Что касается антарктического похода 1938–1939 годов под командованием Альфреда Ричара, то он был весьма успешен. Курировал экспедицию рейсмаршал Геринг, но идею ему подкинул Гиммлер. Немцы добрались до Земли Королевы Мод, застолбили за собой обширные территории, обозвав «Новой Швабией», провели разведку местности, аэрофотосъемку, нанесли на карту географические объекты и попытались основать там несколько баз.

– Они добрались до «оружия богов»? – поинтересовался Грач.

– К нашему счастью, немцам не хватило технологической базы, чтобы воплотить идеи в жизнь. Для того, чтобы создать принципиально новые двигатели для тех же самолетов, нужно знать не только принцип их работы, но и построить совершенно новые заводы с совершенно новым оборудованием, заточенным под иные требования. Кроме двигателей, нужны прочные материалы для деталей, способные выдержать большие нагрузки, ведь на старый самолет новый двигатель не приделаешь. Нужно менять аэродинамические характеристики машины, проводить испытания, решать проблему с обучением пилотов. Дело не одного года. Да и перестройка промышленности на новые рельсы занимает огромное время, потому что приходится решать неожиданно всплывающие задачи… И тем не менее, в конце второй мировой войны слухи о том, что вот-вот у Гитлера появится невиданное супероружие, ходили.

После поражения Германии, львиной долей документов по прорывным технологиям, завладели американцы. Русским тоже досталась часть секретных документов, хотя и не так много. Однако именно у нас оказались все исследования по Новой Швабии. В этот раз Сталин не стал откладывать дело в долгий ящик, приказав готовиться к освоению Антарктиды всерьёз. С 1946 года к берегам шестого континента отправилась китобойная флотилия «Слава», которая занималась не только ловлей китов. Три эсминца официально занимались охраной китобоев, но попутно выполняли и другие задачи. Был в составе флотилии и секретный научный корпус.

Под антарктические цели были переориентированы старые и построены новые заводы на Дальнем Востоке. Закладывались корабли, способные работать во льдах, строились самолеты, пригодные для полетов при низких температурах. Стали создаваться подводные лодки с повышенной автономностью. Довоенный опыт освоения Арктики как раз пригодился. В январе 1947 года из состава Тихоокеанского флота выделился отдельный Пятый флот, который возглавил адмирал Фролов. В его задачи входило обеспечение безопасности вдали от советских берегов – в южных широтах. Научно-исследовательскую работу курировал знаменитый полярник Иван Папанин, поставленный на эту должность по личному распоряжению Сталина.

– Но вы утверждаете, что истинной целью было не освоение природных богатств и не научные данные, а именно желание добраться до неведомого хранилища древних? – спросил Юрий.

– Это не я утверждаю, а документы! – воскликнул Геннадий. – Все доказательства я нашел в папках научно-исследовательского центра «Пирамида».

– Никогда о таком не слышал, – ворчливо обронил Грач.

– Конечно, об этом мало кто знает, – кивнул Геннадий. – И все же в СССР действительно существовал Научно-Исследовательский Центр, который занимался весьма необычными вещами. В частности, прогнозировал глобальные катастрофы и общепланетарные тенденции развития, изучал наследие древних цивилизаций. Во все времена и во многих странах были подобные структуры, о которых не принято ставить в известность широкую публику. «Пирамида» была создана по распоряжению Андропова в 1986 году и просуществовала до 1992 года, то есть исчезла вместе с СССР.

– Ладно, оставим пока исторические дискуссии, – сказал Володя, – предположим, у древних и впрямь были интересные разработки, и об этом вы нашли упоминания в рассекреченных папках КГБ. Но как про это пронюхал француз? И главное, почему вы оба, не сговариваясь, отправились за доказательствами в Антарктиду именно сейчас?

– Это и впрямь странно, – с готовностью согласился Белоконев. – Я занимаюсь темой два года или чуть больше, но впервые услышал о Дюмоне. И он еще посмел что-то кричать про приоритеты и обозвал самозванцем! Да кто он сам такой?!

