– Дурак, Пашка, тут только ты, – раздался насмешливый звонкий голос.

Я не понял, в какой момент это произошло. Просто моргнул – и вот лиса сидит на шее у качка.

– Алиса, ты можешь задержать их! Можешь оставить путаться между явью и навью! А мы убежим, как тогда! Ну же! – обрадованно обратился к ней качок, но в его глазах постепенно формировалось подозрение.

– Да, так и сделаю, – улыбнулась девушка, снимая берет и поигрывая остроконечными лисьими ушками, оканчивающимися чёрными кисточками. – Только без тебя.

– Почему? Разве я… мы… ты…, разве мы не пара? – взревел качок. – Ты из-за последней ссоры, да? Ну прости, прости меня, умоляю! Я буду тебя на руках носить, ноги целовать…

– Жопу лизать, – подсказал я, ухмыляясь.

– Да хоть жопу лизать! – не обращая на меня внимание, апеллировал качок только к лисе. – Спаси меня! Доспеху осталось жить пару минут!

Алиса зевнула:

– Начнём с того, что мы с тобой никогда не были вместе, Паш. Каждую ночь ты так смешно дёргался на кровати, трахая созданную мной иллюзию, пока сама я читала на диванчике книжку.

Тут она ехидно посмотрела на меня. «Ты тоже» – прочитал я в её взгляде. Вот стерва.

– А во-вторых, Паша, вы, вся ваша Бригада, слишком слабые, чтобы пережить второй этап. А из-за вашей дебильной подборки навыков я никак не могла уйти.

– Сууука! – взревел качок внезапно. – Эй вы! Снимите с меня, снимите с меня вашу ерунду. Моя золотая аура спасёт и вас, и меня! Она полностью блокируют магию иллюзий этой сучки.

Маленькая ладошка накрыла грубый рот качка, вдруг потерявшего возможность шевелиться.

– Ну, ну, Паш, давай расстанемся интеллигентно. Без этой ругани… Ах, да, закончу объяснения. Мне не повезло попасть в Бригаду. Твой золотой свет стирает мои иллюзии, а Додекаэдр мог легко найти меня по метке – ублюдок работал лучше, чем глонасс. Ваш тупой набор скиллов отлично подходил против меня, но в целом вы – слабаки, что и показал сегодняшний день.

– Стерва, я… я же любил тебя! – я вдруг увидел в уголках глаз качка слёзы.

– Да, я знаю, – улыбнулась Алиса. – Было смешно наблюдать, как ты признаёшься в любви швабре, а затем целуешь её.

– Какая же ты сука… – простонал качок и обратился уже к нам. – Я снимаю доспех, можете меня убивать. Нах…й так жить.

– Да вообще не обязательно, – вдруг сказал я в каком-то неожиданном порыве душевной теплоты. – Свиридовских больше нет, Кушинцева тоже. Если не планируешь мстить, вали на все четыре стороны.

– Нет, – упрямо мотнул головой качок. – Я хочу умереть.

– Ну как знаешь, – пожал плечами я, одним выстрелом вышибая ему мозги.

За мгновение до выстрела Алиса перепрыгнула с шеи паладина на крышу ренж ровера.

– Слезай, – предложил я. – Ты же вроде лиса, а не обезьяна.

Она хихикнула.

– Вы полная противоположность Бригаде. Такие сильные и не одной способности против меня.

– Тебе совсем не жалко товарищей? – вдруг спросила Элион.

– Во-первых, лучше тамбовских волков в товарищи, чем это сборище вечно пытающихся заглянуть мне под хвост уродов, – фыркнула Алиса. – Во-вторых, я бессовестная сука и бешенная стерва. Мне никого не жалко.

– Даже котиков? – задала провокационный вопрос принцесса.

– Могу словить, разделать и зажарить на шаурму, – ухмыльнулась кицунэ, заставляя демоницу раскрывать и закрывать рот в немом шоке.

– А от нас чего хочешь? – поинтересовался я.

Когда кицунэ предположила, что у нас нет ни одной способности против неё, она ошиблась. Одна способность у меня имелась – улучшение «Чувство врага» для ауры «Враждебной неудачи». Сдаётся мне, те вампиры тоже применяли что-то вроде иллюзии для своей невидимости, и улучшенная аура исправно работала.

Однако, ни в доме писателя, ни сейчас я не чувствовал лису.

Значит, либо аура не способна пробиться сквозь иллюзии, либо Алиса не намеревалась причинять нам вред.

– Ничего мне от вас не нужно, – вздёрнула носик лиса. – Вы уже выполнили свою роль, покрошив свиридовских братков и кушиновскую Бригаду.

