– На это ни у кого сейчас нет ресурсов.

Он повернулся, чтобы уйти – госигрока ждала припаркованная машина с дипномерами.

Почесав затылок, я решил выдать все карты:

– Имри Захан сказал, что группа игроков стремится к контролю над мировыми лидерами. И что их ультимативная цель – ядерная война.

Стальная Крыса остановился и, повернув голову, ответил:

– Мы это знаем.

– Имри Захан – оракул.

– Мы и это знаем.

– Но ничего не делаете.

– Потому что не можем. Политика, Мэлс, политика, – госигрок подошёл к машине и открыл дверь. – А вот ты – можешь. Ты официально не госигрок и даже не на контракте. Если хочешь спасти мир – действуй.

Мне показалось или в его голосе мелькнули нотки стыда?

Стальная Крыса быстро сел в машину и умчался.

– Эй, эй, а куда делся мегаправильный ублюдок, что читал нам нотации? – удивился я. – И призывал помочь что-то там спасти?

– Это называется «взрослый мир», командир, – Беш положил мне руку на плечо. – Мир полуправды и полулжи, тайных союзов и скрытых переговоров, интриг и несправедливости.

– Может, и не надо спасть этот слишком взрослый мир? – спросила вдруг Топка.

Уж от неё я подобной идеи не ожидал. При всей внешней пассивности, фея всегда демонстрировала редкостное жизнелюбие.

– Ладно, давайте потом над этим подумаем, – буркнул я. – А пока пойдёмте расхерачим базу амеров и заодно испытаем Беша с Эспи в реальном бою.

***

База американских игроков представляла собой укрытый воротами и невысокой стенкой с колючей проволокой двухэтажный особняк, расположенный в пригороде. Ничего тайного, ничего военного, нет даже часовых. Как беспечно.

– Шахид, пошёл! – скомандовал я в рацию, сквозь прибор ночного видения разглядывая ворота.

Прибор давал даже некоторое увеличение, но в условиях города эта функция была излишней.

В ворота особняка въехал наш форд-пикап и без труда их снёс. Ммм, даже воротами бедолаги не озаботились.

Бум!

Взрыв гружённого пикапа во дворе поднял в воздух кучу пыли и строительных материалов от частично разрушенного особняка. Вкупе с отрубленным освещением это создавало внутри двора практически нулевую видимость. Плевать.

Моим тиммейтам не понадобился сигнал, а вернее сигналом являлся сам взрыв – Топка с Элион прошмыгнули во двор первыми, стремясь по максимуму воспользоваться хаосом. Я чуть задержался, отстреливая окна особняка сквозь пылевую завесу. Стрелял я скорее по памяти, а затем побежал, закинув винтовку на плечо.

Перед собой я толкал коляску с Эспи. Ему не требовалось приближаться к врагу, чтобы атаковать призванными кошмарами, однако, оставлять спящего тиммейта за спиной я посчитал тактической ошибкой – вдруг придётся отступать в другую сторону?

К моменту, когда во двор забежал я со спящим принцем, пыльная туча немного улеглась, но дышать всё равно было сложно. К счастью, все мы заранее повязали на нижнюю часть лица смоченные водой платки – получились импровизированные пылевые респираторы. Пять одинаковых чёрных платков сразу сделали нашу команду похожей на разбойничью шайку.

Загнав Эспи в укрытие за прорезанными взрывом кустиками, я огляделся. Первое, что меня интересовало – это враги, чьи трупы живописно валялись повсюду: на газоне, на ступеньках особняка и даже в мутной воде бассейна. Да, тут был бассейн, сейчас заполненный мусором и пылью от взрыва. Враги не подавали признаков жизни – девочки работали эффективно и безжалостно.

Второе, что я искал – это Беш. Живой? Мёртвый?

Беша я нашёл торчащим из-под завалов особняка. Судя по лицу – он был в отключке. А жаль, потому что мне очень хотелось понаблюдать ещё и за тем, что происходит в те моменты, когда наступает «затмение».

Зато подтвердилась идея о «бессмертии» Беша. Причём бессмертие весьма специфическое – я с любопытством наблюдал, как ползёт к огрызку руки оторванная ладонь. Она смешно перебирала пальцами, словно паук, и как будто жила какой-то собственной жизнью.

