– Вот и я так думаю, – хмыкнул я. – Готовься.

– Я всегда готов.

Фыркнув, я прицелился так удачно оказавшейся в барабане зажигательно-трассирующим снарядом. До этого момента я использовал данный тип боеприпаса только в качестве обычного патрона.

Ну всё, зажигательный, настал твой звёздный час!

Бах! Я выстрелил точно в висящий в воздухе листок бумаги. Пуля пробила его насквозь и вошла в глину.

Листок и не подумал загораться.

Ругнувшись, я выпалил по нему весь барабан, разрывая в клочья.

Группа игроков среагировала мгновенно, бросившись в рассыпную, и на ходу поливая то место, где только что находились мы с Бешем, разнообразными дистанционными способностями. Несколько деревьев и кустов мгновенно загорелись, потом потухли и остыли, пожухли, начали разрушаться, превратились в камень и, в конце концов, были раздроблены чем-то вроде гигантского невидимого молота, упавшего с небес. Ого, вот это у них умения!

Бес был прав, ребята против нас оказались неплохими.

Вот только воевать группе игроков пришлось не с нами. Разрушенный листок распался на части, и окружавшая спящего каббала рассеялась. Барьер пал.

Ну, врал пленный или не врал? Оказалось, не врал.

Из лежащего на берегу пацана, прямо целиком из всего тела, наружу полезли отвратительные монстры, которые мгновенно набросились на игроков.

Впрочем, тем вполне хватало силы, чтобы от этих киношных монстров отбиваться. Приглядевшись, я узнал Чужого, Хищника, Зубастиков, гигантский пауков и прочих порождений кинематографической фантазии.

Выглядевшие вполне реально существа активно наседали на группу игроков, но существенного вреда им причинить не могли – нападающих монстриков отбрасывали способностями, лупили абилками, а сами беглые игроки не паниковали, работая простым строем. Впереди орудовали разнообразными способностями бойцы ближнего боя, позади стояли те, кто предпочитал молотить врагов с расстояния.

Именно последних я и начал убивать.

Всего врагов было человек двенадцать. Двоих я убил обычными патронами, а когда они догадались поставить защиты и барьеры, потратил припасённую в кармане золотую пулю. Минус три – в задних рядах остались в живых только двое, парень и девушка.

Их совокупной мощи явно не хватало, чтобы эффективно долбить по напирающим кошмарам, и строй игроков начал ломаться под давлением атакующих. Было видно, что ребята с холодными циничными глазами проигрывают.

И всё же они сражались – до конца, до последнего вздоха. Вот пал ещё один защитник, который, даже когда его насадили на огромный бивень, продолжал колоть удлиняющимся чёрным копьём пока не затих. Вот это я понимаю – боевая ярость!

– А что мы делаем дальше? – поинтересовался Беш.

– Крадём вот этого, – буркнул я, выпрыгивая из кустов к спящему на берегу источнику кошмаров. – Как его, Эспе?

Sweet Prince

Игрок

Статус: спит

Какой лаконичный статус. Спит! Он что, в летаргическом сне?

– А зачем мы его крадём? – продолжал любопытствовать здоровяк, ногой откидывая желающего вцепиться ему в бедро зубастика.

Большинство собратьев киношного зверька с другой планеты и другие монстры всё ещё продавливали игроков, но некоторые начали постепенно переключаться на нас.

– Мне он кажется перспективным, – ответил я. – Началась какая-то адская мясорубка, все мочат друг друга, а чел лёг спать – это ли не показатель нашего главного критерия, ёб…нутости? К тому же он один гоняет дюжину игроков, которые наверняка такого же уровня. Впечатляет?

Жадность, подумал вдруг я. Жадный ты, Мэлс. На тебе уже висит Беш, готовый потерять над собой контроль и наброситься на тебя, словно бешеный пёс, а ты хочешь ещё и спящего игрока с непонятными абилками. Жадность – она всегда губит, но сопротивляться ей бесполезно.

– Впечатляет, – согласился мой союзник. – Только как ты будешь его вербовать?

– Ну, технически мы спасаем его жизнь, – я легонько пнул спящего ногой под рёбра. – Эй, просыпайся! Пока ты спишь, враги качаются!

К сожалению, волшебная геймерская формула не возымела успеха.