– И теперь ты решишь почистить свидетелей? – спокойно поинтересовалась Топка, прихлёбывая из фляжки.

И я заподозрил, что и у Мужика с топором есть что-то против иллюзий лисы. Шутка ли – одиннадцатый уровень.

– Да зачем вы мне? Мальчик-психопат, что скоро сломается, перейдя из маниакальной фазы в депрессивную, девочка-людоедка, которая теряет человеческий облик, ещё полностью его не обретя, и фея-алкоголичка, которая с малых лет подсела на адреналин и страх смерти и скоро лишится возможности чувствовать вкус жизни иными способами. Вы как выпущенные кем-то пули летите вперёд ровно до момента встречи со стенкой. С такой траекторией вам будет просто не до меня.

– Вот это да, – почесала голову Топка. – А я-то думала… а оно вон как!

– Ладно, что-то я с вами засиделась, – подмигнув, Алиса приподняла юбку, демонстрируя стройные белые ноги с аппетитными бёдрами и четыре больших пушистых хвоста с белыми кончиками.

Когда хвосты полностью расправились, словно живя своей жизнью, кицунэ подпрыгнула и, взмахнув хвостами, без всяких эффектов исчезла.

– И фто теферь? – поинтересовался Глеб.

– Всё, что угодно, – устало ответил я. – Но лучше к врачу, а потом в баню.

– Эй, Смэлс! Как дела, Вонючка? – в тот день Ваня, он же Вано, решил задирать меня.

Раньше он приставал к Мешку, очень толстому прыщавому пацану, с которым никто из нашего шестого «Б» не хотел общаться, но вчера тот перевёлся из нашей школы.

– Ну что, Смэлс, классное я тебе погоняло придумал, а? С английского переводится как Вонючка, – главный хулиган класса нависал над моей партой.

Я поднял взгляд, отвлекаясь от игры на смартфоне, и посмотрел на самодовольную рожу Вано. Оглянулся на класс и понял, что все внимательно наблюдают. Не то, чтобы я осознал это разумом, но где-то на интуитивном уровне я понял – сейчас решается моя судьба. Останусь ли я Мэлсом или на долгие года до конца школы, а может и на всю жизнь, превращусь в Смэлса.

Вано совсем не знал английского, но этот язык не давался и мне – поддеть его на неверном переводе было невозможно. Я совсем не имел никакого интеллектуального превосходства.

А значит, надо драться.

Мой обидчик занимался борьбой – этот вид спорта отлично подходил его крепкому телосложению.

Он сильнее меня – и поэтому я ударил его железным транспортиром, подаренным мне дедом из старого чертёжного набора. Вано успел закрыться руками, и острый край измерительного инструмента воткнулся ему в ладонь.

– Аааааа! – закричал хулиган, хватаясь свободной рукой за раненную.

Пока противник с ужасом смотрел на торчащий из плоти транспортир, я поднял стул и обрушил ему на голову. В последний момент одноклассник нелепо прикрылся руками, и седушка стула молотком вогнала выступающую железку глубже. Чертёжный инструмент пробил ладонь насквозь, но крови вылилось удивительно мало.

И только после всего этого Вано решился убегать. Однако, не успел он развернуться, как я снова занёс стул над головой и швырнул. Стул прилетел в незащищённый затылок Вано, который тут же упал, как подкошенный.

Из пробитой головы классного хулигана текла кровь, но сознание он не потерял. Хулиган пытался подняться, подтягивая под себя вялые конечности.

Тогда, подхватив с крючка на парте свой рюкзак, я пошёл к нему.

– Нет, Мэлс, прости! Прости! Я больше не буду, – слёзы текли по щекам одноклассника, смешиваясь с соплями.

Описав широкую дугу мой набитый книгами рюкзак обрушился на Вано. Сегодня у нас шесть уроков, плюс допзанятия – учебников я с утра напихал много.

Я бил задиру, пока не оторвалась лямка на моём рюкзаке, и только тогда перевёл дух.

Прижавшись к стенке, одноклассники с ужасом смотрели то на меня, то на потерявшего сознание Вано на залитом кровью полу.

От ударов транспортир расшатался в ране, прорезая плоть ещё сильнее и теперь из ладони толчками выливалась кровь. Лицо хулигана превратилось в неприглядное зрелище – я услышал, как кого-то из девчонок начало рвать прямо на парту. Понятно, почему – нос моего обидчика вдавило в голову, губы разорваны, передние зубы перекочевали из приоткрытого рта на пол. Одна скула как будто вмята.