– Хорошо, – кивнул я. – А почему труп расчленён?

– Ну так разделка! – Топка показала вымазанный в крови тесак. – Щас разделаем, на части нарубим и в холодос закинем. Он у меня здоровый.

– Всё тело?

– Всё тело, – кивнула Топка. – Что-то сразу Элион съест, а из большей части я ей колбаски сделаю. Кишки на оболочки у соседей возьму, у них есть обычно.

– Добрая фея, а зачем тебе колбаски из человечины? – я незаметно ущипнул себя за бок, на тот случай, если я сплю.

Но нет, сна не было ни в одном глазу. Этот абсолютно зазеркальный диалог совершенно реален.

– Ну так Элион двух килограмм человеческого мяса хватает где-то на сутки, – пояснила Топка. – Потом её снова терзает голод. Ну а если будут колбаски, то она сможет их уминать, как голод почувствует. И никто не догадается, что там, в этих колбасках.

Вообще, все заботы по хозяйству на себя взяла Мужик с топором. Трансфея готовила, убиралась, чинила свою баньку, да и вообще носилась по дому словно пчёлка. На вопрос, что за бурная активность, Топка отвечала про деревенское детство и привычку всегда что-то делать.

Так что в способность нашей феи сделать полуфабрикаты для каннибалов я не сомневался.

– Ладно, хрен с ним, делайте колбаски. Вы только скажите, чей это труп.

– Педофила, – пожала плечами принцесса. – Я его на живца словила.

– На какого живца? – застонал от отсутствия логики я. – На какого нахрен живца ты словила своё мясо?

– Ну, на себя. Живец – это я, – охотно пояснила маленькая демоница. – Случайно его заметила на речке. Он ходил, наблюдал из-за деревьев и кустов, как я купаюсь после тренировки. Ну я и подумала, а вдруг это педофил? Тогда можно будет его съесть. Ну вот, сегодня он наконец-то на меня напал.

– А почему именно педофила ты решила умять? У них какой-то особый изысканный вкус?

– Нет, просто педофилов не жалко. Не могу же я обычных людей кушать, – скромно потупила глазки девочка и даже ножкой зачем-то шаркнула. – А вот убийц, насильников, педофилов, живодёров, других преступников – могу. Такой у меня теперь рацион.

– Кушаешь во имя добра значит, – фыркнул я, выглядывая в щель между шторами. – Слушайте, Элион, Топка, а вы продумали, куда спрячете труп, если к нам придёт полицейский? Или его тоже съедим?

– Полицейского-то зачем? Он хороший, – удивилась Элион. – Ну, кроме оборотней в погонах…

– Да что полиции тут делать, в этом захолустье, ближайший отдел в двадцати километрах, – отмахнулась Топка.

– Даааа? – потянул я. – А вот кто это к нам в калитку сейчас постучится?

– Да ты прикалываешься, – улыбнулась маленькая демоница.

Раздался стук в калитку.

– Прячьте тело, балбески, – рявкнул я, направляясь к выходу из домика.

У калитки стоял молодой полицейский в слегка помятой форме.

– Участковый инспектор младший лейтенант полиции Стечкин! – бодрой скороговоркой представился он.

– Печкин, Печкин пришёл! – услышал я счастливое визжание Элион из дома.

– В доме дети? – поинтересовался Стечкин и как-то даже напрягся.

– Да, мои сестрёнки, – пожал плечами я.

– А как тебя зовут?

– Мэлс. Мэлс Шаманов, – не стал скрывать своё имя я. – Паспорт с собой в деревню не взял.

– Давно в деревне?

– Три дня, – снова честно сказал я.

– Только что приехал, значит… – потянул полицейский. – Неужто из N-ска?

Я кивнул, решив, что лишнего говорить не стоит.

– Полных лет сколько?

– Восемнадцать, – решил я ответить честно.

Ровно восемнадцать, кстати, день рождения-то у меня в апреле прошёл.

– А можно я пройду в дом? Документы посмотреть и вообще, – спросил участковый.

– Нет, нельзя, – чётко ответил я.

– Почему?

– Таков мой выбор.

– Молодой человек, нельзя препятствовать деятельности полиции! Или в доме что-то незаконное происходит? Может, ты там труп прячешь?

На мгновение я напрягся и замер, чтобы сразу пожалеть об этом. Полицейский не знал, что у меня доме труп, он сказал эту фразу просто так. Однако, моя реакция его насторожила.