– Мне кажется, ему на тебя плевать, – прямо сказал Бешбермак.

Я не стал ничего отвечать своему союзнику. Вместо этого склонился над ухом спящего Эспе и прошептал:

– Слышишь меня, Эспе? Наверняка ты всё слышишь, я просто уверен в этом. Нельзя же спать и играть, правда? Нельзя не ощущать опасность – это противоречит фундаментальным законам жизни. Знаешь, в детстве я очень боялся остаться одному в тёмной комнате и всегда приоткрывал дверь. Это естественно – всегда оставлять выход.

– Думаешь, слышит? – сопел над ухом любопытствующий здоровяк.

– Мы спасли тебе жизнь, – продолжил я, отмахнувшись от союзника. – И спасаем её сейчас. Каким бы неуязвимым ты не был – всегда есть путь. Они могли сделать с тобой всё, что угодно. Закопать, придавить многотонным камнем, обмотать цепью и сбросить на дно реки… Поэтому будь благодарен. Беш, цепляй его и ходу.

Последнее я уже прокричал, припуская в стремительном рывке от решившей схарчить нас группы монстров. Не потому что струсил, просто не хотелось тратить на них патроны. После сражения с иллюзорными лисичками в особняке писателя у меня развилось странное стремление не расстреливать боеприпасы вхолостую по целям, в реальности которых я не уверен.

Взвалив на плечо спящую тушку, Беш припустил за мной.

Мы пробежали, наверное, пару километров. Смешное расстояние на школьном стадионе, гигантское – в лесу.

Стрелять всё же пришлось. Догоняющие монстры лезли из-под каждого куста, прыгали сверху, пытались ухватить щупальцем за лодыжку. Тут-то и пригодился снятый с охранника АК. По уже знакомой схеме я работал с двух рук – очередь из автомата останавливала противника, выстрел из пистолета довершал дело.

Несущий Эспе Бешбермак в сражение не вступал – тентакли он перепрыгивал, от атак монстров ловко уворачивался и, в целом, выглядел довольным жизнью. А вот с меня чьи-то когти содрали футболку, а проклятая и ныне мёртвая паукообразная тварь облила зеленоватой кровью.

Кровь была вполне реальной, как и рваная футболка. Неужели не иллюзии?

Мы остановились, только когда поток преследующих монстров иссяк.

– Клёвые у тебя шрамы на теле, – радостно оскалился здоровяк, когда я принялся обтираться лохмотьями футболки. – Тебя словно провернули через мясорубку, а потом потёрли на тёрке. Удивительно, что всё так ровно и без последствий зажило.

Спящего он прислонил к дереву.

– Меня исцелили очень сильной способностью, – коротко ответил я. – Ну что, Эспе, будешь признаваться, что слышишь нас, а? Вот только не надо мне говорить, что монстрики просто так от нас отстали. Да и слабые они все какие-то были. Те, кто давил игроков на берегу, были раз в десять сильнее, а мы с Бешем – раза в два сильнее этих игроков. Смекаешь? Ты провалился, Штирлиц, можешь открывать глаза.

Некоторое время мы ждали какой-то реакции – её не было.

– Смотри, – вдруг сказал здоровяк. – У него какая-то бумажка из заднего кармана робы торчит.

Наклонившись, я вытянул кусочек тетрадного листа, на котором красным фломастером было написано: «Когда я проснусь, в мир изольётся истинная тьма».

– Мне кажется, – поскрёб затылок я. – Или он с нами разговаривает?

– А может, просто написал и оставил в кармане?

– Есть только один способ проверить, – пожал плечами я, склоняясь над спящим.

Прочёсываю карманы джинс… и нахожу новую записку!

«Кончай меня лапать».

– Твоя тощая жопа меня не интересует, – ответил я. – Ты меня не зли, Эспе, я тебя запросто в Мариинскую впадину сброшу. В общем-то, всё ты слышал, а выбора-то у тебя и нет. Пойдёшь со мной?

Снова шарю по карманам чужих штанов.

«Ты, псих, не отстанешь от меня, да?»

– Думаю, это согласие, – оскалился я. – Добро пожаловать на курсы воспитательной трудотерапии!

«Больные, куда вы меня тащите?» – вопрошала надпись на вытянутом из кармана листочке.