– Нуууу дела, – пробормотал я.

Ладно, дальше. Пронаблюдав, всё, что надо, я ринулся в особняк, откуда доносились выстрелы.

Однако, добежать до особняка мне не дали – гигантская рука просвистела прямо над моей головой. Я еле успел пригнуться и перекатом уйти от второй атаки.

– Привьет, – на ломанном русском поздоровался Самсон.

– Хэллоу, – со страшным акцентом ответил я, стреляя с двух рук одновременно и из рюгера, и из глока.

Однако, пули не причинили противнику никакого вреда, отскакивая от барьера.

– Ты ведь не за Сиднея мстишь? – крикнул я, предпринимая единственный возможный в этих условиях манёвр – бегство. – Кулон хочешь?

– Да! Дай кюлон! – потребовал гигант, настигший меня в два прыжка.

Я снова перекатился, уходя от здоровенной ручищи – на этот раз усиленной какой-то способностью. Ладонь гигант по инерции прошла дальше и столкнулась со стеной особняка. Последняя сразу же покрылась сетью морщин, а затем просто разрушилась, оставив дыру где-то полтора на полтора метра.

Какое-то дезинтеграционное умение.

– Не твоё, – покачал головой я. – Честная дуэль!

Гигант на мгновение остановился и покачал головой:

– Не чиестно. Оракул says не чиестно.

– Кто? – удивился я, лихорадочно заряжая в призванный Железный Феликс нужные патроны. – Какой Оракул? Бабушка-трансформер? Ниггерша?

– Ти расист. Да, ниигерся, – заржал Самсон.

Впрочем, смеялся он недолго – двумя золотыми пулями я прострелил ему коленки, а третьея, антибарьерная, залетела ему прямо в лоб.

Однако, это его не убило и даже не замедлило. Только напугало – белобрысый гигант прыжком ушёл в дыру в стене, оставляя за собой гранату.

Уходя от взрыва, я запрыгнул за угол дома. Ну у него и череп с коленками! Двигается, несмотря на раны! Неужели тоже регенерация? Бум! Граната разорвалась за выступом стены, немного меня оглушив.

Дождавшись, пока звон в единственном оставшемся ухе прекратиться, я хотел было рвануть за Самсоном, но что-то вроде сотканного из тьмы щупальца оплело мою голень.

– Вообще-то, в этой стране «ниггерша» – страшнейшее из оскорблений, – прошептала темнота за моей спиной голосом Оракула.

Очень недобрым голосом.

Щупальце из тьмы крепко держало меня за ногу

– Вообще-то, в этой стране «ниггерша» – страшнейшее из оскорблений, – мягкий грудной голос оракула Орхи за моей спиной звучал недобро.

– А в моей стране так называют чёрных людей, – ответил я. – Никакого расизма, так что убери своё щупальце, ок?

Я подёргал ногой, но вытянутый из темноты тентакль держал меня надёжно. Аккуратно обернувшись, я не увидел ничего, кроме зияющей пустоты безлунной ночи.

– Орхи, а ты знаешь анекдот про негра в комнате без света? – поинтересовался я. – Там смысл в том, что чёрного в тёмном помещении не видно.

– Не смешно, Мэлс. Где кулон Йона Сиднея? Мы договаривались, что ты принесёшь его мне после дуэли.

– А вот про то, что меня будут преследовать амерские игроки, мы не договаривались, – фыркнул я. – И о том, что ты натравишь их на меня. Кстати, зачем? Кулон я бы и так принёс.

После секундного размышления темнота ответила:

– У меня не было иного выхода. Самсон и Джуди – они знали про мой конфликт с Сиднеем. Мне пришлось свалить всё на тебя, но теперь-то всё в порядке! Сейчас мы добьём амеров и всё будет хорошо. Только отдай мне кулон…

– А почему тогда тентакль из тьмы держит за ногу меня, а не Самсона? – перебил я. – Да, и что делал Бульбулятор в N-ске? Это же ты, старая чёрная сука, насоветовала туповатому мишутке Молчалину зафармить жителей?

– Нет, послушай, на всё есть объяснение…

Боевого опыта Орхи и её команде действительно не хватало.

Железный Феликс лёг в мою руку моментально – иногда мне казалось, что он реагирует не на установленный жест, а на простую мысленную команду.