?

— Рак. Он был хорошим парнем. Всегда сохранял хладнокровие по отношению ко мне, хотя большую часть времени я этого не заслуживал.

— Ты был рядом, когда он умер?

— Нет, я не был. — Руки Леджера крепче сжали руль. — Это будет одно из тех сожалений, с которыми я никогда ничего не смогу поделать. У меня их больше, чем нужно на мою долю.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. — Я прислонила голову к его плечу.

Это был не день для патоки, тяжёлых ног и наполненного свинцом желудка. Я не собиралась позволять этому овладеть мной сегодня.

Я потянулась вперёд, чтобы включить радио, но ручка отвалилась у меня в руке прежде, чем Леджер успел предупредить меня.

Я уставилась на отломанную деталь.

— Пожалуйста, скажи мне, что я только что не разбила твоё радио, потому что мне сейчас немного неловко.

— Нет, это входит в стандартную комплектацию сделки. — Он взял деталь с моей ладони и сунул обратно на место.

— Сделка?

— Да, пятьсот баксов и рукопожатие с владельцем, что я не буду пытаться вернуть грузовик, что бы ни отвалилось.

— Ты настоящий борец за выгодные сделки.

Мы могли слышать беспорядочный шум карнавальных звуков, людей, машин и музыки, льющихся из разных источников поверх грохота мотора грузовика. Верхушка колеса обозрения была первым, что мы увидели, съехав с шоссе.

Мы въехали на огромную грунтовую стоянку, которая служила многим целям в течение всего года — была тыквенным полем, стоянкой для праздничных деревьев и, как и сегодня, парковкой для мероприятий. Карнавал был организован в городском парке в районе, предназначенном для игры в футбол и бейсбол. Там была огромная толпа людей, уже заполнивших несколько пустых мест между аттракционами, играми и прилавками с едой.

— Боже, так много людей. Не знаю, откуда они все берутся. Слава богу, на пляже не так многолюдно, даже в разгар лета. Надеюсь, там осталось немного «Муравейника».

Мы вылезли из грузовика. Я уставилась вперёд на размытое пятно цветов и действий.

— Почему, когда ты маленький, все эти вещи — карнавалы, парады, парки развлечений — выглядят такими грандиозными, как фантазии, которые остаются с тобой надолго после того, как ты ушёл. — Мы остановились за воротами и смотрели, как красно-белые полосатые руки паучьего аттракциона с лязгом и скрипом тронулись с места. — Но для взрослого человека всё это выглядит чертовски…

— Поверхностно? — добавил Леджер.

— Я думала о дрянном, но поверхностно тоже работает.

Леджер уставился на руки-пауки, которые поднимали и раскачивали кричащих посетителей карнавала по кругу.

— Нам не обязательно входить, если ты не хочешь.

Две женщины вышли, каждая держала тарелку, наполненную взбитыми сливками и тортом в форме муравейника. Единственное, что отвлекло их внимание от угощений на их тарелках — это красивый мужчина, стоявший рядом со мной. Одна из них чуть не споткнулась и не потеряла весь свой торт, пытаясь получше рассмотреть Леджера. Я прикрыла рот рукой, чтобы сдержать смех. Она пришла в себя, покраснев, а затем весело пошла со своей тарелкой.

— Я не собираюсь возвращаться сейчас. Помнишь, я иду с самым симпатичным мальчиком в школе, а эти «муравейники» невозможно приготовить дома. Поверь мне, я пыталась. Чуть не подожгла всю мою кухню. — Не раздумывая, я схватила его за руку. До сих пор наш физический контакт был минимальным, но между нами происходило нечто невысказанное, особенно с этими лёгкими дразнящими прикосновениями, что скоро произойдёт нечто гораздо большее. Я только надеялась, что буду готова к этому, а не стану полным «новичком». Теперь я поняла, что у меня никогда по-настоящему не было удовлетворяющих физических отношений с мужчиной. Я никогда по-настоящему не получала удовольствия во время секса. Я надеялась, что с Леджером всё будет по-другому.

Он посмотрел вниз на наши переплетённые руки, а затем ещё сильнее сжал мои пальцы.

Что-то в глубине души подсказывало мне, что всё будет по-другому, совсем по-другому.

***

Я закричала и захлопала в ладоши, когда мяч пролетел прямо сквозь башню из молочных бутылок, сбив их все с одного громкого удара.

Работник за игровым стендом выглядел немного менее взволнованным.

— Возьми свой приз с верхней полки. — Он улыбнулся мне из-под своей соломенной ковбойской шляпы. — Похоже, сегодня ты привела подходящую пару. Первый крупный приз, который я выдал.

Я уставилась на ряд мягких игрушек и постучала пальцем по подбородку, заметив, что он все ещё липкий от всех сладких угощений.

— Жираф, — уверенно сказала я.

— Я всё неправильно понял. — Леджер посмотрел на меня. — Я принял тебя за единорога.

— Я давным-давно перестала верить в такие вещи, как единороги. К сожалению.

Работник протянул мне жирафа. Я прижала его к себе.

— У тебя действительно хорошая рука. Ты играл в бейсбол в старшей школе?

— Нет, у меня не было ни оценок, ни внимания, ни дисциплины, которые мне были нужны, чтобы быть в команде. Я знаю, что моему отцу было особенно трудно смириться с этим, зная, что у меня был весь талант, но я не мог заставить свою задницу сделать это.

Группа женщин, стоявших в очереди за хот-догами, изо всех сил старалась не пялиться на нас, когда мы проходили мимо. Я обняла жирафа.

— Видишь, я же говорил тебе, что другие девушки будут смотреть на это с завистью.

— Должен ли я выиграть тебе ещё одного для другой руки? — спросил он.

У такого человека, как он, должна быть большое сердце, но я этого ещё не видела. И это, наряду с тем, что он помог Майку сегодня утром, было большим бонусом.

— Почти уверена, что они не пялились на моего плюшевого жирафа. — Я держала игрушку на расстоянии вытянутой руки. Для карнавального приза она был хорошо сделана и выглядела почти точной копией настоящего жирафа. — Хотя Ньютон чрезвычайно красив.

— Ньютон?

— Да, только что дала ему имя. Что ты об этом думаешь?

— Я не возражаю, но я думаю, что у него может быть своё мнение. — Он наклонил голову в сторону жирафа.

Я снова сунула игрушку под мышку.

— Моя переделка почти завершена. — Я посмотрела на колесо обозрения и бросила вопросительный взгляд на Леджера.

— Колесо обозрения. — Он взял меня за свободную руку и повёл в том направлении. Мы были первыми в очереди на следующую поездку. Женщина, управляющая колесом обозрения, была достаточно любезна, чтобы позволить мне оставить Ньютона с ней. Мы забрались в нашу кабинку и сели. Колесо сдвинулось на несколько ступеней, чтобы заполнить следующие места.

— Никто никогда не говорит об этом, и, возможно, есть просто некоторые вещи, которые лучше не обсуждать, когда речь заходит о колесе обозрения, но мне кажется, что на ожидание заполнения и разгрузки колеса тратится гораздо больше времени, чем на саму поездку.