Младший лейтенант Стечкин весь как-то подобрался, сузил глаза, уже профессионально-подозрительно посматривая на меня, и я понял, что он теперь не отстанет. Нужно было срочно стирать с себя подозрения – не хватает мне ещё рыскающего вокруг бдительного участкового.

В крайнем случае наделаем чуть больше колбасок для Элион.

– Ладно! – громко, чтобы услышали девчонки, сказал я. – Заходите, сами убедитесь, что никаких трупов у меня нет. Только сестрёнки.

– Живые? – зачем-то спросил полицейский, входя во двор.

– Пять минут назад были живы, – фыркнул я. – И вы слышали визжание.

– А что ты так напрягся? – улыбнулся Стечкин. – Расслабься, парень, я просто посмотрю, как обстановка в доме.

Мы зашли в коридор и сразу же увидели мокрый от небрежно разлитой воды пол. Словно кто-то плеснул из ведра и пару раз подвигал шваброй, равномерно распределяя воду по поверхности.

– Похоже на сцену из «Криминального чтива», где кровь отмывали, – вроде бы пошутил полицейский.

Однако, глаза у него не смеялись – они внимательно следили за мной.

На этот раз я не дрогнул, просто недоумённо на него посмотрев. Мол, неуместны ваши шутки здесь.

Из комнаты раздался какой-то шорох, напряжённый шёпот Элион, раздражённый голос Топки, непонятная возня.

А затем девчонки выпрыгнули в коридор. Принцесса красовалась полосатой маечкой и кошачьими ушами, а на Топку натянули кигуруми пса.

– Печкин, привет! – замахала руками маленькая демоница. – Принёс посылку?

– Чё? – выдавил из себя охреневший полицейский. – Вы кто такие?

– Я – Матроскин! Мяу! – погладила сама себя по голове Элион. – А это – Шарик.

– Гавкать не буду, – заявила фея, с ненавистью глядя на Стечкина. – А ты точно Печкин?

– Да Печкин он, Печкин, я точно слышала, – энергично замахала руками принцесса. – Вот совпадение, да?

– Что вообще происходит? – спросил уже меня полицейский.

– Ммм, сложно подобрать правильное слово, – я почесал в затылке. – Либо косплей, либо ролёвка.

– А это чё такое?

– Это когда все притворяются вымышленными персонажами.

– Во как… – потянул малость офигевший участковый. – А мы сейчас играем в…

– Простоквашино, – подсказал я.

– Так! – сказал полицейский после того, как помассировал себе виски. – Я Стечкин, а не Печкин! И я пришёл проверить дом.

– Может, не надо проверять дом? – невинно спросила Элион и, скорчив умильную рожицу, добавила. – Мяу?

– Я чем больше с вами говорю, тем сильнее мне кажется, что вы прячете труп, – мрачно пошутил полицейский.

Элион с Топкой замерли, расширенными глазами глядя на него. По счастью, младший лейтенант в это время рассматривал зачем-то висящий на стене музыкальный бубен.

Давая девочкам время опомнится, я схватил его за плечо:

– Так что вы хотели посмотреть, давайте пройдёмся уже! Обувь можете не снимать. Убедитесь, что нет у нас никакого трупа.

– Да, пройдёмся! – энергично кивнул он.

И мы прошлись. Начал полицейский с кухни.

Я аж внутренне сжался и приготовился призвать Феликса.

Трупа и расчленёнки на кухне не было, но на полу была такая же размазанная вода, как и в коридоре.

– Что у вас за вода везде?

– Учу сестрёнок мыть полы, – пожал плечами я. – Они пока плохо справляются, маленькие ещё, но ничего – со временем научатся!

– Дело хорошее! – одобрительно кивнул полицейский. – Женщин надо учить работать по дому с малолетства! А то вырастают и даже готовить не умеют. В жёны вообще не годятся – только на панель или в порно.

Моя настоящая сестра за такой неприкрытый шовинизм зарядила бы полицейскому пяткой в лоб. Она занималась каратэ и просто обожала феминизм 4-й волны. Или 5-й. Или 3-й. В общем, в сортах не разбираюсь.

– Дяденька Печкин, мы не хотим мыть полы, – с этими словами Элион ловко запрыгнула на спину участковому.

– Э? – удивлённо посмотрел на меня младший лейтенант Стечкин.