– Спокойно, Геннадий, – остановил распаляющегося историка Громов. – Давайте оперировать фактами. Вне всяких сомнений, Дюмону известно о Хранилище. К тому же его проект был профинансирован авторитетной организацией…

– Они соперники моего Анонима! – выпалил вдруг Геннадий. – Мы хотим помочь нашей стране, а они планируют нам помешать!

– Ага, тот самый таинственный заказчик в маске, – вспомнил Грач, – ну вот мы и добрались до этой загадки.

– А знаете, я давно мечтал с кем-то поделиться, – ответил Геннадий, глядя на безопасника предельно честными глазами. – И потом, Аноним сам просил вам помочь.

– В смысле?

– Он предупредил меня сегодня, что ко мне явится человек с необычной просьбой. Имени не назвал, но вдруг это вы и есть? Тогда я должен вам все рассказать.

– Сегодня предупредил? Обо мне?

– Давайте я начну с начала. Однажды ко мне по почте пришло письмо…

По мере того, как Белоконев рассказывал свою историю, на лицах приятелей сменилась целая гамма чувств.

– Письма при вас? – наконец спросил Грач.

– Только сегодняшнее, его подбросили, когда я отлучался. Во время или после лекции, – Геннадий протянул Грачу конверт.

Тот вытащил из кармана носовой платок, аккуратно обернул им руку и только затем взял конверт за уголок. Прочитав добытую с такими же предосторожностями записку, Володя показал ее Громову.

– Кстати, ко мне уже трижды обращались с просьбой, – указал Белоконев. – И я немного в затруднении. Вы пришли последними, поэтому я точно не знаю…

– А кто были двое других? – быстро уточнил Грач.

– Помощник капитана. Он произнес кодовое слово и отвел в столовую, так как я пропустил положенный ужин.

– Что за кодовое слово?

– «Я прошу вас оказать нам честь отужинать в столовой для экипажа», – послушно воспроизвел Геннадий.

Юрий и Володя недоуменно переглянулись.

– Ну, как же: «просьба», «прошу», – подсказал Геннадий, видя их растерянность. – Да, конечно, я и сам бы не стал обращать внимание… но тут же как… Очевидно, что Аноним плывет на нашем корабле. Письмо мне подкинули в запертую каюту, а у кого мог быть запасной ключ? У помощника капитана!

Юра и Володя снова переглянулись.

– Но перед этим ко мне постучалась молодая девушка. Ее просьба показалась наиболее абсурдной, и все же, помня о письме, я пообещал ее выполнить. И только когда появились вы… мне вот кажется, что я поторопился… Помочь вам это национальные интересы, а помочь ей…

– Что она попросила? – Володя нехорошо прищурился.

– Хотела попасть на Надежду.

– Куда?! – воскликнули друзья в один голос.

Геннадий даже вздрогнул.

– Она хотела присоединиться ко мне в поездке в оазис.

– Нет, подождите, вы сказали другое, – перебил Володя. – Надежда – что это?

– Это законсервированная советская станция, о которой стерты все упоминания в публичном пространстве. Та самая, которую основали в 1947 году. Я же упоминал про нее и даже фотографию показывал на лекции.

– Как она выглядела? – спросил Володя.

– Станция? – Белоконев начал листать файлы в папке.

– Да нет, девушка! Невысокая, худенькая как мальчик?

– Нет. Это самая красивая девушка на корабле. Если не ошибаюсь, ее зовут Вика. Виктория.

– Виктория Завадская?! – Юра не сдержался. – Не может быть!

Володя предостерегающе коснулся его плеча.

– Да, – кивнул Геннадий, – Точно, Завадская. Она сидит за нашим столом. Мы беседовали после лекции. Она подходила расспрашивать меня о моих исследованиях. Подходила с подружкой. А потом пришла еще раз и уже с конкретной просьбой.

– Я не верю, – пробормотал Юра.

– Вы можете мне сказать, что происходит? – встрепенулся Белоконев.

– Пока нет, – Володя встал, побуждая побледневшего Громова сделать то же самое. – Но мы разберемся! Только… вы не могли бы дать мне ознакомиться с теми документами, которые у вас есть в наличии? Я верну.